дядя Хьюго.
- И речи быть не может! Я запрещаю!
- На каком основании? - Джемма глянула насмешливо. - Мне двадцать шесть лет. А не шестнадцать. Имею права посещать любые мероприятия, которые сочту нужным. Даже без сопровождения.
Она слегка повысила голос, потому что по венам, правда, разливался гнев. Подопечной пора была давно быть замужем и воспитывать детишек, а ее прятали ото всех мужчин, способных изменить ситуацию.
- Нет, не имеешь, - процедил “дядюшка”. - Твой отец ясно дал понять, что я - и только я! - вправе решать твою судьбу!
- Именно поэтому я намерена сегодня ознакомиться с упомянутым завещанием лично, - парировала девушка. - Нотариус прибудет после обеда. С оригиналом документа.
- Нотариус? - Хьюго Роджерс хохотнул. - И как же ты с ним связалась, позволь узнать?
- Позвонила по телефону. Да-да, по тому жуткому агрегату, что стоит у вас в кабинете.
- Ты не умеешь им пользоваться. И вообще, тебе запрещено заходить в кабинет.
- Ну... - Джемма еще раз взглянула на себя в зеркало и поправила прядку, упавшую на лицо. - Я решила, что можно. После того, как вы едва меня не убили. Ну а телефон... Пришлось разбираться на ходу. Кстати, я предупредила нотариуса, что вы можете попытаться воспрепятствовать нашей встрече. Коли это случится, он должен вызвать стражей порядка. Ибо это будет означать, что меня удерживают силой. И еще... Я позвонила главному городовому. Сообщила, что буду на балу в замке Шантарель и непременно там с ним пообщаюсь. Однако если я к нему не подойду и не скажу заранее определенное слово, он должен отправить сюда своих людей и вызволить меня из плена зарвавшегося опекуна.
Пока Джемма всё это говорила, Хьюго Роджерс багровел всё сильнее. Но едва она закончила, мужчина не нашелся, что сказать. Девушка неплохо подстраховалась. Начни он препятствовать, проблем не избежать. Объясняй потом главе стражей порядка, почему взрослая женщина сидит взаперти. Да, можно приплатить кое-кому из лекарей и попытаться выдать подопечную за сумасшедшую, которую никак нельзя выпускать в люди. Но это позже. Пока же придется выждать, посмотреть, что девчонка будет делать. Не верилось “дядюшке” в ее прыть. Всё-таки всю жизнь подчинялась. Он свято верил, что надолго Джемму не хватит. - А теперь оставьте меня, дядя Хьюго, - велела Джемма. - Мне нужно примерить маскарадный наряд.
Он подчинился. Но закрывая дверь, криво усмехнулся. Мол, можешь чуток посвоевольничать, девочка. Всё равно победа будет за мной.
Нотариус - неприметный мужчина среднего роста - прибыл точно в срок. Прошел в библиотеку, где ждала клиентка, и вручил ей документ, подписанный Мартином Кином незадолго до кончины. Джемма прочитала завещание очень внимательно и нахмурила изогнутые брови.
- Получается, я была обязана жить в доме господина Роджерса до восемнадцатилетия, - проговорила она задумчиво. - Однако оставленное отцом наследство могу получить лишь после замужества. И лишь при условии, что мужа одобрит господин Роджерс.
- Именно так, леди Кин, - подтвердил нотариус, который с удовольствием смаковал крепкий кофе, принесенный служанкой.
- Это многое объясняет, - пробормотала она.
Ну и дураком был Мартин Кин! Превратил единственную дочь в рабыню похотливого старика. Да, Роджерс так и не решился к ней притронуться (не считая памятного случая на лестнице), но и никому другому отдавать не желал. Понимал, что даже особые папенькины указания - не помеха для замужества. Мог найтись богатый джентльмен, готовый взять Джемму в жены и без отцовского наследства. Она не дурна собой, происходит из благородной семьи, хорошо воспитана. Не худшая на свете хранительница семейного очага. Потому “дядюшка” из кожи вон лез, чтобы Джемма вообще не общалась ни с кем посторонним. Только с ним и слугами, работавшими в особняке.
- А что будет, коли дядюшка покинет этот мир до того, как я найду супруга? Получается дядя Хьюго не успеет одобрить кандидата в мужья, и деньги я не получу?
Нотариус аж поперхнулся кофе.
Джемме пришлось закатить глаза.
- Боги! О чем вы подумали? Я имею в виду не всяческие страсти, а... - она вздохнула тяжко, делая вид, что подбирает слова. - Понимаете, я жуткая домоседка, а дядя довольно немолод и ужасно привередлив. Что если... Ну, вы поняли.
- В этом случае, судьбу наследства решит суд, - объяснил нотариус, продолжая взирать на клиентку с подозрением. - Однако есть большая вероятность, что в таком случае оно достанется не вам, а целиком пойдет на благотворительность.
- Всё ясно, - Джемма первая поднялась из-за стола, давая понять, что беседа подошла к концу. - Благодарю, что согласились встретиться так быстро.
Она вернулась в спальню, чувствуя еще большую неприязнь к Хьюго Роджерсу. Нет, убивать его она не собиралась. Подобные вещи не входили в перечень ее обязанностей. Да и совесть бы не позволила. Пусть Роджерс сто раз мерзавец.
- На благотворительность, так на благотворительность, - пробормотала она.
Деньги бы пригодились. Но она не настоящая Джемма и права на наследство не имеет.
Девушка вздохнула и снова взяла с кровати маскарадное платье. Приложила к себе и придирчиво прищурилась. Она успела примерить наряд и в целом осталась довольна. Темно-бежевое платье с рыжеватым отливом сидело неплохо, белая вставка впереди выделяла всё, что необходимо для мужчины, обращающего пристальное внимание на фигуру дамы. Фиолетовая накидка с капюшоном придавала облику шарм. Ну а маска... Было в ней - бело-золотой с черной окантовкой вокруг прорезей для глаз и с черными же перьями - нечто притягательное.
Впрочем, Джемма рассчитывала, прежде всего, не на наряд. А на собственную смекалку.
Джонас Хартли должен осознать необходимость ее присутствия в особняке Шантарель. И он это непременно осознает. Второго шанса произвести первое впечатление не будет. Особенно с дядюшкой Хьюго под боком.
Кстати, о нем.
В дверь постучали. Разумеется, это явился не дядя. Он бы не стал “обременять” себя такой мелочью как ожидание разрешения войти. Но Джемма не сомневалась, что дядюшка прислал шпиона.
- Войдите! - крикнула она, готовясь если не схватке, то к не слишком приятной беседе.
В комнату проскользнула служанка ее же возраста. В смысле, возраста настоящей Джеммы. Довольно хорошенькая внешне. Из строгой прически выбивалась кокетливая кудрявая прядь. Джемма за последние дни путем всевозможных ухищрений успела выяснить, кто есть кто в дядюшкином доме. Эту служанку звали Элис. Она жила здесь с детства, и как ее отец - камердинер хозяина, была предана Роджерсу.
- Какое
