— Ему восемьдесят два, и он почти на пенсии, но если тебя это не пугает…
— Все нормально, — поспешила заверить я, поглядывая на Криса, внимательно наблюдающего за мной с водительского сидения. — Зато у него огромный опыт!
— Точно, — рассмеялся довольный папа. — Все будет хорошо, девочка моя. Ты в надежных руках, мы позаботимся о тебе. Приезжай в Велминтон, как только будешь готова. Чуть позже состоялся почти такой же разговор с Шарлетт, только дома. Мама беспокоилась обо мне, но так как уже смирилась с моим отъездом, то отпустила без возражений.
Она вызвала Криставиана на «серьезный разговор» и внушала ему что-то в течение двух часов, пока я неуклюже собирала чемодан.
Выражение лица Шарлетт было полностью умиротворенным, когда они с Крисом вернулись с улицы, и я сделала вывод, что мама осталась довольна ответами парня. Сложнее всего было позвонить Халле.
Я знала, что он воспримет решение о моем обращении плохо, поэтому оттягивала разговор изо дня в день. Трусила.
Но Кристав считал, что так даже правильнее: лучше уехать до того, как дадим повод для ссоры.
Крис не сомневался, что если Халле узнает правду, битва будет не на жизнь, а насмерть. Я же наивно надеялась, что друг меня поймет… Отлет был запланирован на воскресенье, вещи упакованы, волнение взято под контроль, и субботу я потратила на пикник с Морелями у реки возле их дома, ритуальное «последнее поедание человеческих вкусностей» и катание на «Мазерати» с Криставианом.
Вечер и ночь собиралась провести с мамой. Мы уже возвращались домой, когда случилось то, чего я долго боялась и надеялась избежать.
Приземистый гоночный автомобиль Криса я полюбила всем сердцем. Оборотень даже шутил, что собирался переделать управление под меня и подарить, если бы я осталась человеком. — Жми сильнее, я держу! — смеялась я, сидя у парня на коленях и уважительно обхватывая чувствительный руль шикарного кабриолета. Счастливо смеясь, погнала в сторону трассы, наращивая скорость.
Было достаточно тепло, так что откидной верх мы убрали, и теперь летели вперед, разрезая потоки воздуха. Ветер ударял нам в лицо, поднимал волосы и охлаждал жар, охвативший все тело из-за адреналина.
— Впереди крутой поворот, — предупредил Кристав, выжимая сцепление и крепко придерживая меня за талию.
Его рука иногда дергалась, чтобы перехватить управление, когда ему казалось, что я не справляюсь. И он с трудом контролировал каждый такой порыв.
Но все же позволил мне насладиться риском. В конце концов, тормоза ведь были у него.
— Быстрее! — взмолилась я, и Кристав со вздохом нажал на газ, позволяя ощутить весь восторг скорости. Проселочная дорога почти закончилась, когда сквозь ветер и рев мотора мы оба услышали волчий вой.
Криставиан ударил по тормозам, и «Мазерати» резко остановилась у кромки леса.
Мое сердце забилось, казалось, везде — в груди, висках, горле. От паники закружилась голова и вспотели ладони. — Это Халле? — шепнула я в наступившей мертвой тишине, вцепляясь в горячие руки любимого для поддержки.
Жар его тела резко увеличился, окутав меня невидимыми объятиями. Это произошло внезапно и стремительно. Значит, эмоции и его застали врасплох.
— Он хочет поговорить, — мрачно проинформировал Криставиан.
Я чувствовала себя настоящей предательницей: не выполнила обещания, слишком долго избегала встреч с другом. Что же мне теперь делать? Как исправить все?
— Лучше это произойдет здесь, чем он заявится к Шарлетт. Твой друг настроен весьма враждебно.
— Как ты все это понял? — выдавила испуганно я, вглядываясь в темнеющий лес.
— Он альфа, — сурово напомнил Кристав. — Любые волки выполняют его приказы, если он захочет. Сопротивляться возможно, но это не мешает мне понимать его общий настрой. И конечную цель тоже.
Я вспомнила, как Халле прогулялся в лес, чтобы «вызвать спасательную бригаду». Это вряд ли походило на телефонный разговор, но, тем не менее, Эрлинг был уверен, что к нам приедут.
