— Да, я и сейчас попал сюда «благодаря тебе». Больше некому.
— Но есть же еще книги!
— Больше нет, - уверенно ответил Лев.
— Ты собирал их сам лично?
— В народ ушли всего шесть экземпляров. Я издал эту книгу на бумаге сначала для постоянных читателей. Прошло уже почти два года. Это книга, которую я дописал за мамой. Эту строчку начал как раз я, - Лев лежал с закрытыми глазами, с абсолютно спокойным лицом, и Лена не могла понять, какие эмоции он сейчас испытывает.
— И?
— Я не был уверен, что это можно продавать, не боясь нарушить хорошую память о маме. Она и правда была хорошим писателем. Я прочитал после ее смерти все написанные ею книги, а потом нашел рукопись. И в момент, когда писал эту строку, задавался вопросом: что она представляла, когда писала эти романы? Хотел бы я попасть туда? – он замолчал на несколько секунд, но потом в очередной раз, словно пловец, вдохнул ртом и продолжил: - Я издал всего ничего и забрал домой. В издательстве девушка сказала, что она поклонница «Магнолии». Я позволил оставить несколько книг для себя и друзей. Потом оказалось, что она их очень дорого продала, ведь это был долгожданный роман в очень ограниченном количестве.
— Так, а почему ты не продал сам те, что напечатал?
— Я хотел сначала прочесть его. Нужно было, чтобы книга отлежалась, понимаешь? Я хотел посмотреть на нее новыми глазами и увериться, что я не сделал плохо, - тут Лев открыл глаза и внимательно посмотрел на Лену.
— И? Ты перечитал, понял, что плохо, и не стал продавать? – Лена не понимала по его взгляду что произошло, но что-то было сейчас в нем страшное.
— Я перечитал и попал сюда. Я слишком долго разбирался с причиной, ведь вернулся через пару дней, когда любопытство сменилось страхом, и я понял, что это опасно. Потом долго считал это сном, потому что друг доказывал, что вчера мы были вместе в кафе… Я и правда начал думать, что я все это придумал. А потом вернулся к книге…
— И снова попал сюда?
— Да. Эта строчка, которую я написал первой… понимаешь, все дело в ней. Дома у меня лежит сейчас больше двух сотен этих книг. Я попробовал несколько страниц. Они все работают… Думал уничтожить, оставив себе одну, ведь такие дверцы открываются не всем и не всегда. И тут я увидел отзывы на книгу. А мне начали писать и звонить издательства с просьбой печатать и продавать ее.
— И ты решил их все вернуть?
— Да, кто-то возвращал ради обмена на другую такую же с именной подписью и денежным вознаграждением… я просто выдергивал ту страницу…
— Ну и в чем же проблема? Последнюю книгу ты долго не мог найти, и она оказалась у Ани?
— Была проблема посерьезнее, - он закашлял, но потом оперся на локти и присел, наклонившись к стене. Лена подала теплый отвар, который он выпил залпом и попросил еще.
— То, что мы обе попали сюда? И ты понял это, когда без своего желания попал сюда?
— Нет, Лена. Пропали еще две женщины. Они не вернулись, и у обеих были эти чертовы книги, - он снова лег, отвернулся к стене и замолчал. Лена оставила кружку с отваром и медом на табурете. Накрыла его плечи одеялом, которое сама шила из овечьей шерсти, накрывая ее тряпкой с двух сторон, и вышла на улицу, не накидывая капюшон плаща. Взгляд упал на каменную стену, над которой можно было увидеть только облака, собирающиеся в огромные, тяжелые, будто свинцовые тучи. В них то и концентрировался снег. Стало неуютно и страшно.
«Что с теми двумя? Выжили ли они? Да и вообще, они с Аней тоже могли не выжить. Могли умереть в первую же неделю. Да что там… В первый день, если бы кто-то поймал тогда голых девок, ворующих в деревне тряпье. Могли и убить, или, как минимум, побить, сломать руки или пальцы. А скорая помощь тут не приехала бы.». Лена пыталась остановить картинки, проносящиеся в голове, но каждый их шаг мог оказаться последним, и мозг предлагал все новые и новые.
Глава 67
Работы было очень много, но все свободное время Лена проводила со Львом. Иногда она чувствовала себя виноватой за то, что хочет просто убраться отсюда, не думая о тех двоих, но потом приходило понимание, что никому она ничего не должна. Ну, кроме Ани. Ее она точно не оставит.
