дать ему жизнь…
За рисованием я погружалась в мир счастливой жизни… Жизни, которой мне похоже уже не достичь…
Посмотрев перед сном на календарь, я заползла под одеяло, повернулась к стене и закрыла глаза, из которых вытекла очередная слеза.
С Днем Рождения, Клара…
Уильям
Очередной бессонной ночью Ханс застал меня в кабинете за усердным корпением над бумагами. Стараясь игнорировать неприятные ощущения, я заполнял разные документы и план на завтрашний день.
— Господин, вам снова не спится из-за боли?
— У меня на завтра запланировано много дел, поэтому я готовлюсь… — ответил, не отрывая взгляда от записей. — Но да, ты прав… Не переживай, я уже привык.
— Возможно, это не мое дело, но смею вам напомнить, что в этом году вы еще не нашли себе невесту, — с умным видом произнес дворецкий. — И раз боль к вам возвращается, то лучше с этим не затягивать.
Отложив ручку, поднимаю свой взгляд на моего единственного друга.
— Спасибо, Ханс, я это и так прекрасно помню. Завтра мне придется отлучиться к одному своему давнему должнику в Останские земли, а потом я обязательно займусь этим вопросом. Иди отдыхай. Я тоже скоро лягу.
Одарив меня уважительным поклоном на прощание, Ханс развернулся, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь моего кабинета.
Налив себе бокал моего любимого коньяка, встаю с кресла, поворачиваюсь к окну и любуюсь ночным пейзажем, ненадолго погрузившись в воспоминания.
Ханс — наш семейный дворецкий. Мужчине уже давно за пятьдесят, но он все еще крепок духом, хоть и по возрасту моему отцу в старшие братья бы сгодился.
Правда самого отца давно уже нет…
Похоже в свое время он перешел кому-то дорогу и теперь вся наша семья оказалась проклята… Злоумышленницу быстро нашли и казнили по указу императора, но эффекта от ее чар избежать не удалось… Сначала стремительно скончался отец, потом следом за ним через несколько дней не стало матери… И я бы последовал за ними, если бы не помощь лучших целителей этих земель.
Испугавшись за вероятное жуткое будущее этих мест, лекари придумали способ поддержания моей жизни. Правда он малоприятный…
Теперь раз в год я вынужден продлевать свою жизнь, поглощая жизненные силы других людей. Среди множества целей выбор пал на молодых девушек — их энергия лучше всего подходила для этого…
В ранние годы меня тихонько подкармливали энергией служанок нашего особняка, а с наступлением моего совершеннолетия ритуал стал отнимать жизнь бедняжек… Так я принял для себя решение, что хотя бы посмертно буду воздавать почести тем, кто пожертвовал собой для спасения моей жизни…
Для поддержания процветания этих земель…
Поставив на стол пустой бокал и отложив в сторону свой массивный блокнот с кожаной обложкой, я задул свечу и направился в свою спальню.
Боль, которая пусть совсем немного, но периодически давала о себе знать, как бы намекала, что пора мне в очередной раз совершить этот мерзкий ритуал…
Упав на подушку, я вновь вспомнил о Мари. Прошло уже десять лет с нашей первой и единственной ночи, но иногда я невольно вспоминаю ее слова и насмехаюсь над ними.
Ты ошиблась, Мари… Исцеления нет…
Утром я проснулся совсем не в духе. Открываю письмо за бокалом любимого напитка у себя в кабинете, вздыхаю и невольно качаю головой. Снова власти Единой Империи решили сократить поддержку моих земель, пусть и незначительно…
Так уж довелось, что это волшебное место само выбирает себе хозяина. Более века с Вестианскими землями никто сладить не мог, пока полномочия по счастливому случаю не перешли к моему прадеду. При нем земли вновь ожили и стали процветать, и так наш род нарекли хранителями этих мест. И теперь высока опасность того, что на мне род прервется, а земли вновь погибнут…
Да, я много раз пытался завести детей вне брака, чтобы сохранить наследную кровь, но ничего не вышло. Ни одной успешной попытки за десять лет! А значит теперь обратной дороги нет…
С моей гибелью погибнет и это прекрасное место…
Бросив письмо в ящик своего письменного стола, откидываюсь на спинку кресла, вздыхаю и массирую пальцами лоб в надежде расслабиться. И, конечно же, это не помогает…
Часы пробили девять часов, как бы намекая, что мне пора завтракать и отправляться в дорогу. Если мои расчеты верны, то примерно к вечеру я доберусь до владений Райнольда, а там уже переночую где-нибудь и приеду обратно с выплаченным мне долгом.
— Я вернусь завтра днем. Присмотри, пожалуйста, за домом, пока меня не будет, — высказал я просьбу дворецкому.
Друг улыбнулся и услужливо кивнул.
— Не переживайте, господин. Этот дом в надежных руках.
— Не сомневаюсь, — поддержал я его запал, поднимаясь после завтрака с удобного стула. — Что ж, пожалуй пора отправляться.
После трапезы у конюшни я еще раз встретился с Хансом и пожал другу руку на прощание. Взяв с собой вдоволь еды и двух лучших наемных попутчиков наших земель, запрыгиваю на своего любимого серого жеребца и отправляюсь в путь.
По дороге я то и дело разглядывал пейзажи своих владений. Особенно приятно было видеть богатые на урожай участки, которые, в отличие от других земель, давали урожай два раза за сезон.
Все вокруг цветет и словно пышет жизнью… Даже сам ветерок, гуляющий по этим землям, мягко поглаживал мои щеки и развевал отросшие волосы, внушая тем самым мнимую надежду, что все будет хорошо…
Проезжая по улицам, я то и дело ловил на себе косые взгляды жителей и гостей земель. Мои торчащие изо рта клыки ярко поблескивали на солнце, привлекая к себе внимание. И если местные жители пусть и знали о моей неприятной особенности внешности, то вот гости земель невольно вздрагивали от моего вида.
— Доброго вам дня, господин! — булочник, мимо заведения которого я часто проезжаю по делам, вновь учтиво помахал мне в знак приветствия. Я любил побаловать себя в дорогу его выпечкой и в этот раз решил не нарушать традицию. Но сегодня мужчина был не один.
Позади толстяка послышались детские голоса.
— Деда, а правда, что этот дядя, словно вампир, кусает непослушных детей? — пролепетала девочка, прячась за спиной старика и окидывая меня пугливым взглядом. На вид ей не более восьми-девяти лет, светлые длинные волосы… Самый, на мой взгляд, непоседливый возраст.
— Что ты, Миса, кто тебе такую гадость наговорил? — пекарь стал взволнованно отмахиваться, словно родитель, ребенок которого только что сотворил шалость.
— Да у нас все девчонки
