— Десять минут.
— Мерине хватит.
Дверь захлопнулась, и мы вновь остались один на один.
— Снимайте скорее платье, царица. У нас мало времени, но я еще могу успеть рассказать вам, чего ждать.
— Что ты мне дала? — тихо спросила я, чувствуя, как тепло разливается по телу, будто от водки.
— Сейчас полегчает. Почувствуете. Слушайте, царица, Ворон в постели нежностей не знает, будете сопротивляться — сломает. Своего он все равно добьется, так что не сопротивляйтесь, лучше подыграйте. То, что я вам дала, притупит боль, но запомните, — она потянула расшнурованный корсет вниз, стягивая с меня подвенечное платье, и хватая тряпку из корзины, пропитанную ароматной водой. — Удивите его. Поразите. Возьмите дело в свои руки.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Он привык быть главным. Оседлай его сама, заставь потерять контроль, и он это точно запомнит.
Она умело вытерла меня с головы до ног и торопливо всунула в руки тот омерзительно откровенный наряд.
— Скорее, царица. Укройтесь одеялом и ждите, когда придет. Прикиньтесь спящей.
— Что? Откуда ты знаешь? Почему я должна тебе верить?
— Я видела много людских ошибок, поверьте, я не желаю вам зла.
Она быстро собрала свою корзинку и скользнула к дверям, которые на короткий стук ее кулачка открылись и выпустили женщину из моей темницы. Но в саму комнату никто не заглянул и даже не показался в поле зрения.
— Надеюсь на скорую встречу, госпожа, — сказала она, обернувшись на прощание.
Глава 8
Мне неожиданно стало… спокойно.
Может, подействовала та настойка, что я неразумно выпила, или страх стал столь плотным, что просто отрубил все чувства своим весом, но, взглянув на мягкий комок ткани в руке, я погладила его, поражаясь нежности кружева.
Такое… дорогое.
Если бы не его предназначение, я бы обрадовалась возможности рассмотреть белье поближе, но одна мысль, что Ворон может явиться в любой момент, моментально привела в себя.
Не хватало, чтобы он застал меня глупо смотрящей на выданные тряпки, подтверждая его слова о моей неуверенности.
Глубоко вздохнув, я набрала в легкие как можно больше воздуха и быстро избавилась от простого белья, что мне выдали утром, перед тем как обрядить в свадебное платье.
Запутавшись в тесемках, ненадолго растерялась, но все же, разобрав комок, опустила его на тело, борясь с дрожью. Огромное зеркало в углу комнаты манило к себе, и подчиняясь любопытству, я голыми ступнями пробежалась по ковру, заглядывая в отражение.
Тонкие красные ленты на бедрах сводились к маленькому треугольнику, прикрывающему нежную, гладко выбритую кожу, которой лично занималась строгая леди в серой мешковатой одежде, готовившая меня к свадьбе. Грудь, пышная и упругая, лежала в двух жестких чашках, что едва скрывали темные вершинки сосков за тонким кружевом, полностью довершая наряд дешевой девки.
Это выглядело… откровенно. Слишком призывно. Будто я сама пригласила его к себе, а теперь в нетерпении жду, когда откроется дверь, впуская мужчину в мою обитель. И если бы не подрагивающие руки и напряженные плечи, я могла бы подумать, что и вправду красивая.
Никогда не видела себя такой.
Склонив голову, ненароком пробежалась пальцами по животу и вздрогнула.
Тело неожиданно остро отреагировало на прикосновение, и дыхание стало чаще и жарче, обжигая губы. Словно теплыми камешками выложилась дорожка, согревая озябшую, несмотря на дыхание камина, кожу.
Ладонь опустилась к бедру, и меня подбросило в воздух от острых, непередаваемо ощутимых касаний.
Запустила пальцы в собственные волосы и застонала — так страстно это отозвалось в теле, против воли закрывая мои глаза.
Что же она такое дала мне, черт подери?..
Лечь в постель! Да, лечь в постель!
Силой заставила себя оторваться от странных, незнакомых мыслей, и опрометью бросилась к кровати, запрыгивая в прохладную постель.
О, боги!
