Его командир что-то кричит, тот кивает.
Понятно, почему стрела не подействовала на Заранею: это оружие против людей. Надо стрелять в ее личей, в культистов, в барда ее.
Снова вспыхивает печать исцеления, озаряя наши ряды белым сиянием.
Профессор-зомби Гирол что-то отчаянно кричит командиру, орущему на лучника. Женщина рядом с ними наблюдает за этим, приподняв бровь и насмешливо улыбаясь. Видимо, тоже некромантка: на шее у нее ожерелье из небольших черепов, один из которых лежит в ложбинке между огромными грудями. На заплетенных в тонкие змеиные косы волосах лежит костяной венец из чьего-то позвоночника, украшенный черными цветами. Брони нет, только тонкое платье из черных и белых полос, да еще серебряный пояс с фосфорно сияющим на нем серпом. Кажется, она босая.
Рука с Пронзающим немеет, голова слегка кружится.
«Лера, останови его», — умоляет Рассекающая.
Командир испуганного лучника снова указывает на Заранею, но она ведь не человек. Идиоты!
За дуло выдернув из своей руки возмущенно закричавшего Пронзающего, пикирую к ним, едва не задеваю крылом женщину с серпом.
— Извините, — бросаю ей автоматически и дергаю командира за бронированное плечо, ору сквозь шум битвы и вдохновляющую музыку бардов: — Стреляйте в личей! Этот лук действует только на людей!
Широколицый темненький командир испуганно распахивает глаза.
— Дайте мне выстрелить! — кричит Гирол. — Дайте! Я должен это попробовать прежде, чем сработает заклинание, и я лишусь разума! Я уже мертв! Не жертвуйте жизнью напрасно!
Взгляд профессора-зомби такой... в нем и азарт, и мольба.
— Я должен попробовать, — повторяет он. — Должен ощутить эту легендарную силу! Хоть раз! Может, я до сих пор существую только ради этого, ради познания тайн великой и непобедимой Магарет.
— Не призывай богиню смерти раньше срока! — вскрикивает командир.
Непобедимая? Так ее вроде Нергал победил, в заложницы взял, сбежал из царства мертвых.
— Мне пора встретиться с Магарет, не ему! — Гирол указывает на мужчину с луком.
Тот трясется, пот градом струится по его бледному до зеленоватого оттенка лицу. Во взгляде такая же мольба, как и в глазах профессора Гирола... Ну, конечно, я же денея, мое слово может решить все.
«Стрелять, — стонет Пронзающий. — Пусти меня стрелять».
По щекам будущего лучника текут слезы.
— Он не попадет даже с расстояния шага, — рявкаю я. — Отдайте лук профессору Гиролу, пусть стреляет в лича. У лича больше шансов продержаться под напором зомби достаточно долго, чтобы отвлечь их от наших войск.
— Спасибо, — счастливо улыбается Гирол и вырывает лук у мужчины.
Тот, упав на колени, смеется и плачет рядом с почерневшим трупом того, кому повезло меньше.
— Бездна! Бездна! Бездна! — прорывается скандирование культистов, нарастает, рвет нашу музыку вдохновения. — Бездна, мы идем к тебе! Мы открываем врата Бездны! Бездна! Бездна, явись!
Император и Элоранарр пятятся, поливая огнем перелезших через каменную стену, наступающих на них трехглазых тварей, Ланабет стреляет с холки императора. Риэль, зависнув над Элоранарром, наотмашь, точно кнутом, хлещет по воздуху своим гибким, многолезвийным мечом, с лезвий срываются огненные сгустки, устремляются в глаза на лбах чудовищ.
«Пусти меня!» — извивается в руке Пронзающий.
Зомби Культа теснят наши ряды, вгрызаются в наших зомби и живых. Сами культисты — люди, оборотни — в безумной жажде встретиться с Бездной похожи на озверевших мертвяков.
Попробовать их спалить? Но магия будет утекать, она здесь упряма, огонь может задеть своих. Я устремляюсь на передовую — в меня летят сгустки магии, стрелы. Даже снаряд катапульты. Прикрываясь вырывающимся из-под контроля щитом, пролетаю зигзагом, ухожу с линии огня. Но у Рассекающей радиус поражения меньше, ей не достать до передовой.
Все же стрелять?
«Не стреляй из него, — отрешенно предупреждает маленький пистолет. — Ему еще минут десять передышки нужно, иначе разрушит сам себя».
«А ты не хочешь присоединиться?!» — не могу сдержать гнева.
Что там Гирол, скоро он выстрелит и отвлечет зомби?
«В любом действии следует правильно оценивать вред и пользу, которые они могут принести, — размеренно сообщает маленький пистолет. — Сейчас польза от моего вмешательства не перевесит вреда. Ситуация недостаточно критическая».
На дальнем фланге драконы сражаются с трехглазыми тварями, эльфийские деревья смяты вестниками, и те черной волной бегут по щиту, на пламя Арена и присоединившегося к нему красного дракона... кажется, это ректор Дегон. За их спинами, зависнув в воздухе черным облаком с алыми глазами, демон-эзалон оплетает своими нитями распадающийся щит Пат Турина. Внутри щита палят из пушек големы, огнеметами пытаются остановить прорвавшихся вестников. А на внутреннем щите потеря магии уже оставила проплешины.
Элоранарр и император снова грызутся с трехглазыми тварями, ледяные шипы озаранского короля Элемарра обламываются о щит Заранеи, и на него, для удара снявшего ледяную защиту, обрушивается черная тварь с шипами на хвосте.
На каменный хребет поднимается бард Заранеи, заносит руку над струнами. Подлатанный лечебным заклинанием придворный маг Эрршам прыгает на него, но адская мелодия будто ударяет его, замедляя в прыжке, и в следующий миг хвост оседланной Заранеей твари отправляет его в обратный полет, размазывает по паттурнискому щиту. А следующий удар барда по струнам сбивает с неба летящий на них отряд эльфов на грифонах.
И эта ситуация недостаточно критическая?
Глава 4
Спорят, схлестываются, смешиваются, спорят до хрипа мелодия разрушения Культа и торжественно-возвышенная музыка эеранских бардов.
Убирая Пронзающего в кобуру, оглядываюсь: профессор Гирол целится вверх. Некромантка с серпом и в венце из позвоночника обнимает его сзади, помогает натягивать тетиву, плотно прижимаясь пышной грудью, шепча ему на ухо. И Гирол улыбается, счастливо улыбается, словно самая его заветная мечта осуществилась.
Взвивается в небо фосфорная стрела, описывает дугу. Невидимая никому, кроме меня с даром Видящей, она ныряет в темное облако демонической магии, закрывающее армию Культа. Сердце ухает вниз: мог Гирол попасть хоть в кого-то, или он — очередная напрасная жертва? Он хоть видел, в кого стрелял,
