— Но мне нельзя учиться магии, — Тая горько вздохнула, два сдерживая всхлип.
— Увы, девочка моя, — Нирина погладила Таю по голове. — Но, нечего грустить о несбывшемся. Нужно радоваться, что твой недуг дал тебе сегодня передышку. Прихорошись немного и иди к гостю, он и так уже слишком долго ждет в одиночестве.
* * *
Флигель — небольшая пристройка сбоку от столовой, рядом с хозяйственным блоком, в котором Тая хранила инструменты для работы в огороде. Он имел отдельный вход, и вероятность встречи ночного гостя с кем-то из послушниц была невелика.
Внутреннее помещение состояло из трех комнат, небольшой гостиной, которая также играла роль столовой, уборной и крошечной спальни. Гостя усадили во главе недлинного прямоугольного стола, напротив него опустилась Нирина, не сводившая с Дар Ветра внимательного взгляда. Тая, обуздав свою робость, суетилась вокруг стола, подавая нехитрую снедь: оставшееся с ужина жаркое и хлеб, который девушки пекли сами в качестве практики по бытовой магии. Путешественник явно был голоден, потому что набросился на еду с аппетитом, который граничил с жадностью. И хотя он пытался соблюдать приличия, было видно, что нормально поесть ему не доводилось уже давно.
Пока он ел, а Нирина болтала об маловажных новостях, Тая исподволь разглядывала нового знакомого. При нормальном свете магических светильников он выглядел еще привлекательнее и еще опаснее. Его длинные волосы когда-то были темно-русыми, но сейчас их покрывала обильная седина, из-за чего незнакомец казался старше, хоть лицо у него было молодое. На виске синел свежий кровоподтек, аккуратно прикрытый прядью волос. Девушка осторожно поставила на стол кружку с колодезной водой, стараясь, чтобы дрожь в пальцах не выдала ее нервозности. Пришелец проследил за движением ее руки и неожиданно капризным тоном обратился к Нирине:
— Скажите, матушка, вы случаем не держите в погребе вина? Негоже потчевать дорогого гостя простой водой.
Тая невольно покраснела, словно она была причиной недовольства странника, ведь это именно она поднесла ему воду в качестве питья. Нирина на миг опешила, затем спохватившись, поманила Таю к себе. Проговорила негромко, но так, чтобы Дар Ветер мог расслышать ее слова:
— Ступай к Маре, скажи ей, пусть даст бутылку красного валлийского из моего личного погреба, — затем мило улыбнулась мужчине. — Специально для особенных гостей мы имеем небольшой запас.
Тая бросилась выполнять указание, а Дар Ветер улыбнулся через силу, тоскливым взглядом провожая стройную Таину фигурку:
— Это прекрасно, потому как я стосковался по хорошему вину. И не только по вину…
…Тая мигом добежала до кухни, благо та находилась совсем рядом с пристройкой. Старая кухарка всплеснула руками, услышав поручение Нирины, и, охая, полезла в подпол, где, очевидно, было припрятано то самое красное валлийское.
— Недоброе это дело поить вином стосковавшегося мужчину, — Мара обтерла пыльную бутыль подолом юбки и сунула в руки Тае. — Чует мое сердце, быть беде. Будь осторожна, девочка.
Также быстро Тая бросилась обратно, торопясь исполнить волю настоятельницы и прихоть незваного богатого гостя. Над пансионом сияла полная луна, занимая собой чуть ли не треть неба. Девушка подняла голову, чтобы посмотреть на эту красоту, запнулась о кочку и чуть было не улетела кубарем вместе с драгоценной бутылкой.
И замерла. На небе, прямо над ее головой висела ПОЛНАЯ луна, а между тем девушка не чувствовала ни странного беспокойства, что обычно предвосхищало ее приступы, ни жгучего желания бежать и прятаться в лесу. Она вообще не ощущала ничего странного, кроме желания как можно быстрее вернуться к чужаку и порадовать его бутылкой вина. Ей непременно хотелось его чем-нибудь порадовать… Девушка быстро огляделась, пытаясь придумать что-то оригинальное. Зажав бутылку под мышкой, она приподняла подол юбки и принялась собирать в него спелые красные клубничины с грядок, которые пропалывала сегодня днем. В темноте сделать это было не так-то просто, Тая испачкала руки и коленки, ползая между кустами, но все же набрала большую горсть ярко-красных соблазнительных ягод.
