начинала синим мигать.
Образ завершал маленький пластиковый чемодан на колесиках с роскошным желтым еденорожком и соломенная шляпка с крупной черной атласной розой.
Гражданин своим видом произвел такой фурор! Несколько секунд тишины и над вокзалом разнесся откровенный ржач. Где-то даже сверкнули вспышки — народ делал фото на память.
От этого всего мужик встрепенулся и как ломанется, не разбирая дороги. В себя пришел только через шагов десять, когда носом в асфальт выл.
Встал, огляделся по сторонам, прочел название станции на здании вокзала. Потом осмотре себя, тяжело так вздохнул, и двинул обратно в вагон. Теперь уже шел он не спеша. С гордо поднятой головой!
После пережитого парада мод, сон как рукой сняло. Так что, всё еще находясь под впечатлением, мы наконец и наш поезд дождались.
Нам досталось купе почти у самого проводника. А если учесть, что вагон был еще советской сборки, плацкартный. Ну сами понимаете какая это удача…
Все пассажиры спали. Мы тихонько разместились. Проводник — сердобольная дама в годах — выдала нам по дополнительному одеялу.
— На ходу от окон тянет очень — пояснила и двинула дальше осматривать свои владения.
На обратном пути остановилась в соседнем купе. Наклонилась над девушкой на нижней полке. Решила заботливо одеялко подоткнуть.
— Не убивайте! Помогите! — как резаная завопила пассажирка. Весь народ перебудила.
— Ой все! Никого больше укрывать не буду. Мерзните тут! — было ей ответом. Так и проводник умудрилась это сказать настолько спокойным тоном, словно ничего и не произошло.
Это стало «вишенкой на торте» сегодняшнего дня. У нас всех троих от хохота уже животы болели. Столько смеяться, товарищи, вредно!
К счастью, сон был сильнее веселья. И довольно скоро тишина снова заполнила собой вагон. Мы же с девчонками проспали почти весь день. Никто не шумел, нам спать не мешал.
На вокзале в родной Шарье загрузились в такси, пол часа пути, и вот он дом. Милый дом!
Вещи мы побросали прям в прихожке и побежали в свои комнаты. Потом очередь в душ. Разумеется, небольшая потасовочка. Это Маргоша с Шуней договаривались кто раньше мыться пойдет. Мне повезло заскочить и замочек на двери закрыть секундой раньше.
Потом решили вещи разобрать. На потом отложишь, так неделю и проваляются. Пока порядок наводи есть захотелось. Голод не тетка, время ужина — двинули на кухню.
Когда же со всеми делами было покончено разместились в небольшом кабинетике Ба. Он же и «производственной лабораторией» был. Он в углу место зельевара притаилось. Находку с собой прихватили.
— Кстати, а Ба то где? — наконец обратила наше внимание на отсутствие моей родственницы Шуня.
— Да кто ж ее знает — пожала я плечами. — Я вот ждать не готова! Давайте сами пока попробуем ларчик открыть.
— Ага, а потом снова кабинет спалим, ремонт делать придется. Опять.
— Да ладно, Марго, не зуди. Нашла что вспомнить. Да и вообще, мы с Шуней может эксперимент проводили. Зелье отворот-приворотное варили! По инструкции между прочим!
— Ну-ну. Это ты, Вилка, будешь Ба втирать. А меня дурить не надо! Знаю я что там за опыт был и где ты эту «инструкцию» нарыла.
— Но ведь тогда у Вилочки все получилось. — попыталась оправдаться Шуня. — Зелье то сработало. Мака вот больше с тех пор и не приходит.
— Ну так ясное дело. Такой вонизмой его облили. Бедняга неделю отмыться не мог! За версту было ясно кто идет!
— Сам виноват. Я его по нормальному просила отвалить. — попыталась хоть как-то оправдаться. — Зато теперь мы знаем как «Отваленто» работает.
— Ага, вот только нужно было зелье не «Отваленто» называть. А «Скунсидзе» идеально подходит.
— «Отваленто», «Скунсидзе», да хоть «Моя прелесть», какая разница. Главное эффект достигнут. А сейчас давайте делом займемся. Шуня, тащи инструмент. А ты, Маргошенька, пока какой отпирающий заговор поищи.
Как только передо мной появился ящик с инструментами мы взялись за дело. Сначала в четыре руки ларчик час отвёрткой ковыряли. Потом еще час молотком по нему фигачили. Даже попытались железяки плоскогубцами отковырять. Все ему нипочем. В начале четвертого часа Шуня пилу по металлу притараканила. И тут результата ноль.
— Все девули, харе дурью маяться! Пущайте спецугана! — наконец скомандовала Маргоша подсаживаясь поближе. На небольшой столик положила листок с закорючками — руны называются. Сверху ларчик. — Откройся!
Ларчик как стоял, так и стоит. Тут уж она взялась за дело по полной. Нам оставалось только под руку не лезть и вздыхать в сторонке.
Следом Марго славянский заговор прочитала. За ним заклятье скандинавских ведьм выдала. Потом были песнопения перуанских шаманов. Еще в ход пустила заклятья африканских аборигенов и французский заговор времен инквизиции. За два часа выдала все что знала и не знала. А конь и ныне там — ну в смысле не валялся он, конь этот. Не открывается коробочка.
— Все, сдаюсь! Осталось только с бубном над ним сплясать.
— Девочки, так может Ба подождем. Она что-нибудь да придумает. А? — подала голос Шуня.
— Даже не знаю, что она может предложить. Я перепробовала все что только нашла в ее книгах. Ну разве только «Сим-салабим ахалай-махалай» остался!
Тишину комнаты нарушило тихое жужжание, щелчок и вуаля! Сундучок и открылся.
Это был шок! Тут не то, чтобы звезда, тут прям стадо звезд было в шоке! В самой глубокой шоке из всех шок!
Ну и как тут не заржать? Вот как? Смеялись до слез. Наели успокоились. На столько веселья за пару дней не к добру. Не зря примета такая в народе есть. Вот как пит дать какая-то гадость произойдет. Но будет это потом. Сейчас же мы умирали от любопытства и нам было жизненно необходимо его удовлетворить.
Недолго думая, вытряхнули на столик содержимое чудо коробочки. Чего там только не было. Какие-то листы пожелтевшей бумаги, завязанные черной лентой. Пару десятков золотых и серебряных монет. Немного ювелирки старинной — две пары серег, жемчужные бусы, золоченый браслет.
Пока девчонки с интересом изучали все это богатство я заприметила маленькую бархатную темно фиолетовую коробочку. Ничего необычного в ней не было. Коробочка как коробочка. Такие и сейчас в ювелирных стоят.
Сцапала ее побыстрее и заглянула. А в ней колечко лежит. Интересное такое. Необычное.
Сделано оно было из какого-то странного металла. Черного-черного. Никогда такого не видела. А вот когда на него попадал свет, появлялись блики красного золота.
Шинка у колечка была довольно-таки широкая. С пол сантиметра точно. Главным украшением колечка служил большой овальный черный опал. Невероятной красоты камень. Внутри него притаились драгоценные искры алого,
