— Извини, я спрашивала папу. Мы полетим на самолете.
Лицо у Дженны вытянулось.
— Ну вот… совсем как люди.
— Нужно во всем искать положительные стороны, — наставительно изрекла я, натягивая чистую юбку уставного синего цвета. — Это будет частный самолет, так что полетим как богатые люди.
Дженна приободрилась. По дороге в столовую мы обсуждали свой гардероб на лето.
Как только мы, набрав еды, уселись за свой обычный столик, Дженна снова стала серьезной.
— Софи…
— Что?
Она возила вилкой по тарелке и, кажется, не знала, как начать. В конце концов решилась говорить напрямик.
— Арчер в Англии.
Ветчина, которую я жевала, внезапно приобрела вкус опилок, но я заставила себя говорить небрежным тоном.
— Слухи, и только. Вряд ли можно полагаться на слова двух волшебников, как я поняла — вусмерть пьяных.
На самом деле, Арчера видели не только они. Один оборотень заметил парня похожей внешности, когда «Око» устроило налет на их логово в Лондоне. А три месяца назад какой-то вампир дрался с молодым темноволосым служителем «Ока» в нескольких кварталах от вокзала «Виктория».
У миссис Каснофф в нижнем ящике стола хранится личное дело Арчера. Директорский стол защищен охранными чарами, но, как выяснилось, они не спасают от грубой силы в сочетании с пилкой для ногтей.
— В общем, ерунда все это, — сказала я, не поднимая глаз от тарелки. — И видели-то его полгода назад.
— В прошлом месяце, — поправила Дженна, явно намекая, что мне это отлично известно. — Говорят, он в Англии с тех пор, как исчез. Я в Саванне слышала, как две ведьмы сплетничали…
— Дженна, Англия — немаленький остров. Даже если Арчер там, вряд ли он сунется к экстраординариям. Это было бы просто глупо. Арчер, конечно, гад редкостный, но не идиот.
Дженна снова обратила все свое внимание на еду. Когда фасоль на ее тарелке совершила третий круг, я оттолкнула свою тарелку и рявкнула:
— Выкладывай!
Дженна положила вилку и посмотрела мне в глаза.
— А если все-таки ты его встретишь, что ты сделаешь?
Я выдерживала ее взгляд, сколько хватало сил. Я знала, чего она добивается. Хочет, чтобы я сказала, что сдам Арчера Совету, на верную смерть, а может, даже сама убью.
Впервые за долгое время я позволила себе вспомнить Арчера. По-настоящему вспомнить. Его карие глаза и неторопливую улыбку. Его смех и все, что я чувствовала рядом с ним. Как звучал его голос, когда он называл меня «Мерсер».
Как он меня целовал.
В конце концов я опустила глаза и сказала:
— Не знаю.
Дженна, вздохнув, промолчала.
Скоро мы снова заговорили о поездке. Я насмешила Дженну рассуждениями о том, существует ли среди вампиров обычай чаепития.
— Попросишь «Эрл Грей» — а тебе и вправду подадут графа Грея, — подытожила я, отчего Дженна вновь принялась безудержно хихикать.
После нашего разговора у меня стало легче на душе, и у Дженны, наверное, тоже, — выходя из столовой, она даже взяла меня под руку.
Но мысль, которую она заронила, упорно отказывалась умирать. Вечером, когда я уже засыпала, мне мерещились глаза Арчера, и я отчаянно надеялась, что его нет в Англии.
Хотя наполовину — и даже больше — я надеялась, что он все-таки там.
Три недели спустя я отправилась в Англию.
Дело было под вечер, мама и миссис Каснофф проводили нас до парома. Глаза у мамы были красные — значит, плакала, но, помогая нам загружать багаж, она старалась казаться веселой.
— Не забывай фотографировать! — напутствовала меня мама. — А если, вернувшись, будешь называть грузовик «лорри», на английский манер, я очень огорчусь.
Мы стояли на палубе, волосы трепал морской бриз. Дженна уже заняла скамейку в тенечке, а Кэл вполголоса беседовал с миссис Каснофф. Я перехватила ее взгляд и подумала: интересно, а как она относится к моему отъезду? Наверное, с восторгом — насколько миссис Каснофф способна испытывать восторг. Бог свидетель, я принесла в Геката-Холл одни только неприятности.
А еще меня мучили сомнения: может, надо было рассказать миссис Каснофф о призраке Элоди? Вообще-то, я точно знала, что надо. Если бы я сразу рассказала про Алису, возможно, Элоди сейчас не была бы призраком. Эта мысль давно меня грызла, и вот теперь я повторяю ту же самую ошибку.
От раздумий меня отвлекла мама, крепко обняв. Мы с ней почти одного роста, и ее слезы намочили мне висок.
Мама сказала:
— Обидно, что в твой день рождения мы будем врозь. Я еще ни разу не пропускала твой день рождения.
У меня горло перехватило, и я только молча ее обняла.
— Софи, — позвал папа, возникая рядом с нами. — Пора.
Я кивнула и еще раз напоследок стиснула маму в объятиях.
— Я буду часто звонить, честное слово! И скоро вернусь, оглянуться не успеешь!
Мама вытерла слезы тыльной стороной ладони и ослепительно улыбнулась, как умеет только она одна. Папа резко вдохнул. Я оглянулась, но он уже смотрел в другую сторону.
Мама крикнула ему вслед:
— До свидания, Джеймс!
Паром отвалил от пристани. Мы с Дженной и Кэлом стояли у поручней. Миссис Каснофф наблюдала за отплытием с берега, а мама уже шла к лесу. Я была этому рада. И так уже чудо, что я до сих пор не начала хлюпать носом.
Паром, пыхтя, рассекал мутную бурую воду. Над деревьями выглядывала крыша Геката-Холла.
— Я с тринадцати лет не уезжал отсюда, — тихо проговорил Кэл. — Шесть лет.
Я никогда не спрашивала Кэла, за что его сюда отправили. Он был непохож на человека, способного творить опасные для жизни заклинания, за какие обычно подрастающие волшебники попадают в «Гекату». Кэл остался в школе и после восемнадцати — не знаю точно, добровольно или нет. А сейчас, чем дальше мы уезжали, тем более растерянным он казался.
Даже Дженна загрустила, а ведь обычно держится так, словно обдумывает диссертацию о разнообразных недостатках «Гекаты».
Я разглядывала кусочек школьной крыши на фоне голубого неба, и вдруг мне стало не по себе, словно тучка набежала на солнце.
«Мы трое сюда уже не вернемся».
Я даже вздрогнула от неожиданности и постаралась прогнать невесть откуда взявшуюся мысль. Чушь какая! Мы едем в Англию на три месяца, в августе возвращаемся назад. Пророческого дара у меня отродясь не было, так что это случай самой обыкновенной паранойи.
И все-таки тяжелое чувство не покидало меня еще долго после того, как остров Греймалкин скрылся вдали.
— Демоны не должны бы страдать от разницы во времени, — бормотала я себе под нос много часов спустя, когда шикарная черная машина мчала нас мимо живописных английских пейзажей.
