– По УЗИ небольшой ушиб, – беспечно заявила Тильда. – От обезболивающих воздержусь. Как по этой части, – она указала рукой на свой живот, – дела обстоят?
– Сейчас говорить еще рано. Да, вы беременны, но вашей радости я не разделяю. Мы ведь говорили об этом, Тильда. Обсуждали. Я не однократно предупреждал вас о нежелательности беременности.
– Но я беременна! – улыбалась Тильда. – И прерывать не собираюсь! Так что выпишите мне какие-нибудь витамины, и покончим с этим.
– Вероятность, что вы сможете выносить ребенка…
– Я помню наши задушевные разговоры на эту тему, – перебила его Тильда.
Врач опустил руки и в недоумении уставился на нее:
– Тильда, вы можете умереть, это вы понимаете?
– У ребенка больше шансов выжить, чем у меня, – она пожала ушибленным плечом и поморщилась от боли. – Это все, что мне нужно знать.
– Вы уверяли меня, что дети не входят в ваши планы.
– Планы изменились. Нашелся мьер, который смог, – она подбирала слово, – облагородить это тело, – Тильда широко улыбнулась. – И пусть у папаши ребенка с родословной не очень, – она скривилась, – то есть он несколько неблагородных кровей, но в моей ситуации выбирать вообще было не из чего! Если все пройдет удачно, у меня будет ребенок! – она сжала кулачок и задрожала от радости.
– Вероятность удачного исхода крайне мала, Тильда, – напомнил врач.
– Я не хочу говорить о плохом, – она едва не махнула протезированной рукой, но вовремя остановила себя. – Сейчас я озвучу свою позицию и больше повторять ее вам не буду. Если встанет вопрос между спасением моей жизни и спасением моего ребенка, вы выберете ребенка и пожертвуете мной.
– Это против правил, – покачал головой врач.
– Вы сделаете так, доктор, потому что не захотите, чтобы я расстроилась и обнародовала некоторые ваши секреты. Например, о любовнице, которая родила вам ребенка, – Тильда показала оскал. – Вы ведь женаты, насколько я помню. И дети в браке у вас есть. Двое, если мне не изменяет память. Так зачем все усложнять?
Лоб врача покрылся испариной. Тильда знала, что поступает низко, но разве сам доктор поступил не более гадко, заделав двоих детей в браке и еще одного вне брака? А что будет, если он повстречает свою суженную? Трое детей за плечами и импотенция в постели с женой и любовницей?
– Я хочу вам помочь, – произнес врач. – Но кто будет растить вашего ребенка, если вы погибнете?
– Его отец. В крайнем случае, его дядюшка. Далий справится: я в нем не сомневаюсь.
– Тогда, позвольте мне указать имя отца ребенка в вашей медицинской карте.
– О, вы его знаете, – засмеялась Тильда.
– И? – врач взглянул на нее исподлобья.
– Поскольку отец ребенка еще не в курсе того счастья, которое его настигло, имя я придержу в секрете. У меня ведь есть такое право?
– Конечно, – тяжело вздохнул врач. – Через шесть недель я рекомендую сделать полное обследование, включая ультразвук. На более поздних сроках вам может понадобится госпитализация и постоянный покой. Но сейчас забегать вперед не будем.
– Мудро! – Тильда встала.
– Вам нужно набрать массу тела. Рекомендую ввести в рацион специальные коктейли.
– Напишите, какие. Я сегодня же их куплю!
– Далий знает? – доктор вопросительно на нее взглянул.
– Пока нет.
– Я так и думал.
– Всему свое время, – Тильда указала рукой на медкарту. – Пишите названия коктейлей и витамины. И дату следующей явки. А я подожду в коридоре.
Она вышла из кабинета и медленно выдохнула. Напускную веселость словно рукой сняло. Притворяться всегда проще, чем смотреть правде в глаза. Она рискует. Серьезно рискует. Но, какая жизнь ее ждет, если сейчас она струхнет? Далий определился с выбором. Если повезет, он женится и у него появятся дети. А в кого превратится она? В чудаковатую старую ведьму, жизнь которой оборвалась в момент рокового взрыва? Нет-нет. Ребенок – это прекрасно. Это замечательно! Да и Мортон не самый худший вариант папаши, если душой не кривить. Он красив – этого не отнять. Умен – с этим уже стало трудно спорить. Он низкорожденный? Кто ж виноват, что ее привлекла его неправильная красота с ее сомнительными генами? Она его ненавидит? Ну, вместе они жить не будут, так что это вообще не проблема. Тем более, что, несмотря ни на что, заделать с ним за несколько дней дитя они все-таки умудрились. А зачем еще нужна связь? Вообще-то, именно для этого!
