— А, ты надеешься выиграть? — снова веселится он.
Меня пугает такая внезапная перемена настроений.
— Конечно, иначе зачем я согласилась, — удивляюсь я.
Мелвас подумал и ответил:
— Ты знаешь, не думал, что скажу это, — он прячет улыбку в уголках губ. — А ты права! Нет смысла спорить, если не хочешь выиграть.
Я киваю в ответ на его слова.
— Тогда так, ограничим наш спор во времени. Если ты до того, как мы найдём мою вещицу, ты всё ещё не подаришь мне свою душу, то я дам тебе свободу.
Я аж задохнулась от такой возможности. Да, я в лепёшку расшибусь, но добуду свободу.
— Меня всё устраивает. Я согласна.
Глава 7. Ночлег
Мелвас посмотрел на небо и нахмурился. Я подняла глаза. Распогодилось и лазоревое небо сверкало до боли в глазах.
— Слишком много болтали, — раздосадован некромант. — Не успеем до следующего трактира. Придётся ночевать здесь.
Не понимаю почему, кажется, до ночи ещё много времени. Мне страшно ночевать зимой в лесу, пусть и с сильным магом.
— Я пойду соберу хворост, — отдаёт распоряжения хозяин. — А ты распряги, оботри лошадей, да задай им корма. Вернусь, будем на ночлег устраиваться.
— Может быть, мы всё-таки успеем проехать какое-то расстояние и заночуем в жилье. Можно попроситься к кому-нибудь на сеновал переночевать, — прошу его я. — До ночи ещё много времени.
— Кэрри, в этих краях ночь обрушивается неожиданно. Лазоревое небо — первый признак надвигающейся ночи.
Я не очень-то верю в его объяснения. В любом слове ищу подвох. А то, что он специально называет меня не моим именем, слегка взбесило меня. Ну, хорошо, не слегка, а сильно задело.
— Не называйте меня Кэрри. Мне это не нравится, — высказываю я ему своё недовольство, но всё же добавляю, — господин.
Лицо мага бесстрастно, он только хмыкает. А я не понимаю, к чему относится его хмыканье. Да, я его вообще не понимаю.
— Это ещё почему? — равнодушно спрашивает он.
— Сами знаете. Кэрри означает тёмная. Меня же зовут Кэрис, что значит любовь.
Я горжусь своим именем. Родившись с даром целителя, я получила своё имя и не хочу, чтобы кто-то его переиначивал. Зачем вообще узнавать моё имя, если называет всё равно по-своему.
— Тёмная или любовь, мне нет до этого никакого дела. Меньше болтай, а лучше займись делом, Кэрри.
Мне остаётся только скрежетать зубами. Теперь он нарочно будет называть меня этим мерзким именем. Дразнить. Выводить из себя.
Раздражённая подхожу к лошади, чтобы по приказу хозяина расседлать её. Моя смирная лошадка шарахается от меня. Я подхожу снова и опять такая же реакция.
— Успокойся, — равнодушно говорит хозяин, — тогда и лошади шарахаться не будут.
Он ловко рассёдлывает лошадей и привязывает к их мордам торбы с овсом. Достаёт из своей безразмерной седельной сумки колышек, шепчет что-то на него и вбивает в землю. Привязывает лошадей и уходит за хворостом.
Я только и могу ошалело смотреть ему вслед, не зная, как реагировать на его поступки.
Всегда считала, что говорить можно что угодно. Лучше всего отношение к тебе показывают поступки.
Он грубит, смеётся надо мной. Вообще, ни во что меня не ставит, но помогает.
— Как это у вас так ловко получилось вбить замёрзшую землю колышек? — кричу я ему вслед.
— Воздушный кулак, — отвечает он не оборачиваясь.
Надо наверно приготовить ужин. Заглядываю в сумку, которую бросил мне хозяин. Пока я копаюсь в сумке, чтобы найти крупу и сушёное мясо для каши, Мелвас возвращается с охапкой дров. Ещё пара заходов и у нас высится небольшая поленница.
Я растапливаю на огне снег и варю кашу. Перебрасываясь вполне обычными фразами, мы поужинали.
Вычищаю котелок снегом и возвращаюсь к костру. Мелвас уже растянул маленький шатёр.
— У вас сумка безразмерная, — впервые за всё время знакомства шучу я.
Хозяин не понял шутки, а просто согласился:
— Простейшее заклинание безразмерности.
