— Я люблю тебя, — послышался нежный голос принца. Вот теперь это и вправду было похоже на странный сон.
В последний раз такую перемену Надя видела на свидании.
Когда случайно дала понять, что у нее есть своя квартира. Почти в центре. Доставшаяся ей в наследство. В этот незабываемый момент кавалер бросился к ней, как Робинзон Крузо на первую увиденную женщину. После двадцати восьми лет на необитаемом острове.
— Что? — спросила Надя.
Ее смущала нежная улыбка на губах принца. И то, как быстро она оказалась в его объятиях. Но больше всего на свете ее смущал его взгляд. Наполненный ужасом и ненавистью.
— Я люблю тебя, — повторил принц, а Надя смотрела на волшебный ключ. Пока принц тискал ее, как любимую игрушку, Надя вытащила ключ из его груди.
Чтобы тут же задергать ногой от страстного поцелуя.
— Ты сегодня просто прекрасна, как никогда! — нежным голосом произнес принц, отрываясь от ее губ.
Хотя в его глазах читалось: «Убью и не поморщусь!». Он с ужасом смотрел на свои руки, обнимающие чужую талию.
Надя посмотрела на себя в королевское зеркало. Под глазами натекли два водопада туши. Прическа, покрытая лаком до состояния «продам цемент», размазанная суперстойкая губная помада. Даже золотая рамка зеркала не спасала женскую самооценку от разочарования.
Взгляд девушки переместился на принца. Потом на ключ в руке. Потом снова на принца, который в ту же минуту превратился в генерального директора по имени Нутыдаш Иликак, владельца ООО «Бабадай».
— Эм… Я еще не готова, — вывернулась Надя, с ужасом косясь на принца. Она ждала, что вот-вот чары спадут. И ею сделают ремонт. А именно — размажут по стенке. Но красиво.
Говорят, что глаза — зеркало души. Так вот, то, что Надю задушат при первой же возможности, было понятно по глазам принца. В них сверкала ледяная ярость.
— Послушайте, — миролюбиво начала Надя. Она старалась держать принца на расстоянии вытянутой руки. — Давайте мы сделаем так. Вы меня вернете в мой … мир… Или как это у вас называется. А я отдам вам ключ. Можете вспоминать меня как последнюю тварь! Я с удовольствием поикаю, но дома!
«Спокойствие!», — успокаивала себя Надя, когда ее прижали к стене. — «Только спокойствие!». Она поймала себя на мысли сходить в поликлинику. Хотя ей не было еще тридцати.
— Чтобы я тебя отпустил? — страстно прошептал принц. — Никогда! Я не смогу жить без тебя!
Надя почувствовала себя бабой-кислородом. И расстроилась. Нет, конечно, она мечтала о большой-большой любви. И о куче денег. И о принце тоже. Но чтобы так!
— А вы попробуйте, — взмолилась Надя. Принц обнимал ее как исцарапанная девочка резвого котенка. А потом развернул к себе лицом.
«Куда ты денешься, от большой любви!» — намекали крепкие руки принца, обнимающие ее за талию.
«… а потом я распилю тебя на много маленьких Надь и расфасую по пакетам!», — ужасал взгляд принца.
Надя заподозрила неладное. И посмотрела куда-то вниз. В уменьшившийся до неприличных пределов промежуток между новоявленными супругами.
В этот момент ей показалось, что они — два берега одной реки, которые не должны никогда встретиться. Прямо как в песне. Но у берега по имени «Принц» уже поднимался мостик.
Надя поняла, что такой большой любви в ее жизни еще не было. И столько скоропостижной тоже. Поэтому испугалась ни на шутку.
В голове вертелись варианты, как деликатно отказать принцу в большой и чистой. Маркетологи учили. Хороший отказ, это когда тебя еще и благодарили вдогонку, обещая молиться за твое здоровье и стабильно поздравлять с днем рождения в течении десяти лет.
— Я вообще-то замужем! Но не за вами, — оправдывалась Надя. — П-п-просто кольцо забыла дома!
— Говори, где ты живешь, и через час его найдут мертвым в канаве, — послышался ласковый голос принца.
Надя поперхнулась, представляя, как юристы с топором едут оформлять развод. В этот момент ей резко захотелось, чтобы ее брак был долгим и крепким.