— Он знает про меня?.. — в панике пробормотала я, слыша звук ломающихся веток под могучими лапами оборотня: он был близко.
— Наверняка догадывается, но вряд ли верит. Иначе злился бы гораздо сильнее.
— Он один?
— Онодин! — издевательски крикнул выходящий из леса Халле, уже в образе человека. Черты его лица исказились от ненависти и презрения, когда он увидел, что я нахожусь в объятиях другого. Меня словно наотмашь ударило повелительной волной, в буквальном смысле требующей, чтобы мы убрали руки друг от друга.
То ли я стала чувствительней, дольше пообщавшись со сверхъестественным, то ли просто внимательней, но теперь я отчетливо отделяла свои порывы от навязанных вожаком.
И все же я понимала, что делал это он не из-за злобы. Им двигала боль отверженного мужчины. Чувство обманутости, которое он не смог переступить.
Я искренне сожалела, что не смогла оправдать ожиданий друга и не сдержала слова. Я старалась, правда. Не моя вина, что судьбой мне предначертано не то, что хотел бы Халле. — Ну и как это называется, Фло? — склонил он голову, в глазах застыла сильнейшая обида, а голос искажала горечь, вызвавшая во мне вспышку стыда. — Два звонка за три недели — все, чего я достоин? А я-то, дурак, поверил Шарлетт, что ты мотаешься по больницам, всерьез обдумываешь продолжать лечение. Порадовался за тебя, а ты просто развлекаешься? Да еще и снова крутишь роман с Морелем!
Криставиан тем временем пересадил меня на пассажирское место и вышел. Молча обошел машину и остановился рядом с моим окном, как будто мне что-то угрожало.
— Это не твое дело, волк, она ничего тебе не должна, — низко прорычал он.
— Тебя не спрашивают! — ощетинился Эрлинг, злобно сверкнув янтарными глазищами на моего парня, и я физически ощутила еще одну волну давления, как если бы нечто невидимое и могучее толкало в грудь, заставляя отступить.
Будь я ходячей, наверняка бы сделала это. Просто чтобы стало легче дышать.
Но Кристав оказался замешан из крутого теста: всего лишь слегка опустил подбородок и напряг плечи, сопротивляясь грубому ментальному тарану.
Халле повернулся ко мне, хотя разговаривать через спину Криставиана было проблематично.
— Может, отправишь своего любимого недоноска домой, чтобы мы могли спокойно поговорить, как в прежние времена? — предложил он, качнув головой в сторону моего защитника.
— Я никуда не уйду, — предостерег его Кристав. — И не оставлю ее наедине с тобой, не мечтай. Ярость мешает тебе мыслить трезво.
Халле сотрясала крупная дрожь: он только и ждал повода, чтобы кинуться в драку.
— В отличие от некоторых, я умею держать себя в человеческой форме! — огрызнулся Эрлинг, сокращая расстояние, так что мне отлично стали видны его огромные кулаки. — А вот ты! Разве не клялся оставить ее в покое?! Лживая недоразвитая тварь! И что теперь?! Увозишь ее из страны?! Да черта с два я позволю мерзким сыроедам заботиться о человеке!
— Она делает выбор сама, — ледяным тоном осадил его Криставиан. — Ты не можешь принимать решения за нее и уж тем более заставить!
— Оставь нас одних и увидишь, как скоро я уговорю ее передумать! — бросил вызов Эрлинг, источая волны черного гнева, и сделал последний шаг, теперь оказавшись почти вплотную к противнику.
Их разделял какой-то метр. Громадная фигура Халле нависла над Криставианом, казавшимся по сравнению с квэном худощавым.
Но это только на первый взгляд. На обнаженных предплечьях моего бойфренда проступили жилы, пальцы напряглись, готовясь сложиться в кулаки, а может, выпустить изогнутые когти, как у Белтрана.
Было заметно, как много ненависти накопилось между этими двумя за несколько месяцев, когда они вынуждены были терпеть друг друга. И вот терпение лопнуло.
Одна искра, и между ними вспыхнет пламя, которое будет уже не погасить. Низко наклонив голову, Криставиан тоже сделал шаг навстречу волку, низко и твердо прорычав: — У тебя уже был шанс! Впервые я увидела, с какой отчаянной страстью Кристав готов сражаться за меня. В крови мужчин, должно быть, заложена война.