Наступив на горло гордости, прошу его:
— Научите меня.
— Чему? — скептически спрашивает некромант.
— Магии, — тихо говорю я. — Но только светлой.
Темнеет в одно мгновение. Некромант и здесь оказался прав, как ни горько мне это признавать.
— Ночь, как всегда вовремя. У нас ещё есть время обсудить условия твоего обучения.
Мелвас очерчивает палкой достаточно большой круг, куда входит наш шатёр, костёр и лошади.
Отходит до ближайших деревьев и продолжает ходить по кругу, втыкая в снег какие-то палочки.
Возвращается к костру. Достаёт из своей безразмерной седельной сумки мешочек и посыпает какой-то бело-чёрной смесью по контуру круга.
— Что ты делаешь, хозяин? — сгорая от любопытства, спрашиваю я.
— Ставлю защитный круг, который не сможет переступить никакая нечисть.
— Удивительно, что некромант ставит защиту от нечисти.
— Я что, по-твоему, должен всю ночь сторожить твой сон? — резко отвечает Мелвас. — Или мне тебя поставить охранять наш лагерь?
Я качаю головой. Какой из меня охранник.
Он садится рядом со мной, дотрагиваясь до моего бедра своим. Я замираю от его близости. А Мелвас сидит, как в ни в чём не бывало. Тихонько отодвигаюсь и выдыхаю.
— Хозяин, расскажи, как ты ставил защиту? — мне действительно интересно узнать.
В то же время я сглаживаю неловкость, которую почувствовала от близости некроманта.
— Соль — самая мощная защита от нечисти, — рассказывает хозяин, — поэтому защитный круг всегда делай из неё. Идеально, если в неё добавить чёрный перец. Он стоит очень дорого, но зато усиливает эффект соли.
Я сижу с открытым ртом. Мелвас большим пальцем аккуратно ставит мою челюсть на место и проводит им по контуру лица, скулам. Моё лицо пылает, а мысли спутываются.
— Никого не слушай, если скажут, что нужно использовать для защиты что-то другое, — как ни в чём не бывало говорит Мелвас.
А я ничего не слышала из его последней фразы.
— Ты, что меня не слушаешь? — спрашивает он, заправляя за ушко, выбившуюся из косы непослушную прядку волос.
— А? Что? — Глупо спрашиваю я, незаметно рукой дотрагиваясь до того места, которое пылает от прикосновения Мелваса.
— Я говорю, что по широкому кругу я поставил сигналки, которые оповестят нас, если на поляну сунутся незваные гости.
— Незваные гости? Кто это может быть? — задаю я вопросы, ответы на которые не могут прийти мне в голову. — Ты же сильный маг. Кто посмеет сунуться к нам?
Мелвас палкой поправляет в костре дрова и невзначай дотрагивается до моей груди локтем. Я снова краснею. Хорошо ещё, что сейчас ночь и хозяин не видит, как меня бросает в жар от каждого его случайного прикосновения.
Он удобно устраивается и опять прикасается бедром к моей ноге. Я боюсь отодвинуться и замираю, как зайчонок, попавший в капкан.
Его прикосновения не вызывают у меня отвращения. И это пугает меня больше всего.
— Мне приятна твоя вера в меня, — но в голосе я не услышала радости. — Есть неразумные виды нечисти, которые не понимают, кого надо бояться. Вот на них, да на диких зверей и рассчитана моя защита.
— Так зима же? — удивляюсь я. — Какая нечисть? У нас в Гарданике нечисть лесная зимой спит, не шалит.
— Так здесь большая часть времени – зима. Вот и нечисть здесь своя, привыкшая к местным морозам.
— Ох, не к добру мы заговорили ночью о нечисти, — говорю я, а Мелвас не может скрыть снисходительной улыбки.
— Вот в чём ты права, так это в том, что пора уже спать. Забирайся в шатёр, а я пока потушу костёр, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да лошадей проверю.
Я благодарна ему за то, что даёт мне время подготовиться ко сну. Мелвас уже устроил место для ночлега. Положил на землю одеяла, вместо подушек, видимо, будут сёдла. Я снимаю плащ. Складываю его на манер подушки и подкладываю под голову.
Только я устроилась, как в шатёр вошёл хозяин. Снял плащ, лёг рядом со мной, накрыл нас своим тёплым меховым плащом.
