— Слушай, — уводя меня на очередную лестницу, с пролётом, несколько даже виновато начал маг, — праздник в академии до самого утра будет, на начало мы и так уже опоздали, ты не будешь против, если по дороге забежим куда-нибудь перекусить? Я голодный, как умертвие.
Я против не была совсем, да только имелись обоснованные сомнения:
— Думаешь, в такой час что-нибудь открыто? — скептически покосилась на продолжающего обнимать за плечи и вести вниз по каменной лестнице некроманта.
Он задумался, повернув голову, ослепительно и совершенно нагло улыбнулся и заверил:
— Для нас откроют.
Какой самоуверенный. И чего это я снова ему улыбаюсь?
— Давай лучше я что-нибудь приготовлю, — предложила миролюбиво, жалея тех, кто от наглости мага мог пострадать, — если у тебя в кухне есть продукты.
Мне не сложно, тем более, очень хотелось отблагодарить Риагана за его помощь хоть как-нибудь.
— Серьёзно? — некромант остановился, не дойдя до конца лестницы трёх ступенек, убрал руку, отодвинулся и выразительно оглядел меня с головы до ног, намекая на то, что вид у меня для готовки не так чтобы подходящий.
И уснувший было авантюризм поднял голову. Не люблю, когда во мне сомневаются, у меня тогда мигом пробуждается потребность отстоять себя и заткнуть всех недоверчивых.
— Показывай, — улыбнулась я с вызовом, — свою кухню, некромант.
Риаган приподнял уголок губ, насмешливо-недоверчиво вглядываясь в мои глаза, но в итоге осознал, что теперь выбора у него не было. В смысле, хочет он того или нет, а кухню я отыщу и только так ему тут наготовлю. От всей своей ведьминской души.
— Давай сначала в ванную, — признавая своё поражение поднятыми вверх раскрытыми ладонями, примирительно предложил маг.
Я подумала, вспомнила свои неоднократные падения в сугробы, реакцию встретившего меня в лесу умертвия… чтоб ему чесалось в упокоении, головокружительный полёт и решила, что таки да, действительно лучше сначала привести себя в порядок.
— Ладно, — сдалась, — веди.
— Да пришли уже почти, — Риаган протянул мне всё ещё находящуюся в чёрной перчатке руку, я положила сверху свою в варежке и мы пошли.
Спустились по трём оставшимся ступеням, повернули налево и быстро прошли мимо книжных полок у стены до двери, которую некромант движением открыл на подходе, и в комнату меня впихнули первой, тут же, взяв за плечи, убрали с порога и, махнув на дальний конец самой натуральной спальни, сообщили:
— Ванная там, окно тонированное, тебя не увидят, если вдруг что понадобится — кричи.
И сам маг, обойдя остановившуюся меня, направился налево, к неприметной дверке в стене, на ходу стягивая перчатки и расстёгивая мантию.
Я тоже поспешила, и так времени много потратили, а пока шла, всё думала: а чего кричать-то? То, что понадобится? Или просто кричать?
Толкая дверь, представила себе стоящую у зеркала себя и во всю мощь лёгких вопящую «Мы-ы-ыло-о-о!». Или банальнее и проще, просто — «А-а-а!». С таким повизгиванием, чтобы меня гарантированно услышали.
Мать-Сыра Земля, надеюсь, я тут найду всё необходимое и не придётся позориться.
А в следующий миг я со всей обречённостью осознала, что позорнее уже некуда.
Нет, сначала всё было хорошо. Я вошла в дверь, в помещении мгновенно вспыхнул свет в светильниках на стенах, и с некоторым изумлённым оцепенением я оглядела действительно впечатляющую размерами ванную комнату.
Прямо напротив входа практически во всю стену имелось окно. Причём я превосходно видела наполненный светом город, фонарные столбы на улице, прогуливающихся людей и нелюдей, проехавшую карету, запряжённую не лошадьми, а двумя порыкивающими друг на друга хамарами — гибкими, быстрыми, очень сильными хищными кошками размером с лошадей. Странно и удивительно, но никто из них в сторону загоревшегося в ванной света даже не обернулся, значит, действительно ничего не видели.
Помимо окна слева имелась стеклянная кабинка в углу, чуть в стороне от неё белоснежная каменная ванна на ножках, справа — длинный, во всю стену, узкий столик, глубокая тоже каменная раковина в нём, внизу ящички и полочки, а на самой стене — громадное зеркало, светящееся по краю.