— Этих двоих надо найти, Лен. Даже думать здесь не о чем! Представляешь, в какой ни могут быть беде! – Аня не могла успокоиться после рассказа Лены и заставила Льва рассказать об этом ей лично.
— Если они и живы, то черт их знает, где они и как выглядят! – Лена не сдавалась, и убеждала подругу в обратном, - Мы должны вернуться. Льву проще – он мужчина, и его не подстерегают опасности на каждом шагу. Долечится, и пусть сам ищет. Это он написал, а не мы.
— Он видел их фото, так что поиски пойдут быстрее, но с нами ему будет проще, - до этого дня, находившаяся в каком-то анабиозе Аня вдруг стала прежней: веселой, активной, полной надежд и планов, и Лена не понимала с чем это связано.
— Мы с тобой что можем? Да нас никто не отпустит из замка. Ты же понимаешь, что мы те самые золотые курицы!
— Ты работаешь в полиции, ты знаешь, что нам может пригодиться для поисков, как искать, - не сдавалась Аня, настаивая помочь Льву и вернуться всем вместе.
— Если уж на то пошло, то не «работаю», а работала! И в этих условиях просто не может быть никакого плана. То, что Лев увязался за тобой – чистая случайность и удача, которая могла свалиться как в первые пару дней, так и через десять лет. Он просто понял, что лапша здесь – неожиданный элемент.
— Может эти двое тоже что-то сделали, как-то себя выдали? Надо просто прислушаться к сплетням, поузнавать о новинках!
— Аня, тебе сплетни кто, сорока на хвосте принесет? Или сюда приходят еженедельные газеты? Как мы узнаем? Да и вообще, они могли оказаться в Шотландии, Франции, да хоть на северном полюсе! В наше время найдут обледенелых баб с винирами во все рты и будут считать, что в средневековье технологии были выше наших, - Лена ударила о стол колобок теста и присела на лавку, - думаешь, я уже не обдумывала это тысячу раз?
— Я знала, что ты не сухарь, и что ты переживаешь за людей. Мы должны помочь Льву. Когда он рассказывал, я поняла, что он чувствует себя виноватым, - Аня присела рядом и положила голову к Лене на плечо.
— И правильно делает. Потому что прежде, чем что-то продавать, надо перечитать было самому. Там в типографии могли хоть что написать, - Лена чувствовала, что Аня поменялась, но никак не могла это объяснить, - и это… что с тобой? Ты как будто радостнее стала. А вот когда я рассказала, что можно вернуться хоть сейчас… ты погрустнела. Неужели хочешь остаться? Домой не тянет?
— Тянет, Лен, но мы пока не можем все вот так бросить и уйти…
— Ну да, ну да, мы же в ответе за тех, кого приручили, правильно? Но мы не мамки им, и они сами должны развиваться. А то может случиться и такое, что из-за нас целый континент пойдет коту под хвост, из-за нашей сердобольности. Нельзя приносить сюда что-то, до чего они еще не допетрили сами, Ань.
— Ну мы же не ядерную бомбу принесли, - хмыкнула Аня и показала руками взрыв.
— «Благодаря» этой книге сюда можно хоть что пронести. Даже если и в голове, но это может повернуть все так, что нам некуда будет возвращаться, - Лена и правда, задумывалась иногда об опасности, которую может принести эта вот лазейка в прошлое, но сейчас ей просто хотелось домой. Хотелось обыденных рабочих будней, спокойных выходных, кофе и горячую ванну.
— Лорд ждет новую партию. Дело пошло, и новый караван нужно отправить через пару недель, не позднее. Мы можем уйти с ними… якобы за приправами, - вдруг сменила тему Аня.
— Никто нас вместе не отпустит, Ань.
— Ну, тогда вы со Львом. А я подожду вас, попробую что-то поузнавать у леди и лорда, вдруг они уже в курсе каких-то необычных новинок, - предложила Аня. Судя по ее тону, она уже обдумала все это и вопрос был чисто риторический.
— Ладно, поживем – увидим. Привалило проблем оттуда, откуда ждали помощи. Вот уж я не думала, что этот наш писатель окажется таким проблемным. Я уже было обрадовалась, приготовилась вернуться, забыть это все, как страшный сон и жить дальше.
