После этого на трибуну вышел ректор, чтобы прочитать воодушевляющую речь… которая, судя по его скучающему лицу, была одной и той же из года в год, и порядком его достала. Но при этом достала не достаточно, чтобы написать новую.
Когда ректор ушел, началась, наверное, самая морально болезненная часть церемонии: вместо него на трибуну, один за другим, поднимались… другие студенты. Судя по всему – из разнообразных творческих клубок. Которые, скажем так, демонстрировали свое творчество: пели, танцевали, читали стихи собственного сочинения, даже разыграли маленькую нафталиновую постановку, смотреть на которую было примерно так же неловко, как подсматривать за своей подругой детства во время ее первого опыта с мужчиной.
Но даже это не было вершиной позора, сжигавшего каждую клеточку моего тела с самого начала церемонии!
Потому что настоящее ПОЗОРИЩЕ было припасено напоследок: то самое коллективное исполнение гимна Академии дворовых магов. Когда приложив руку к сердцу, все абитуриенты затянули скорбную песнь о том, как здорово учиться в этой прекрасной академии, и сколько всего чудесного ждет нас на протяжении следующих пяти лет, что мы будем здесь обучаться. Признаюсь, сейчас, в этот момент, исполняя эту песню вместе с остальными абитуриентами, и прочувствовав каждое в ней слово… я и правда расплакалась. От максимально возможного отчаяния! Но с учетом обстоятельств, если кто из преподавательского состава и приметил мои увлажнившиеся глаза, то вероятно принял их за «ой, девочка аж растрогалась, как мило!».
Благо, кое-что хорошее в этой церемонии посвящения тоже было: она закончилась! Закончилась на том, что все уже теперь официально первокурсники вошли внутрь первого корпуса, в его широко распахнутые двустворчатые двери с облетевшей краской. И хоть я понимала, что никогда не смогу забыть это, словно страшный сон, потому что оно крепко въелось в мою память… Конец пытки – все равно есть конец пытки!
Ну а теперь, как я помнила из вчерашнего инструктажа, настало время тащиться к кабинету, закрепленному за группой менеджеров по дезооцидации, где пройдет наша первая организационная лекция, которую для нас проведет куратор группы.
На то, чтобы вообще понять, куда мне идти, я потратила несколько минут. Черт ногу сломит во всех этих корпусах, каждый из которых имеет по два-четыре крыла! Еще не хватало опоздать в первый же день из-за собственного топографического кретинизма…
О, кажется, сюда!
Оказавшись под дверью нужной аудитории, я с удивлением подметила, что кроме меня здесь пока больше никого не было. Неужели я первая сюда пришла?
Поколебавшись пару секунд, я потянула за дверную ручку, сразу же вошла внутрь, собираясь занять неприметное местечко в заднем ряду…
И замерла, выпучив глаза. Потому что прямо передо мной, держа в руках какой-то рюкзак, стоял никто иной, как ректор «Академии дворников», Бенедикт Вардернокс. Но что самое главное, как раз в тот момент, когда я влетела, а ректор уставился на дверь, через которую я вошла… этот самый рюкзак развязался, и из него, на пол аудитории, посыпались крупные яблоки ярко-синего цвета.
Ох ты ж чертово копыто! Не может быть! Неужели…
Неужели, это ректор-то пытался припрятать дурмановы яблоки – очень редкий, дорогой, а что самое главное – запрещенный законом фрукт, оказывающий наркотическое воздействие на того, кто его съест. Причем глюки эти яблочки дарили вместе с дичайшими побочными эффектами для организма, в том числе – угрозу смерти при передозировке.
– Это не то, о чем вы подумали! – тут же крикнул ректор, едва я попятилась назад, инстинктивно желая сбежать. Да только дверь за моей спиной уже захлопнулась, так что для этого ее еще нужно будет открыть.
– Я… ничего не подумала, лорд ректор, уверяю! – тут же крякнула я, всеми органами чуя недоброе. За дурмановы яблоки, еще и на территории его учебного заведения, еще и в таких количествах, однозначно пожизненное дадут, если поймают. А внезапная свидетельница в моем лица как-то сильно увеличивала эти шансы на «если поймают». Исходя из чего, напрашивался не самый оптимистичный вывод о том, что этот чертов ректор сейчас может со мной сделать, чтобы раз и навсегда заткнуть мне рот!
