конца…
(Ян Вернер)
Мишель вынырнула из воспоминаний и с тоской посмотрела на Яна.
Он уже ел — медленно так, осторожно, словно чего-то боялся.
Удивилась. Бесстрашный и немного сумасбродный Ян в обычном своем состоянии никогда не осторожничал.
— Ян… — позвала его вдруг, заставив замереть ложку на полпути ко рту. Он посмотрел на Мишель немного исподлобья, но… мягко, как давно уже не смотрел. Молодая женщина нервно сглотнула слюну. — Ян, как ты оказался за частоколом?..
Глава 5. Что же теперь будет?
Пища пришлых была… сносной. Но крайне бедной энергетически. Кирияне ели редко, не чаще одного раза в седмицу. Они предпочитали восполнять силы за счет энергии, циркулирующей по планете. Растения излучали её в небольших количествах, но если Иноу спал под деревом больше суток, то мог насытиться полностью и несколько дней быть бодрым и активным. Животные обладали гораздо бо́льшим энергетическим запасом, но делились им не столь охотно. Кирияне частенько охотились на них, гоняясь за крупнымиярами*или устраивая ловушки медлительнымшинсу́нам**,а когда ловили, то брали часть их сил. Немного, ведь это было лишь развлечение, но напитавшемуся хватало на много-много дней.
Иноу опустошил тарелку, чувствуя на языке приторное послевкусие. Кстати, ложкой пользоваться он умел: нечто подобное использовали и в его народе уже много-много веков…
Женщина всё еще стояла рядом, полыхая напряжением. Энергия жизни от неё больше не исходила: видимо, это был всего лишь всплеск. Но весьма загадочный всплеск, удивительный…
Иноу разморило. После принятия пищи кирияне становились вялыми и ленивыми, как никогда. Потянуло на пол, чтобы растянуться на нем и блаженно закрыть глаза…
— Пойдём, Ян, — робкое прикосновение к его плечу отозвалось дрожью. — Тебе нужно отдохнуть…
Иноу покорно встал и пошёл. Сквозь ткань одежды в тело пробивались тонкие импульсы от чужих пальцев. Невесомые, едва заметные, но… приятные. Посмотрел на хрупкие ладони и удивился. В них тоже почему-то отражалась боль. Местами загрубевшая кожа свидетельствовала о тяжелом труде, обломанные ногти выглядели слабыми и больными…
Перевёл взгляд на лицо пришлой…
Бледная кожа словно светилась изнутри. На веках проступили сеточки кровеносных сосудов. Иноу весь погрузился в созерцание, завороженно наблюдая за изящным профилем иноземной женщины…
Кириянки были другими. Сильные, независимые, крепкие — они обычно полыхали здоровьем и энергией, соревнуясь силами с мужчинами наравне.
У Иноу еще не было женщины. Союзы создавались раз и навсегда, и он не хотел спешить. Да и кириянки не особо горели желанием идти под его власть: всё-таки он был не самым родовитым. Скорее, обычным, одним из многих…
Интересно, а как паруются пришлые? У них ведь нет энергообмена, чтобы узнать совместимость тел! Загадка, да и только…
Женщина привела Иноу в другую комнату, посреди которой стояло большое светлое ложе. Правда не овальное, как было принято у кириян, а прямоугольное и довольно высокое.
Пришлая остановилась, а потом с некоторым колебанием повернулась к Иноу лицом. Он чувствовал растекающийся от неё флёр страха. Украдкой посмотрела ему в лицо и несколько неуверенно протянула руки к вороту его одежды.
Иноу инстинктивно отшатнулся. Что она хотела сделать? Зачем?
Пришлая вся сжалась, несознательно хватаясь за щеку, в глубине зеленых расширившихся глаз промелькнул ужас…
Кириянин озадачился.
Несколько мгновений они напряженно смотрели друг на друга, а потом женщина спохватилась и, широко обогнув его, убежала прочь…
Иноу обернулся, глядя ей вслед.
Зеленоглазая была странной. Странной до невозможности, но при этом… безумно интересной. Пришлось напомнить себе, что Иноу пришел в поселение не на женщин захватчиков заглядываться, а развенчивать их гнусные планы.
Впрочем, одно другому не мешает, наверное. У него ведь глубоко исследовательский интерес…
Кириянин подошел к ложу и с удовольствием упал на него плашмя. Замер, расслабляя каждую мышцу. Мягко! И пахнет приятно. Несмотря на полное энергетическое опустошение пространства, его уже не трясет от слабости. Похоже, он действительно начал привыкать…
Прикрыл веки, свернулся калачиком и погрузился в неглубокий умиротворенный сон.
* * *
Разум Яна помутился однозначно!!!
Мишель замерла посреди дома, тяжело дыша. Вот чувствовала, что не нужно его трогать, но зачем-то полезла расстегивать рубашку. Он ожидаемо не дался…
Ян уже давно был сам по себе.
Даже прикосновений ее избегал в последнее время, словно она прокаженная какая-то! А уж о чём-то бо́льшем даже речи не шло. Последняя близость между ними случилась больше двух месяцев назад, хотя свершившийся акт трудно было назвать приличным словом. Ян просто поимел её, даже не целуя. Ни о какой прелюдии не шла речь. Словно они животные, а не люди…
Мишель поёжилась, обхватывая себя руками. Кажется, теплая шаль ей нужна даже дома: всё внутри колотит с самого утра…
Близнецы захныкали. Молодая женщина поспешно бросилась к ним и окунулась в водоворот домашних дел, пытаясь не думать о том, кто спал сейчас за стеной. Но выходило плохо…
Что теперь делать? Неужели Ян останется таким навсегда??? Он не сможет больше работать, и им не за что будет жить…
Прикусила губу до крови.
Мишель придется брать обеспечение семьи на себя. Но реально ли это? С кем оставлять близнецов? Мама болеет уже несколько лет, а соседка и так стонет из-за её постоянных отлучек. Нет, она не согласится поработать няней, разве что предложить ей большую сумму денег. Но ведь эти деньги нужно где-то взять!
Нахлынула тоска.
Что же теперь будет?
__________
* Яры-животные из рода кошачьих…
**Шинсу́ны-существа, похожие на земных панд…
— Доктор Флэтчер, проходите…
Невысокий худощавый старик неуклюже вытер обувь об тряпку на пороге и вошел в дом.
Мишель держала на руках Дина, который жался к материнскому плечу и настороженно взирал на незнакомого мужчину. Рон уже уснул, утомившись раньше брата…
Джон Флэтчер улыбнулся ребенку, но своей старческой гримасой больше его напугал, чем успокоил. Дин захныкал и спрятал лицо у матери в волосах.
Мишель, с трудом удерживающая на руках тяжелого четырехлетнего мальчугана, успокаивающе погладила его по спине, но тут же переключилась на доктора.
— Можете не разуваться, — поспешила сообщить старику. — Я потом приберусь…
— Ну что ты, милочка… — воспротивился Джон, с кряхтением снимая ботинки. — В доме обутым ходить — себя не уважать! Мы не на матушке-Земле, чтобы лишний раз разбрасываться антисептиком…
Надев предложенные домашние тапочки, которые Мишель связала из остатков пряжи, доктор одобрительно улыбнулся хозяйке дома.
Ладная она была девушка, работящая, спокойная, услужливая. Жаль, что досталась такому проходимцу, как Ян Вернер. Охмурил он своим смазливым лицом едва ли не
