— О, наконец-то, ты понял, что ты — он, а не оно! Хватит тут нам одного оно.
— Кто? Я?! Он?!
Пальцы были такими, какими я их помнил, только слегка светились. За эту протянутую руку взялась другая рука, заканчивающаяся странным… Кем? Человеком? Нет. У человека не должно быть крыльев. Ангелом, что ли?
— Ну, наконец! Дошло! Полетели!
— Куда? Я точно знаю, что не должен уходить с этого места и должен ждать.
— Кого?
— Не знаю. Не помню. Но не уйду, пока не дождусь…
— Здесь нельзя оставаться. Это Ничто. Перевалочный пункт. Предел. Нужно выбирать, или улетаешь отсюда вверх или падаешь вниз.
— Зачем выбирать?
— Положено. Всегда должен быть выбор.
— Я выбираю остаться здесь. Я должен ждать.
Захлопали крылья, разгоняя верхний слой тумана, он заволновался, закрутился большими воронками, а потом стал успокаиваться, плавно опускаться. Рядом со мной уже никого не было. Я ждал. Сколько? Не знаю. Здесь не было времени. Безвременье. Здесь не было далеко или близко. Бесконечность. Я боялся сдвинуться на шаг, не понимая, что он может значить. Я не должен сходить с этой точки, это знал твердо. Я должен ждать, чтобы взять кого-то за руку. Но это уже было. Я брал Ангела за руку. Нет, это не та рука. Ту руку я сразу узнаю.
— Вот он! Стоит и по-прежнему пялится на свою руку!
Передо мной появился знакомый Ангел и нечто, что я, как ни силился, не мог рассмотреть. Лицо было, но оно плыло, принимая то женские, то мужские черты (А! Я вспомнил, что существуют женщины!), тело, если это было оно, укутывала ткань, сотканная из золотого света. Нечто смотрело на меня.
— Пусть остается, — прошелестело, пропело, прокричало Нечто, — Посидит на одном месте, ему надоест, вот тогда ты за ним и прилетишь. Он не помнит, кого ждет. А чуть погодя и вовсе забудет и умиротворенный полетит с тобой.
Ангел ехидно улыбнулся, расправил крылья и, опять взбаламутив туман, куда-то улетел. Нечто растворилось в Ничто. Я сел в успокоившийся туман и начал ждать.
Я ждал. Сколько? Не знаю. Безвременье. Кто-то рядом вздохнул. Я повернул голову и увидел незнакомого ангела. Решил, что мне ни к чему, спрашивать, как его зовут. Зачем лишняя информация? Вдруг она затрет то, что я силюсь вспомнить? Но для удобства решил назвать его Ангел II.
— Ты, это, долго не сопротивляйся. Необратимые процессы могут начаться.
Я приподнял бровь. Ангел II продолжил:
— Ты видел, какого цвета у тебя крылья?
Я решил посмотреть. Повел плечом, крыло резко раскрылось, из-за чего меня сильно дернуло. Крыло ударило нового ангела, и он неловко завалился на бок. Его голова перевесила, и он уткнулся носом в туман. Задралась ткань, я увидел голые ягодицы. Рядом раздался смех, крик, стон. Появилось Нечто и село по другую сторону от меня. Пока ангел поднимался, одергивая свою тунику, я обратился к Нечто.
— Что с моими крыльями не так?
— Пока все так. То, что происходит малоизучено, не было прецедента — ты первый, кто не захотел покинуть Предел. Существует порядок, называемый «Петля Мебиуса» и нам известно, что теоретически может появиться «Отказывающийся от выбора» и с ним произойдет несколько этапов изменений, если только он не забудет, почему отказался или успеет покинуть Предел. Сначала перья на крыльях начнут менять цвет, они станут чернеть. И ты уже не сможешь быть чистым ангелом, этот вариант выбора станет недосягаем для тебя, останется только присоединиться к падшим.
— А если и тогда я не покину это место?
— Чисто теоретически — они начнут выпадать. Кем ты тогда станешь, не знает никто. Это и страшит нас.
— Не только вас.
Мы все трое обернулись. Вернее обернулись мы с Ангелом II, у Нечто лицо плавно перетекло назад. Там стоял чернокрылый ангел. Я решил назвать его Ангел III. Откуда такая любовь к цифрам?
Теперь нас сидело трое.
— А! — закричал Ангел II, — У него одно перо уже почернело!
Все кинулись рассматривать это перо. Нечто заволновалось:
— Может ты, все-таки, определишься, пока не поздно?
Я упрямо качнул головой и принялся ждать дальше. Пришла мысль — зачем ангелам ягодицы, если не хочется ни пить, ни есть? О! Я вспомнил, что делал это когда-то! В смысле — пил и ел.
Тут же у меня почернело еще несколько перьев. Все дружно выдохнули. Я обернулся. За мной сидело уже ангелов десять, и прибавилась парочка падших. У всех были встревоженные лица.
Ангел III тронул меня за плечо и, подвинув Ангела II, пристроился рядом.
— Я предлагаю тебе выбрать нас, — зашептал падший мне на ухо, — сейчас, пока не поздно. Как только мы упадем вниз, пересечем край разделяющей пелены, твои крылья сразу поменяют цвет на черный. И не нужно будет бояться неизвестных изменений!
— Ждать. Буду ждать, — упрямо ответил я.
— Но у нас интересно! Это у этих, словно у безмозглых птиц, нет никаких забот и тревог…
— Но-но! — одернуло его Нечто, — Попрошу без уничижительных оценок! Давай, друг, делай быстрей выбор, посмотри, сколько здесь уже собралось!
Я обернулся. За мной волновалось море черно-белых крыльев.
— Падшие с чистыми еще здесь никогда не встречались. Не было нужды встречаться. Придет новенький, быстро определится, что ему нравится: взмыть вверх или упасть вниз и все! А ты смущаешь и тех, и других. Падшие, вон, сейчас начнут делиться, как у них там внизу все устроено, чистые задумаются, начнутся вопросы, волнения, хаос.
— Да, — поддакнул падший Ангел III, — ведь у нас не плохо. Женщины есть…
Тут Нечто хлестнуло его по губам. После последней фразы хор голосов выдохнул за спиной и гул усилился.
Женщина… Я вспомнил прикрытые длинными ресницами глаза, бисеринки пота над верхней приоткрытой губой, россыпь неярких веснушек…
— Ах! — заволновалось море за спиной.
— Ну вот! Уже одно крыло полностью почернело! — захныкал Ангел II, — У меня волосы и перья встают дыбом от ужаса!
Волосы… Струящиеся, золотые на солнце, летящие по воле ветра то в одну сторону, то в другую… И пальчики, убирающие их с пухлых губ, к которым непослушные пряди по желанию весеннего ветра приникают…
За спиной гул перерос в нестройный раскат голосов, где слышались всхлипывания, вскрики, плач. Нечто пророкотало, простонало, пропищало:
— Выбора нет! Крылья полностью почернели! Начинается!!!
Паника в рядах ангелов усиливалась. Страх витал в воздухе. Нечто решило слиться с Ничто. Трус! Или трусиха? Трусихо. Вдруг, передо мной, хлопая огромными крыльями, появился первый Ангел и закричал:
— Вот он! Я же предупреждал, что опоздаем…
