новые искры. Мне хочется кричать от боли потому как кажется, будто меня рвут по кусочкам изнутри. Боль парализует, и я ничего не могу с этим поделать.
Не знаю как, но среди множества всего, что я сейчас чувствую, мне удаётся выделить ощущение потери силы, кажется, это куда больнее, чем то, что я чувствовала раньше. В жизни.
Боль физическая не может сравниться с душевной. Такое ощущение, будто всё самое тёмное, разрушительное и ядовитое собрали в мешок, а после вытряхнули в моих мыслях, отравляющим облаком. И теперь оно необратимо отравляет во мне всё, что помогает и поддерживает. Будто подпиливает мой внутренний стержень, основу характера.
Я не в состоянии сопротивляться. Без ощущения опоры я отчётливо осознаю, что умираю. Прямо сейчас.
– Ал… – Пытаюсь позвать его хотя бы в мыслях, но ничего не происходит. – Я…
Понятия не имею, что я хочу сказать. Попросить о помощи? Если бы мог, то обязательно помог бы мне. Это же Ал. Он помогал мне даже тогда, когда мы были едва знакомы. В день встречи, когда не позволил матери отвесить мне пощёчину.
Тенгер сказал, что его любовь началась до рождения и, кажется, моя тоже. Просто поняла я это слишком поздно.
А сейчас я, сама того не желая, наношу рану, от которой он не сможет оправиться. Захочет жить без меня? Парадоксально, но мне обиднее за то, что будет чувствовать Алистар, а не за то, что я исчезну.
Когда любишь, боль другого становится для тебя важнее собственной. В конце концов, что бы ни сделал со мной Фредерик, в конце концов, это закончится, и я исчезну, а Ал останется и столкнётся с последствиями.
Меньше всего на свете я хочу делать ему больно. Знаю, что после всего случившегося с ним, трудного детства, непростого взросления, войны и испытаний, с которыми он столкнулся на пути, сделали его настолько сильным, что он, пожалуй, мог бы справиться с любой болью. Но это не значит, что Ал её заслуживает.
В поток мрачных и безрадостных мыслей неожиданно вторгается другая. В первую секунду кажется, что это Ал пришёл в себя и рвётся успокоить, вырвать меня из этого кошмара, но почти сразу понимаю, что это не он. Другой. Кто?
Он не пытается говорить со мной словами, но будто придаёт мыслям понятную мне форму, объясняя, что от меня хочет.
Во многом я понимаю суть только благодаря подготовке в драконьем храме.
Дыхательная техника. Понятия не имею, как делать её, если можешь только выдыхать без вдоха, но всё равно стараюсь. Не исключаю, что у меня просто начались галлюцинации и ничего этого на самом деле нет. И этот абстрактный разговор ничего толкового не значит. Впрочем, чем ещё мне заняться на пороге гибели?
Удаётся выполнить несколько полувдохов, выдохнуть, а после по костям будто электрическая волна проносится. Ослепляющая вспышка ударяет по глазам. Даже если бы я хотела, я бы вряд ли смогла этому сопротивляться. Что бы со мной сейчас ни происходило.
Фредерик вскрикивает и отшатывается. Одновременно с этим будто отсекает боль, возвращая мне себя. Я делаю долгожданный вдох и пытаюсь подняться, но тело не слушается, становится каким-то неповоротливым и… другим. Я опускаю голову и с недоумением смотрю на то, что должно было быть руками. Но их у меня больше нет.
Зато есть лапы. С длинными когтями и защищённые белой, отливающей перламутром чешуёй. Поворачиваю голову и в полном замешательстве рассматриваю крыло.
Гаргулья срань… оно двигается. Потому что я так хочу.
Пробую второе. Сильно тут, конечно, не развернуться.
Я – грёбаный дракон?! Только маленький. Чисто по моим ощущениям тот же Ал куда больше…
Обалдеть!
– Ах ты… это что за фокусы?! – верещит Фредерик.
Я не сразу нахожу его взглядом. Теперь он кажется таким мелким и незначительным.
– Думаешь, что это представление тебе как-то поможет?! Часть твоей силы у меня и знаешь куда пущу?!
Я успеваю прикрыть крылом Ала и Саймона. Фредерик предсказуем. Он отнимает, а после атакует туда, где ты уязвимее всего.
Шагнув на Фредерика, я хватаю его зубами за плечо и, не обращая внимания на визг, встряхиваю его.
Фредерик оказывается крепче и с размаху бьёт меня в скулу, благо до глаза не достаёт. Я чуть ослабляю хватку, что становится ошибкой. С поразительным для такой туши проворством, он оказывается у меня на загривке. Но испугаться я не успеваю. Кто-то сшибает его с моей шеи раньше, чем лжеимператор зацепляется.
Моргнув, я фокусируюсь на фигуре, что выпрямляется передо мной. Сейчас я крупнее, но, оказавшись позади этих широких плеч, чувствую себя в полной безопасности и невольно выдыхаю.
– Совсем обнаглел, тварь? – рычит Ал. – Тебе даже прикасаться к ней нельзя.
Глава 41. Возмездие
– Ал? – удивлённо выдыхаю я. Мысленно, конечно, потому что вслух у меня получается только зарычать.
– Твоя драконица прекрасна, – отвечает мне. – И невероятно сильна, учитывая, сколько сил она даёт мне.
Тёмная фигура Алистара, даже несмотря на то, что значительно меньше, чем я, кажется мощнее. Его правая рука безвольно висит, с неё срываются алые капли, но он возвышается над распластанным на земле императором. На левой руке потрескивает заклинание.
– Неужто ожил? – Фредерик пытается издеваться, но, похоже, он измотан не только физически, но и магически. И это даже несмотря на то, что он попытался вытащить из меня магию.
– Ожил. Чтобы ты сдох, – рычит Ал.
Фредерик вскидывает руку и напрягает пальцы, будто пытается сжать невидимый мячик. Алистар усмехается.
– Вообще не чувствую.
– Невозможно, – хрипит тот. – Я не чувствую метки на расстоянии, но вблизи…
Я выпрямляюсь, скаля зубы. Пусть только попробует снова сделать ему больно. Башку откушу!
– Ты правда думаешь, что эта фальшивка перебьёт связь истинной? – с насмешкой спрашивает Ал и с размаха впечатывает в грудь императора руку с плетением.
Я успеваю заметить тонкую пелену щита, у которого нет и шанса помочь Фредерику. Императора начинает дёргать, как будто все его тело
