— Доб-ро-о... пожа-а... а... пожа... — приговаривал обладатель “золотой жопки”, а я смотрела на это и не понимала. Это дракон? Или кто?
Что за радужные плакаты?
Что за брючки?
— Кхм!? — позвала я.
Художник дёрнулся, опрокинул банку с краской и ругнулся совершенно не по-светски.
— Ой, — выдохнул он и развернулся ко мне лицом.
Личиком, я бы сказала.
Золотые кудри, румяные щёчки! На голове тиара, кокетливо сдвинула набок. Камзольчик, рубашка с перепачканными в краске рукавами.
— Ба-а! — протянул он. — Я не успе-ел!
И “золотая жопка” расстроенно вздохнул, поглядывая то на меня, то на свой плакат.
— Что же это... это... а вы за мной, да?
— Я? — сначала спросила, потом подумала.
Ой попа-ала...
Неужели это и есть прынц? Вот это чудо-юдо?
— А вы... принц Эден? — осторожно уточнила, чтобы не путать.
“Прынц” красиво уселся, прям будто позировал мне. Одну ногу согнул в колене, на неё закинул руку с зажатой в ней кисточкой, откинул волосы. Его полные розовые губы изогнулись в улыбке.
— Дыа! — именно так, через “ы”, ответил он. — А вы за мной! А я тут... эх... ладно! Значит спасён!? Ну слава тебе, благородная дама! А то тут жуткое вино и совершенно возмутительные обеды! Перина пылью пахнет, а простыни такие жесткие, что, право слово, даже конь мой на таких бы спать не стал! А сквозняки!? И при этом, ради всего святого, такая духота! Невозможно, знаете ли, когда тут жарко, — он указал на свою голову. — А там дует! — указал на свои ноги.
Его штанишки заканчивались в районе голени и дальше шли грязные, но некогда белые, колготы.
С золотых туфелек отпали украшения, да и вообще одежда выглядела неряшливо. Принца явно потрепала жизнь с драконом, а я прифигела от этого зрелища. Значит, вот за это нужно замуж идти? Точно не наоборот?
— Что? — возмутился “прынц”, увидев мой строгий оценивающий взгляд.
— Ничего...
— Не нравлюсь? — он отшатнулся, и на лице появилась капризная детская гримаса. — Я так и знал...
О, этот обречённый тон... где-то я это уже слышала. Примерно так моя подружка качала права, когда её парень не замечал новый цвет волос... Или если я вместо бесед с ней, зависала в компьютере.
— Я не то...
— Я так и знал, что затея глупая! Глупая!
И “прынц” совершенно не по “прынцевски” стал топтать плакат, который, видимо, делал для меня.
Краска брызгала во все стороны, вылетая из-под его золотых каблуков, а я не знала что и делать. То ли истеричку успокаивать, то ли хохотать, то ли искать дракона и выписывать счёт-фактуру на получение венценосного идиота. Попала так попала... не знаю, что за ерунда тут со мной происходит, и как так вышло, что я в это влипла, но нужно сматываться! Срочно! Иначе на меня тут ещё пару-тройку квестов навешают.
— Эй... эм... ваша светлость...
— СВЕТЛОСТЬ? — взвыл он. — Я по твоему СВЕТЛОСТЬ?
— Вел-личество? — предположила я.
Ну не мой это конёк. В Версалях не обедала, в Луврах не плясала.
— Я! ЕГО! КОРОЛЕВСКОЕ! ВЫСОЧЕСТВО! ПРИНЦ! ЭДЕН! — Принц давал петуха на каждом слове, а из глаз его почти были готовы сорваться слёзы.
Румяное личико пошло пятнами, и губы кривились от обиды.
— А ма-ма-мама говорит... что когда я стану ко-королём... мне можно будет взять прозвище “великий”... я буду Эден Великий! Ясно?
— Ясно... Ясно, Эден Великий... всё хорошо! Мне очень нравится. И плакат вы зря попортили... очень красивый был плакат!
Он растерянно посмотрел под ноги и моргнул. Потом шмыгнул носом.
— Я сейчас, давайте, дракона найду, быстренько чикну и мы домой поедем. Жениться!
— Жениться? — лицо принца просветлело.
— Конечно! Всё будет очень красиво! И цветы, и арка, и повенчаемся и деток нарожаем!
— И цветы!? — он стал улыбаться от уха до уха.
— Обязательно! Лилии!
— Нет! Нет, лилии были у принца Розефа... вонища стояла, и завяли. Хочу пионы... но сейчас не сезон. Может Ирисы? О, это чудо, как хорошо. Или... герберы...
— Да хоть одуванчики полевые, питательные, — мне уже хотелось смыться от этого румяного дурачка, потому что даже дракон поинтереснее.
— А предложение?
— Что предложение?
— Пока не сделаешь предложение, никуда не пойдёшь! — он топнул ножкой. — А то знаю я вас...
— Ну ок, — я закатила глаза и вздохнула, собираясь с мыслями. — Принц Эден, возьмёте ли вы...
— Не так! Правильно давай! Ты вообще кто? Какой фамилии? Какой титул? Графиня?
— Портниха, — пожала я плечами.
Принц вытаращил глаза и стал стремительно бледнеть.
— Батюшки... портниха?
— Но самая лучшая!
— Не лги! Самая лучшая портниха — Поппинделла! — взвизгнул он.
— Ну я вторая после Поппинделлы... — пробормотала я, немного приобидевшись. С другой стороны кто его знает, может эта Поппинделла — их местный Юдашкин?
— Ладно, — он окинул меня взглядом. — Кожа да кости... Ещё и в неглиже... И лохматая. Как не стыдно...
— Так! Если что-то не нравится, я сейчас уйду!
Форсировать события — это моё. Ну он иначе ввек не отелится со своими придирками! Кости его мои не устроили! Да, не Бьёнсе, но и не совсем уж доска! И ночнушка у меня вполне себе скромная, это он ещё по пляжу в Сочи не ходил, вот бы там его хватанул удар! А уж волосы у меня нормальные. Длинные и шелковистые, это их так после “Дракон-эйр” потрепало!
— Ладно, ладно! — поторопился “прынц”, — я так... ладно, портниха, так портниха... Давай уже.
— Ваше Высочество, принц Эден Великий...
Он кивнул.
— ... возьмёте ли вы меня, портниху Катарину Нольтри...
Он кивнул.
— ... в законные супруги, чтобы любить и оберегать...
Он нахмурился и легонько стукнул меня своей кисточкой по коленям. Потом кивнул на пол.
— Что?
— На колени, — одними губами прошептал он.
— Чего?
— Я хочу нормальное предложение! Я что? Многого прошу? — взвыл он, я вздохнула и встала на одно колено.
— Так норм?
— Что? — он дёрнул подбородком.
— Нормально так?
— А-а... ну и речь у тебя... нормально, продолжай.
— ... чтобы любить и оберегать...
Он покачал головой.
— Это ты, —
