Авалос заплатил достаточную сумму, стоял поодаль, сгоняя тучи таким образом, чтобы закрыть новобрачных от присутствующих. Гости оборачивались, пытаясь разыскать того, кто сводил над головой пушистые облака, но тот умело прятался среди деревьев, чётко выполняя условия договора.
— А он всё же романтик, — шепнула Эменгар мужу на ухо, пытаясь разглядеть дочь с зятем, но эльф знал своё дело.
— Времена уже не те, — усмехнулся Осберт, оглядывая гостей. — Помнишь нашу свадьбу?
Он уплыл мыслями в воспоминания, пока жена нежно прижималась к нему, задумчиво улыбаясь. Она прекрасно помнила тот момент, только в отличие от Авилины, ей не было стыдно. Наоборот, она была намерена показать остальным, что достойна называться истиной по крови.
После того танца родился Эверилл. А потом несколько лет спустя её постиг кошмар. Что-то пошло не так, и на свет родился выродок — плоть от её плоти, кровь от крови мужа. Только она предчувствовала, что драконом он никогда не станет. Так и вышло. Повитуха, что готова была всё сохранить в тайне, забрала мальчика, обещая, что избавится от него.
Если бы Эменгар оставила ребёнка в семье, какие бы насмешки ждали её со стороны высокородных? Она боялась. Она не могла упасть в грязь лицом. Ритуал показал, что перед ними выродок, и она отдала его, чтобы никогда больше не видеть, чтобы он стал частью прошлого. Это была её жертва. Её боль. Её кошмар, о котором Осберт так ничего и не узнал. Он бы никогда не простил, расскажи она ему всю правду, и не позволил бы забрать его.
Авилина должна быть благодарна, что мать некогда решила всё за них. Иначе не блистать ей на этой свадьбе, не быть женой генерала. Авалосы не посмотрели бы в их сторону, знай о выродке.
Крылья несли Ави всё дальше и дальше в небо, пока большой дракон не настиг её. Земли почти не было видно, устеленной сотнями маленьких облачков, соединённых в одну большую мягкую подстилку. Она зависла, смотря прямо на своего избранника, и почувствовала что-то новое, доселе неизведанное, что пронзило её тело. Желание обладать тем, что был напротив.
Авалос подлетел ближе, даря прохладу своих крыльев, и потёрся носом об её голову.
Нежный, ласковый. Совсем не генерал, а будто кроткая овечка. И не скрыться, не спрятаться от его внимательных глаз, от огненного дыхания, опаляющего кожу, от желания, что неотступно следует за ней.
Авилина подалась навстречу, и даже, если бы под ними разошлись тучи, и собравшиеся увидели бы, как генерал нежно любит свою жену, мерно кружась с ней в ритуальном брачном танце, Ави не остановилась бы, не разомкнула уз, связующих их в тот момент. Она чувствовала, как его жар разливается по телу, как вновь загорается метка дракона, поставленная служителем недавно, как её любят, и она отвечает взаимностью, чтобы через время явить на свет дитя-дракона.
Именно в этот момент Ави поняла, что неимоверно счастлива быть рядом со своим избранником, и что она сделала верный выбор.
Глава 55
Весть о том, что Норальф мёртв, пронеслась по Эльдиону со скоростью света. Разбежалась по деревням и городам и заставила народ улыбаться. Не было ни одного эльфа, кто опечалился судьбой ненавистного властителя.
Император мёртв, да здравствует новый император!
Когда известие достигло отряда Реймы, она просияла. Гонец спешил, чуть не загнав коня, и получил за это приличную сумму. Следовало срочно выступить на Норальфир, чтобы не оставлять столицу без присмотра. Приспешники прежнего императора наверняка захотят оставить власть себе, но по праву она принадлежала старшему из братьев. Найлу.
Единственным решением было сразиться за право стать императором, и Ингальвур должен был доказать, что достоин владеть Эльдионом.
— Мы можем править вместе с Найлом, — предложил он, когда самые приближённые собрались в небольшой комнате, дабы обсудить дальнейший план.
— Исключено, — Рейма резко поднялась с места, принимаясь мерить комнату шагами. — Найл никогда не отречётся от престола в твою пользу. Твой отец хотел бы видеть на троне тебя.
— Откуда тебе знать, чего хотел мой отец? — Альф недоверчиво покачал головой. В словах Реймы была доля правды, и за тот короткий период, что эльф был тут, он слышал много ужасного о своём брате. Но ему хотелось встретиться с Найлом лицом к лицу и посмотреть тому в глаза. Всё же одна кровь текла в их жилах. Одни родители дали право на жизнь.
— Я точно знаю, чего бы он НЕ хотел, — ледяным тоном отозвалась Рейма. — Чтобы его народ страдал! Хватит. Эльфы Эльдиона и так жили во мраке все эти годы! Я думала, ты подаришь им свет. Следует избавиться от Найла как можно скорее, он принесёт немало бед.
— Он мой брат! — сжав зубы, процедил Альф. Он чувствовал, как всё его сознание меняется, следовало ему лишь принять свою участь. Возложить на плечи столь высокую ответственность, и его сила разливалась в нём, говорила о том, что нельзя больше быть таким, как раньше. Он не может быть добряком Альфом, тем юношей, которого ни во что не ставят. Теперь он тот, за кем должен идти народ — Ингальвур. — Мы найдём другое решение!
— Его попросту нет! — отрезала Рейма. — Убийство — единственный выход, если ты не хочешь получить нож в спину!
— Позволь принимать решения мне, Рейма! — и в голосе Ингальвура леденела сталь.
— Как я в тебе ошибалась!
Она хмыкнула, намереваясь уйти, но Лео, стоявший около самого выхода, преградил дорогу.
— Нельзя быть такой категоричной, дорогая, — сложив руки на груди, он смотрел на эльфийку, не давая возможности покинуть комнату. — Так дела не решаются.
— Я лишь поговорю с братом, — некогда эльф, который никогда не приказывал, научился звучать уверенно.
— Как хотите, импер, — надменно отозвалась Рейма, смотря на Альфа. — Но помните, он слишком коварен, а вы слишком доверчивы.
Она всё же подвинула Леотарда и выбралась из комнаты, оставляя троицу без лишних ушей.
— Она права, Альф, — Лео подошёл к столу, хватая из миски спелое яблоко, и подкинул его вверх. — Я встречал твоего брата лишь однажды, и он не показался мне тем, кому стоит доверять. А у