Кожа горела, полыхала, будто изнутри жгли костры, и я с блаженным стоном покрутилась на прохладной ткани, остужая распаленное тело. Притвориться спящей стало затруднительно: мне хотелось выкручиваться и кататься по постели, будто тело требовало движений, танцев, а ему приказывали лежать неподвижно.
Повернувшись набок, я лишь на мгновение прикрыла глаза и тут же испуганно распахнула их, чувствуя, как по голому боку скользит чья-то ладонь.
Сколько времени прошло? Я что, действительно уснула?
Голова была ясной, но такой спокойной и легкой, что я не сразу развернулась — убедиться в своих догадках о непрошенном соседстве в этой просторной постели.
— Это белье тебе идет.
— Благодарю, мой повелитель, — откатилась из-под его руки и села, прикрывая руками почти голую грудь и скрещивая ноги.
— Так и думал.
Ворон поднялся. Дергано и нервно принялся расстегивать застежки на парадном сюртуке, отбрасывая следом пояс и рубашку, демонстрируя мне широкую спину.
— Ляг и закрой глаза.
— И не подумаю.
— Что? — обернулся и сжал челюсть, рассматривая меня жестким взглядом.
— Даже не подумаю.
Зверем бросился на кровать, приближаясь ко мне на вытянутых руках, и, буквально нависнув сверху, гневно прошипел в лицо:
— Я приказал тебе лечь!
— А я нарушила приказ. Потому, что я так не хочу.
— Ты действительно идиотка, — резко подхватил меня под колени и уронил на спину, цепляя жесткими пальцами тонкие тесемки белья, то ли сдвигая его в сторону, то ли намереваясь порвать. — Мне плевать на твои желания, царица.
— Но не плевать на свои.
Сглотнула вязкую слюну, глядя прямо в черные от гнева глаза, замечая, как судорожно его взгляд скачет по моему замершему от испуга лицу, и, воспользовавшись положением, протянула ладони к мужским плечам.
Касаться его голой кожи было невыносимо странно. Меня сжирало незнание, нестабильность и угроза, которыми от него веяло за версту. Но лежать и позволять ему все, даже не попытавшись, было еще нетерпимее. Я бы откусила себе пальцы, если бы сейчас послушно легла и отдала свое тело на растерзание.
Это противоречило мне. Это была бы не я.
— Что ты делаешь? — спросил и опустил взгляд, прикрывая его чернотой густых ресниц, рассматривая мою грудь в откровенном наряде.
— Ничего… Ничего плохого, кроме того, что хочу разделить с мужем ложе.
— Хочу? — усмехнулся и ладонью накрыл мое бедро, ныряя рукой ниже, к ягодице, что совершенно не скрывалась под тканью. — Я не ослышался?
— Нет. Я так и сказала.
Вдохнула и вершинками груди не нарочно прижалась к мужчине, тут же выдыхая и пряча это едва уловимое движение.
Но он заметил. Почувствовал, как дрогнуло мое тело от этого касания, и ядовито улыбнулся, откидываясь на шелковые подушки.
— Раз уж таково твое желание, я проявлю милость. Приступай и помни: если мне станет скучно, — глаза блеснули раскаленным гневом, — я сделаю все, чтобы к утру ты молила о пощаде, захлебываясь в слезах, Альба.
Глава 9
«Оседлай его», — крутились в голове слова старушки, подталкивая к действиям.
Все, что я знала про седла, касалось исключительно лошадей, и борясь с собственным смятением, я заставила сердце стучать спокойнее, перебрасывая ногу через мужские бедра, занимая главенствующую позицию.
Как ему это удается?!
Расслабленный с виду, смотрит на меня снизу вверх. Лицо полно триумфа, будто это я у его ног и прощу пощады. Крепкие руки напряжены, на них видны канаты мышц, что бугрятся под бронзовой кожей, позволяя тусклому свету камина вырисовывать тени на его теле.
Он выжидает. Будто хищник в засаде, который заточил свои когти, чтобы растерзать очередной кусок мяса, проглатывая его сырым и даже не потрудившись прожевать, позволяя жертве видеть собственную смерть.
Голыми бедрами я чувствовала жар, что идет от его тела. Ощущала, какое оно крепкое, несгибаемое подо мной, и понимала, что это всего лишь игра. Шанс развлечься за мой счет.