Девушка вернулась во флигель. Ужин заканчивался. Нирина с несчастным видом сидела напротив гостя, явно чувствуя себя не в своей тарелке, что само по себе уже было странно. Мать-настоятельница никогда не теряла присутствия духа и могла одним взглядом заставить умолкнуть любого. Но сейчас она выглядела осунувшейся и поникшей и с огромным облегчением встретила вернувшуюся Таю.
— Ну, наконец-то! — Нирина отобрала у девушки бутылку и сердито нахмурила брови. — Где тебя носило? — Заметила клубнику в подоле у Таи, и брови ее изумленно поползли к верху.
— Это для нашего гостя, — пытаясь избежать отповеди за неоправданную задержку, Тая выпорхнула в уборную, чтобы помыть ягоды.
— Пусть сделает мне ванну, — за спиной Таи раздался глубокий голос постояльца, и девушка, замирая от страха, принялась готовить ему омовение.
Дар Ветер покончил с едой и, забрав у Нирины темную бутыль, ловко вскрыл пробку при помощи столового ножа. Ничуть не смущаясь настоятельницы, он припал губами прямо к горлышку и сделал три больших глотка.
— Хорошее вино припрятано в запасниках ученической обители, — глаза гостя хитро блеснули.
Нирина сконфуженно повела плечами:
— У нас бывают разные ситуации… и разные гости. Как сегодня.
— Разумеется, — гость снова глотнул из бутыли, и настоятельница, резко подорвавшись со своего места, окликнула Таю:
— Тая, приберись со стола и можешь быть свободна на сегодня. — Снова повернулась к Дар Ветру, коротко кивнув ему, — Желаю вам доброй ночи.
И поспешила покинуть флигель.
В этот момент из уборной вышла Тая:
— Ваша ванна готова. — Увидев, что она осталась с незнакомцем наедине, девушка густо покраснела и отступила к двери.
— Составишь мне компанию? — мужчина бесстыдно изучал ее фигуру, словно раздевая глазами.
Девушка испуганно помотала головой и потупилась. Дар Ветер недовольно скривился:
— Другого ответа я и не ждал.
Он поднялся из-за стола, чуть покачнувшись, и, не выпуская бутылки из рук, отправился в сторону уборной. На ходу мужчина, совершенно не стыдясь присутствия девушки, принялся скидывать предметы своего облачения. На пол полетела перевязь с оружием, рубашка, брюки… Тая глядела в обнаженную широкую спину постояльца, едва сдерживаясь, чтобы не посмотреть на его ягодицы.
— Нравится? — нахал спросил через плечо и снова припал к бутыли. — Раз ты не хочешь разделить со мной ванну, так хотя бы приготовь мне постель. Я чертовски устал сегодня.
Тая, едва дыша от страха, пересыпала вымытую клубнику на тарелку и оставила ее посреди стола. Несколько мгновений боролась с желанием немедленно сбежать из флигеля, но затем чувство долга все-таки пересилило, и она отправилась застилать гостю кровать.
Дрожащими руками девушка расправляла белоснежные простыни и взбивала подушки. Из соседней комнаты доносились смачные всплески: гость явно не скромничал и брызгался в ванной вовсю. Наконец, влажная возня утихла. Послышались мокрые шлепки по полу, и Тая заторопилась, разглаживая последние складочки на белье. Она наклонилась вперед, проведя ладонями по ровному полотну одеяла, когда почувствовала, что сзади вплотную к ней приблизился мужчина. Ночной гость прижался бедрами к ее попке, и Тая ощутила между своими ягодицами твердый и горячий мужской член в состоянии полной боевой готовности. Дар Ветер сделал одно лишь движение бедрами и застыл, словно ожидая ее реакции. Его член уткнулся в ее юбку, как будто спрашивая разрешения войти.
Все воспоминания годичной давности разом нахлынули на Таю, и она замерла от глубинного животного страха. Девушка задрожала, словно зайчик перед лисой, опершись о локти и склонившись над кроватью. А по щекам ее двумя ручейками потекли молчаливые слезы.
Словно почувствовав ужас, что она испытывала, Дар Ветер отстранился от Таи, и девушка мгновенно развернулась к нему лицом, вытирая с щек соленую влагу. Мужчина с любопытством разглядывал ее, чуть наклонив голову набок. Он был почти полностью обнажен, только лишь на плечах его, закрывая шею, лежало полотенце. Ночной гость был красив, крепкий и подтянутый, с широкими плечами и рельефным торсом, настоящий лесной хищник, что всю жизнь провел на охоте. Но Тая не видела всей этой мужской красоты, глаза ее застилали слезы, а перед взором вставали картины той самой страшной ночи, когда дикие разбойники причинили ей боль. И сейчас она снова ждала этой боли.
