пропадают одна за другой. Не его ли рук дело? В общем, к чему я веду. Незачем лечить этих мерзких тварей. Чем их меньше — тем спокойнее живется остальным чистокровным!
— В глубине души ты знаешь: это чьи-то больные фантазии! Ходят слухи, к примеру, что ты напропалую флиртуешь с троллями из кузнецы. Нельзя верить всему, что говорят. Так ведь? — сестра, поспешно сглотнув, кивает, и я продолжаю, — Хродгейр слуга твоего отца. Уверена, у сира Фрёда имелась для него работа, когда тот решил нанять полукровку. Наверняка, нечто тяжелое и грязное, на что другие слуги не согласились. Кто будет выполнять его обязанности, интересно? Впрочем, как хочешь… Если тебе нужна моя помощь, отвлеки от полукровки управляющего Гьёрна и своего отца. Тогда я постараюсь помочь тебе.
Гретта размышляет несколько секунд, затем кивает и вскакивает с кровати, в предвкушении потирая пухлые руки.
Для любительницы интриг и манипуляций моя просьба — прекрасный способ поразмяться! Она зовет к себе служанку, ждущую за дверью, — наверняка, подслушивающую — а мне уверенно заявляет:
— Легкотня! Через четверть часа открою тебе доступ к твоему подранку. Как только Гьёрн исчезнет из башни левого флигеля, у тебя будет около пяти минут!
Я киваю. Степенно выхожу из кабинета. Но стоит мне скрыться из поля зрения сестры, как вприпрыжку несусь по лестнице вниз, к Ингвер. С трудом выпрашиваю у нее целебную мазь для заживления ран, надеясь, что состав подойдет для полукровки. Затем мчусь во двор.
На сей раз я знаю где находится наблюдательный пост управляющего. Благодаря этому, почти сразу замечаю синий камзол, торчащий из невидимой ниши. Как только Гьёрн исчезает из вида, я подбегаю к Хродгейру и быстро осматриваю спину.
Его плоть сплошь покрыта рваными ранами, пахнущими раскаленной медью — тем самым оттенком, от которого меня мутит.
Паника и отчаяние сдавливают грудь с такой силой, что я чувствую запах рвоты во рту, резкий и противный.
Однажды в бесплатной больнице для бедных мне пришлось обрабатывать кровавое месиво на живом человеке, которого долго терзала медведица. Если бы не тот шокирующий, но бесценный опыт, сейчас я бы наверняка свалилась в обморок.
Повторяю про себя непрерывно, словно заклинание: «Тогда смогла — смогу и сейчас!» Заставляю себя глубоко дышать ртом, как учили наставницы.
Отгоняю вконец обнаглевших мух и быстро, аккуратно смазываю чудовищные раны. Пострадавшей поверхности так много, что расходую все запасы кухарки.
Ничего, в ближайшее время пройдусь по лесу и возмещу ей потраченные ресурсы.
Достаю прихваченную флягу из кармана, и заодно пою раненого драгоценной влагой. На сей раз он даже глаз не открывает, хоть и глотает с трудом.
Скверно, очень скверно. Он все ближе подходит к черте невозврата, после которой дороги назад, в мир живых и здравствующих больше не будет
Вот уже третий час суетливой белкой кручусь вокруг Гретты, и теперь торжественно могу заявить: она смотрится, как налучшая версия самой себя.
Нам удалось не только смыть с нее толстый слой пудры, но и назойливый запах духов. Кожа лица после увлажняющей маски выглядит посвежевшей и как будто светится изнутри. Чисто вымытые волосы уложены в высокую прическу, самую модную в столице и подчёркивающую плавную линию скул. Из одежды мы выбрали изумрудное платье, прекрасно дополняющее карие глаза и каштановые волосы.
Капля жасминового масла за ушки — и теперь моя подопечная едва заметно пахнет летними цветами. Я думала и вовсе обойтись без искусственных ароматов, но наши наставницы уверяли, что жасмин пробуждает в мужчине аппетит не только к еде, но и к другим, более чувственным удовольствиям.
Наношу последний штрих. Слегка затенив ресницы сурьмой, растираю каплю гранатового сока на бледных, тонких губах. Отступаю назад на пару шагов и любуюсь полученным результатом.
Конечно, сестра не стала за два часа сногсшибательной красавицей, но и отталкивающей чудачкой больше не выглядит. Передо мной стоит ухоженная девушка, на которой приятно остановить свой взгляд.
Стереть недовольство и хищное выражение глаз с ее лица не в моих силах, но все же у нее есть хороший шанс понравиться мужчине.
Теперь я считаю, что моя часть сделки честно выполнена и бочком-бочком продвигаюсь к двери. Собираюсь незаметно выскользнуть, но не успеваю.
Сестра подбегает ко мне, ловит мое запястье мертвой хваткой и заявляет:
— Ты должна… нет, ты обязана с нами отобедать.
— Нет, не, нет, нет! Так не пойдет! У меня даже нет подходящего платья! — возмущенно указываю на свой непрезентабельный балахон. По дороге домой, я заметила странствующую нищенку в почти таком же мешковатом платье.
— Я и помыться с дороги не успела. Пахну в точности, как уставшая Мирта. Не хочу портить вам обеденную картину и вообще… Мы об этом не договаривались!
— Ты останешься и точка, — Грета решительно топает ногой. — Ты своего полукровку не только помазала, но и напоила. Хотя про это мы с тобой тоже не договаривались.
— Но зачем я тебе? Думаешь, сир Крёз придет в восторг при виде бедных родственников вероятной невесты?
— Зачем, зачем… Вот заладила! Затем, что я так хочу! И еще затем, что жизнь того полукровки висит на волоске, зажатом в моих пальчиках, понимаешь? — усмехается она, рассеянно перебегая взглядом со своего отражения в зеркале на мое, и обратно. Как будто сравнивает нас, таких разных.
Внезапно до меня доходит суть ее плана. Гретта хочет на фоне унылой замарашки меня усилить выгодное впечатление от своей внешности. Это же известная уловка моих красивых одноклассниц. Рядом с некрасивыми подругами те выглядели еще выигрышнее.
Что же… Если мне не отвертеться от функции чучела, то пусть хотя бы не бесплатно!
— Я соглашусь присутствовать на обеде в качестве бедной родственницы, если пообещаешь уговорить отца разрешить мне вылечить Хродгейра.
— Если сир Крёз захочет прийти к нам еще раз или пригласит с ответным визитом, так тому и быть! — соглашается она, поправляя едва заметные выбившиеся из прически пряди. — Тогда твой полукровка не отправится к свиньям, и ты сможешь играть с ним в докторшу и пациента, сколько тебе приспичит.
Сердито сверлю глазами ее затылок, но Гретта так пристально сфокусирована на себе, что чужих эмоций не видит и не слышит. Все, как обычно.
В назначенное время наша троица, окруженная слугами, идет встречать дорогого гостя.
К парадному входу подъезжает карета, запряженная двумя гнедыми. На правом боку экипажа светится печать эльфийского заклятия, гарантирующая пассажирам магическую неприкосновенность.
Говорят, эльфы согласились продавать эту печать людям лишь после недавнего нападения на короля Ойглинда. Она выделяется самым знатным, богатым гражданам
