21
Гнусные гарпии, которых Двор считает фрейлинами, ворвались утром в мою гостинную и потребовали, чтоб их допустили к туалету Ее Высочества. Невеста на объявлении помолвки должна быть прекрасна как роса на лепестке нежной розы цвета утренней зари — как закатив глаза выразилась леди Ретум. Поэтому меня весь день нужно мучить ваннами, притираниями, масками для лица и волос, а после облачить в нежное розовое платье. Поскольку я собиралась сыграть последний аккорд по-своему, я махнула рукой и позволила им изводить меня косметическими приемами.
Увы, меня не только вымачивали в отварах, натирали и снова вымачивали, но и беспрестанно поучали. Леди будто поставили себе целью довести меня до белого каления ценными советами. Наперебой они вываливали на меня все премудрости обращения с мужчинами, которые копили все эти годы, будучи не в силах догнать принцессу и заставить ее слушать. Дорвались! Мне удалось выговорить себе пару часов на дневной сон исключительно ради того, чтобы побыть в тишине, но гарпии тоже отдохнули, набрались сил, и мной занялись снова.
Из мастерской доставили завернутое в плотный кокон льна платье на манекене. Умница Агни запретила его открывать до моего распоряжения. Когда пришло время одеваться, я сбросила вялость и приказала фрейлинам покинуть мои покои. Не ожидавшие такого негодяйства дамы принялись болботать как стая индюшек, но я была непреклонна, а Дагни и Агни оттеснили их к дверям, которые я заперла за ними магией.
Я села на софу в предвкушении, пока девушки разматывали слои льна. Вот оно, чудесное шелковое платье цвета стали, фасоном напоминающее мундир. Переливы шелка играли будто отблески клинка. Серебряная тесьма украшала впереди застежку со множеством пуговиц и воротник-стойку — немыслимое сочетание для бального платья. Нежная роза, говорите? Утренняя заря? Неужели вы меня так плохо знаете?
Когда я вышла за дверь, выяснилось, что — да, плохо. Меня попытались остановить и затолкать назад в покои, чтобы переодеть.
— Леди, полагаю, вы не желаете, чтобы я применила знания, полученные у сержанта Прастона? Меня учили обращению с противником без оружия и без магии.
Дамы сбледнули с лица и, пораженные, отступили.
Перед последней битвой мне нечего терять.
Я шла по дворцу, и меня провожали удивленные взгляды слуг и одобрительные — охраны. Немногочисленные придворные из тех, кто еще не собрался в зале, поджимали губы. Весь дворец знает о намечающейся помолвке, и о традициях, которые блюдут в среде аристократов. Мне даже показалось обидным, что они ожидали от меня следования правилам.
Я дошла до бирюзовой гостиной — небольшой комнаты позади Гранд зала, откуда королевская семья выходила сразу к трону. В гостиной ждали Альфред с Мирандией, Клотильда и папенька, который приехал ради бала.
Увидев мой наряд, братец помрачнел, а папенька, напротив, стал широко улыбаться.
— Я выиграл, — папенька протянул Альфреду руку, куда тот вложил перстень-артефакт.
От удивления я подрастеряла пыл.
— Ваше Величество, Ваша Светлость, позвольте спросить, о чем вы спорили?
— Альфред утверждал, что придется посылать за тобой охрану, — объяснил папенька. — Я был уверен, что ты выкинешь что-нибудь непотребное, но придешь.
Гады. Твари низменные. Я вернулась в настроение горгульи, у которой собираются отнять добычу.
Братец кивнул распорядителю, и тот вышел в зал. Я услышала его голос:
— Его Величество Альфред Третий! Ее Величество Мирандия! Его Светлость герцог Бернар Комфарит! Ее Высочество Беатрис! Ее Высочество Клотильда!
Мы чинно вышли в зал, Альфред с Мирандией заняли троны, мы с Клотильдой и папенька уселись в роскошные кресла по сторонам. Крикус занял место за плечом Альфреда. С другой стороны встал секретарь с бумагами, от которых я не ждала ничего хорошего.
Я шарила глазами по залу. Эрик нашелся в первом ряду сбоку от колонны. Скосив глаза на братца я поняла — тот его тоже увидел. Присмотревшись, я едва не ахнула от удивления — Эрик выбрал точно такой же стальной цвет камзола с серебряной вышивкой. Я поймала его сверкающий взгляд.
Перья гарпии! Волосы горгоны! Хвост мантикоры! Или я сегодня стану его невестой, или историки и через сто лет будут вспоминать этот Новогодний бал!
— Подданные Ангорийского королевства! Уважаемые гости из королевства Эдачия! — начал Альфред. — Мы собрались, чтобы почтить добрыми воспоминаниями уходящий год и встретить новый надеждами на процветание нашего острова. Этот непростой год показал, как сильна наша дружба, и что сплотившись мы можем превозмочь любые беды, которые судьба уготовила нашим народам. Наш союз крепок, но мы надеемся сделать его еще крепче!
Ринштайн шагнул вперед и встал недалеко от меня, всей своей фигурой выражая сомнение. Эрик тоже вышел из толпы, но, напротив, был решителен как никогда. Он протягивал секретарю развернутый документ. По залу пронесся удивленный вздох на нарушение протокола. Альфред запнулся.
— Ваше Величество, — разнесся по залу голос Эрика. — Я прошу вас прочесть заверенное Его Величеством Отто Пятым письмо.
Альфред еле заметно кивнул секретарю, тот принял бумагу, кинул на нее взгляд, задрал брови едва ли не на затылок и передал Альфреду. Братец бегло просмотрел несколько строк. Он умел держать лицо, но ресницы все ж удивленно дрогнули.
— Его Величество Отто Пятый дает свое дозволение ланд-барону... хм... — Альфред глянул на Эрика, и тот усмехнулся, — ланд-барону Эриху вон Краальду-Драку, генерал-губернатору архипелага Зубы Дракона... хм... дозволение просить руки Ее Высочества принцессы Беатрис из рода Комфарит.
Эрик смотрел на Альфреда прямо, без тени подобострастия. Альфред усмехнулся ему в ответ:
— Похвально, похвально, что вы достигли таких успехов за столь короткое время, лорд вон Краальд-Драк. Что касается вашего прошения, — он небрежно свернул документ и передал его лакею, — отказано. Благодарю за оказанную моей сестре честь.
Что?!
Я едва удержала рвущийся вопль. Он что, гнилого лотоса объелся?
Глянув на меня и улыбнувшись еще шире Альфред объявил:
— Я, Альфред Третий, король Ангории, своим повелением отдаю руку Ее Высочества Беатрис ланд-графу вон Ринштайну!
— Я вызову его на дуэль и убью, — Эрик говорил не повышая голоса, но его слышно было во всех концах зала.
Придворные тихо загомонили. Лентс, стоявший во втором ряду, закатил глаза. Ринштайн несмело глянул на Альфреда, тот чуть заметно покачал головой.
— Я не вижу поводов принимать ваш вызов, барон! — сорвавшись на фальцет объявил Ринштайн.
— Вы думаете, меня это остановит? — несмотря на насмешливо приподнятую бровь всем было очевидно, что Эрик серьезен.
— Вон Краальд, вы в своем уме — угрожать