Врач вынес ей заключение и рекомендации. Тильда подмигнула угрюмому доктору и обещала вернуться через шесть недель.
***
Тирий вопросов не задавал. Подбросил ее до дома и укатил в закат. Только она до двери добралась, как объявился Мортон. Кажется, он поджидал ее в машине охранников из клана Норама.
– Я устала и хочу отдохнуть. Встретимся завтра! – Тильда вошла в дом и хотел дверь закрыть.
Естественно, Мортон этого не позволил. Вошел следом и хлопнул дверью за спиной.
– Ты где была?!
– Ездила в больницу плечо осматривать, – ответила Тильда, бросая под ноги трость. – У меня сильный ушиб.
– А меня зачем бросила? – шипел Мортон.
– Ты выбрал клан, а не меня, – напомнила Тильда и прошла на кухню.
– Хватит обиженную из себя строить! – гаркнул он. – Достало!
– Ах, какие мы нежные, – она манерно прижала ладонь к груди и опустилась на стул. – Ты только не плач! Рыдающие мужики меня раздражают.
Мортон выдвинул стул и сел за стол напротив нее.
– Мы поговорим. Сейчас же!
– Хорошо, – она сложила руки на груди. – Говори, что хотел, и проваливай.
– Мои ребята сменили Зимера у дома Пита Новака. Если он вернется, они его перехватят. Остальные поспрашивают в городе наших осведомителей: возможно, кто-нибудь из них его увидит.
– Хорошо. Я поняла. Это все?
– Если бы меня там не было, ты бы уже в мешке лежала, – он наклонился к ней. – Не слышу слов благодарности!
– Спасибо, – она кивнула. – Теперь все?
– С кем ты сегодня завтракала? – Мортон откинулся на спинку стула и сложил руки на груди точно так же, как и она.
– С Папой Римским!
– А если серьезно? – настаивал Мортон.
– Ревнуешь? – она улыбнулась. – Правильно делаешь!
Он не выдержал и стукнул кулаком по столу:
– Да прекрати ты, наконец, цирк устраивать! Поиздевалась и хватит!
– У-у-ух! – Тильда рассмеялась. – Я передам Зимеру, что ты им очень интересовался.
– А сразу не смогла сказать, что утром к тебе приезжал Бита?
– Тогда бы мне не было так весело! – она подмигнула Мортону.
– Слушай, завязывай с этим, ладно? – более спокойным тоном попросил он. – Ты же видишь, что я серьезно влип. Мне кажется, что я тебя люблю.
Она едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
– Тебе кажется? – повторила она. – Тебе кажется, что ты меня любишь? И что я должна после этих слов сделать? Расплыться в улыбке и ответить: «Мне кажется, я тоже тебя люблю?» – писклявым голосом произнесла Тильда. – Иди ты на хрен со своим «мне кажется»! Единственное, чего тебе хочется от этого искалеченного тела, – она указала на себя пальцем, – это секса. Признай это, и жить станет легче.
– Зачем ты так? – упавшим голосом, произнес он.
– Как, так? – она наклонилась к нему через стол.
– Так жестоко, – ответил он.
– Жестоко – это лежать в ванной под завалами на протяжении долгих часов, – зашипела Тильда, – терпеть боль и мечтать о том, когда же, наконец, умрешь. И все не умирать, и не умирать, и ног уже не чувствовать, и все надеяться, что вот-вот этот ад закончится и жизнь исчезнет вместе с ним. Отключаться, потом просыпаться от того, что ноги болят. Болят так, как будто их на живую отрезают. Но ног нет, а фантомные боли тяжело лечатся. А потом начинать все сначала. Учиться есть левой рукой, потому что правая не работает. Учиться расчесываться, мыться, одеваться. Заново учиться ходить. А через два года этого личного ада некто вылетит из-за угла и собьет тебя с ног. И этот некто даже тебя не узнает. Потому что ему всегда было на тебя наплевать. Он мнит себя несчастным обиженным мальчиком, которого плохая девчонка донимала подколами и приколами. Нет больше той девчонки: она в ванной умерла. А той, что сидит сейчас напротив тебя, кажется, что тебе пора прекратить себя жалеть, Мортон. Жестоко? – она улыбнулась. – Наверное, да.