Нет, ну правда, не прикончит же он меня прямо в аудитории средь бела дня?
…Не прикончит же?
– Послушайте, серьезно, не спешите с выводами! – побледнев, затараторил ректор. – Это… я понимаю, как все это выглядит, но ситуация в самом деле совершенно иная! И… мисс Левингтон, могу я просить вас хотя бы сначала выслушать меня, прежде чем рассказывать об увиденном всей академии?
– Конечно же, лорд ректор. И спешу заверить, я не собиралась никому ничего рассказывать…
Внезапно за дверью послышались шаги и громкий смех, от которого Бенедикт Вардернокс побледнел еще сильнее. Но нет, кто бы там ни шел, они направились дальше по коридору.
– Тогда предлагаю отложить наш разговор до вечера, – проговорил мужчина, не сводя с меня взгляд. – Приходите в мой кабинет ближе к концу рабочего дня. Я предупрежу секретаря, чтобы вас сразу же провели ко мне. А до того я… постараюсь решить эту внезапную проблему, свидетельницей которой вы невольно стали… Кстати, а как вы вообще здесь оказались? – спохватился ректор, начав было собирать выпавшие яблоки обратно в рюкзак.
– Пришла на орг.пару, – растеряно ответила я.
– Какую еще орг.пару? – он повысил голос.
– Ну, менеджеров по дезооцидации.
– И что вы тогда вообще делаете ЗДЕСЬ?! – возмущенно закричал опальный лорд. – Вам в четвертый корпус, садоводческий факультет там!
– А это какой тогда корпус? – я опешила.
– Третий, бытовой артефактоники!
– Ой, кажется, я ошиблась немножко, – нелепо захихикала я, в то время как мужчина, похоже, уже готов был рвать волосы из-за осознания того, что вот так влетел-попался просто из-за моей тупости! – Тогда… побегу я, наверное, на свою орг.пару, еще нужно найти, где она там проходит…
– Буду ждать вас в конце рабочего дня, мисс Левингтон, – строго напомнил он.
– Да-да, я помню, лорд ректор, – пискнула я и выскользнула в коридор. С четким осознанием того, что у меня проблемы.
Не знаю, то ли только что пережитый стресс поддал газу, то ли мне просто повезло, но корпус найти, все-таки, удалось. И даже нужная аудитория в нем, на удивление, отыскалась. Вот только к тому времени, конечно же, уже давно прозвенел удар колокола, оповещавший о начале пары! Так что теперь я стояла возле закрытой двери, переминаясь с ноги на ногу, и никак не решалась ее открыть. Конечно, умом я прекрасно понимала, что оттягивая неизбежное, только ухудшаю свое положение – ведь с каждой дополнительной минутой моего опоздания преподаватель будет только больше зол! Вот только собратья и побороть страх все равно было не так-то просто.
В конце концов, выдохнув, я посчитала до трех, постучала, и потянув за дверную ручку, несмело заглянула в аудиторию.
– Добрый день! Это же… группа менеджеров по дезооцидации, да? – пискнула я, сначала осматривая сидящих в лекционной студентов, которые при моем виде тихонько захихикали. А затем – переведя взгляд на преподавателя, посмотревшего на меня с не самым довольным в мире лицом.
– Да, – строго ответил высокий крепкий шатен, нахмурив брови.
– Простите за опоздание, – затараторила я, нервно сминая лямку рюкзака. – Я… потерялась была немного, не в тот корпус сначала побежала. Можно войти?
– Быстрее уже, – фыркнул мужчина, взглядом приказывая мне не задерживать всех и усаживаться.
– Спасибо, – кивнула я и трусцой побежала на задний ряд, где едва села – сразу торопливо достала ручку и блокнот, куда собиралась записывать всю важную информацию с орг.лекции. Хоть я и собиралась свалить из этой кошмарной академии поскорее, но пока не свалю – лучше лишний раз никого не драконить. Если, конечно, меня сегодня ректор не прикончит за то, что узнала нечто, чего мне знать точно не следовало.