Вот в него-то я, закрыв дверь и сделав шаг вглубь комнаты, и заглянула.
Звездыкс нагрянул основательный.
— Ох ты ж мать! — воскликнула изумлённая ведьмочка, в ужасе глядя… ну, на себя, вроде как.
— Ты там как? — мигом прозвучало громкое из спальни.
Находясь на грани между испуганным воем и истеричным смехом, пробормотала:
— Зеркало нашла…
— А-а-а, — протянул некромант понятливо и я услышала отдаляющиеся от двери шаги и негромкое, — тогда ладно.
То есть он на моё восклицание примчался, а когда понял, что всё хорошо, развернулся и обратно переодеваться пошёл.
Я же всё отчётливее осознавала, почему скелет в лесу при виде меня не напал, а завизжал. Удивляло другое: Риаган и слова дурного не сказал. Даже не взглянул так, чтобы я могла хоть заподозрить неладное.
Золотое платье сильно помялось, местами испачкалось и даже порвалось, но вовсе не оно было моей основной проблемой… совсем не оно.
Высокая причёска, которую я так долго и старательно закручивала в комнате в школе, в целом, вроде как, даже сохранилась… правда, сильно растрепалась и сползла на бок, ниже уха, и теперь чёрные волосы торчали кто куда, шпильки едва не вываливались, а изрядная доля, я уверена, навеки утеряна в сугробах, но в общем и целом мои волосы сейчас напоминали гнездо неблагополучной вороньей семьи — это в котором жена гулящая и муж агрессивный, всё гнездо лапами и клювом распинал.
Лицо белое, щёки ярко-алые от мороза, глаза широко распахнутые и взгляд такой малость невменяемый, но сверкающий, словно пьяный…
Пи… печально я, короче, выглядела. Прямо печальнее некуда.
Но кто унывает, тот не ведьма, нам в целом не до уныния, мы действовать привычные.
Вот я к действиям и перешла.
Стянутые варежки и шубку оставила на столике в стороне, быстро и ловко вытащила из волос все шпильки, а дальше, задействовав немного магии, соединила их все в гребень. Длинные, ниже поясницы, свои чёрные волосы расчесала старательно, начав с кончиков и согнувшись в три погибели. Хорошо, что с нами наставницы, лапушки наши, хитростями всегда делились, вот и травяной шампунь нам от них достался, а потому у всех ведьм волосы здоровые, длинные, блестящие и без труда расчёсывающиеся, даже если до этого представляли из себя страшнючие узлы.
Уф, с каким же наслаждением я разогнулась, закончив!
Постояла так немного и включила воду. Склонившись, старательно умыла сначала руки, затем лицо тёплой водой, возвращая ему здоровый вид, выпрямилась, критически себя оглядела и воду выключила, осознавая, что лучше уже не сделаю.
Ещё одно касание вернуло шпилькам первоначальный вид. Три удара пальчиком по одной из них, негромкое и задорное:
— Вертись-крутись, красотою плетись!
И подхваченные шаловливой магией ведьм заколочки вздрогнули, вспорхнули в воздух и рванули ко мне, чтобы с быстротой, с ловкостью, со знанием приняться за активное ажурное плетение кос.
Хоп, хоп, хоп, эту сюда, ту туда, и сверху, и снизу, и оп в пучок на макушке, и ап завитушками по его краю, и шпильку сюда, туда, вон тут одну, и здесь.
И пока оно там всё плелось и собиралось, я без труда обнаружила на украшенном бусинками и бисером животе нужный узелок, бережно сжала двумя отогревшимися пальчиками и слегка потянула.
У нас, ведьм, все рукастые и умелые — нас с детства учат готовить, шить, вязать, вышивать, бисером плести, рисовать — много чему учат, зачастую умения экзаменами проверяя, потому как всем известно: необразованная ведьма — горе в деревне!
Так вот, своё золотое платье я пошила сама. Несколько месяцев на работу убила, но в каждый стежок любовь вплела. Любовь и… магию. Ну а как иначе? Я же ещё пока ведьмочка, нам только дай пошалить, а уж если строго-настрого было запрещено к магии прибегать, так тут вообще невозможно удержаться.