— Я могу приготовить мясо, что …эм… дракон не разгрызет! Даже курицу! — убеждала Надя, честно глядя принцу в глаза. — Мне что ни дай получается одно и то же блюдо! Хоть лобстеров с омарами, хоть макароны с яйцом! У меня получается ка-ка-кашка!
— Зато у тебя наверняка много других талантов, — сладко произнес принц, напирая на Надю своей любовью.
— А еще у меня постоянно болит голова! Вот как только слышу … супружеский долг, так сразу головная боль! — сочиняла на ходу Надя, выгибаясь над тумбочкой.
Потом она пожалела о своих словах. Мало ли, а вдруг здесь лучшим средством от головной боли является гильотина? Так что с такими заявлениями нужно быть поосторожней. Вон, Анна Болейн, тоже, видимо, однажды сказала, что голова у нее болит. Вылечили!
Принц снова вознамерился поцеловать Надю. Его губы искали ее губы. Но пока что находили щеку, нос, висок и волосы. Один раз нашли даже ухо. И тоже обрадовались.
— Я просто не буду предупреждать о супружеском долге, — убеждал принц. «И нападать внезапно!», — сглотнула Надя, морща поцелованный нос.
Был у нее уже жених, которого она про себя называла «фашист». Потому что нападал он утром, ровно в четыре часа. Без предупреждения. Молниеносный и сокрушительный удар заставлял Надю открыть глаза. В голове вертелись патриотические песни. И в этом полусонном состоянии, она гнала ногой врага до его половины кровати. А потом возвращалась обратно с трофейным одеялом и досыпала до звона будильника.
— У меня уже есть, — Надя осмотрелась по сторонам. И прошептала. — … шесть кредитов…
— Пусть приведут твои маленьких кредитов во дворец. Я дам им титулы и земли, — ответил принц.
Принца, как мужчину, явно не удовлетворяла стандартная женская комплектация. Поэтому тяжелый взгляд принца высверливал в Наде еще одну дырочку.
— Я … я не знатного происхождения! — упиралась Надя, не веря в искренность принца. — И уж тем более, не принцесса какая-нибудь!
— Переделаем, — ответил принц, снова пытаясь попасть в Надю поцелуем.
— Меня? — простонала Надя, пытаясь снять руки со своей талии.
— Нет, историю государства. Впишет твой род, как один из самых древних и знатных! — настаивал принц.
С каждой секундой Наде было все труднее и труднее сопротивляться. Тем более, что принц настаивал. Настаивал двумя ногами на ее длинной юбке.
— Я люблю другого!!! — выдохнула Надя, уводя в губы в сторону от поцелуя.
— Разрешу носить цветы на его могилу, — заметил великодушный принц.
Все это пахло неприятностями. Огромными неприятностями.
— Короче, нет! — рявкнула Надя, обещая в следующий раз попытаться откусить нос принцу. А потом дать деру. Идея с короной перестала быть для нее заманчивой!
Ей срочно хотелось уйти в закат, обиженно звеня разбитым сердцем. Но вместо этого Надя упала на колени, резко подняв локти. Принц не ожидал от «жены» такой прыти. Зато невеста уже сидела под столом.
Ее нервной системе срочно требовался травматолог. И время, чтобы все обдумать. Принц явно был мастер спорта по пряткам. И нашел ее очень быстро.
Надя шипела разнеженной кошкой, только что побывавшей в детских ручках: «А мона погладить кы-ы-ысу?».
Не долго думая, Надя выбралась и бросилась к двери. И едва не унесла ее с собой. Глаза у Нади были ошалелые. А еще она никогда не думала, что на каблуках может развивать скорость гепарда.
Дорогой ковер под ногами собрался в гармошку. А Надя поняла, что одной умирать скучно! И решила захватить на тот свет дорогую вазу с золотыми узорами, стоящую в коридоре.
Ваза разлетелась вдребезги. Надя на секунду закрыла глаза, готовясь умереть, но тут же открыла. Сумасшедший принц был слишком близко!
Она сначала ползла. А потом, ломая себе ноги в разные стороны, вскочила и поскакала парализованной ланью по незнакомому коридору.
Кое-как содрав с ноги одну туфельку, Надя запустила ее в принца. И тут же, решила пустить контрольную. В голову. Шлепая босиком по холодным мраморным ступеням, девушка придерживала грудь и искала глазами бригаду санитаров.
