сникла. Ну что такое⁈ Если в картах понимают только мужчины, почему во всём городе Фысю не боятся только женщины⁈ Что за несправедливость⁈
Фыся вернулась на крышу отделения и прижалась к трубе, сердито сопя. И как ей теперь выполнить задание? А что если она его вообще никогда не выполнит? Тогда она не получит ни следующее, ни черезследующее, и новую тёплую форму никогда не понюхает даже! Зачем они придумали так сложно? Вдруг Фыся и правда где-то «мозги растеряла» и не догадается… Она ведь, если подумать, сама в каком-то смысле женщина! Это что же, она вообще не сможет понять карту? Да как так-то⁈
Фыся решительно раскатала изрядно помятый свёрток по крыше. С какой это стати мужчинам можно, а кошкам нельзя⁈ Да она их всех догонит и за зад покусает! Ну-ка, должна же быть тут видна дорога дугой, так?
Дорога на карте и правда была. Вот тут, у изгиба Фыся впервые вошла в город. Хм, а вот и баран, прямо на доме и нарисован! Удобно. Дальше дорога огибала город по восточной окраине и продолжалась на север вдоль берега той самой реки, которую Фыся переходила в центре города… и которая текла прямо рядом с отделением!
Фыся вскочила и завертелась, примеряя карту нужной стороной к реке. Рощицу и овраг на ней не нарисовали, но Фыся узнала кучку крыш бабкиных амбаров, потом маленький домик, потом квадратный, два круглых и вытянутый, и наконец — вот оно отделение с носиком!
Вот тогда Фыся и поняла, что потеряла карандаш.
Она искала его до самой ночи, но всё-таки нашла — в бочке для дождевой воды там, где слышала двоих мужиков. В отделение она вернулась закоченевшая, мокрая, грязная и голодная, как Мангуст после спячки.
— Божечки, ты что, в реку упала? — ахнула Луковка и засуетилась, доставая запасную форму и тёплые вещи.
— В бочку, — нехотя призналась Фыся. Она надеялась дотянуться до проклятой палочки-мазилки с водосточного желобка, но он, гад, оторвался, а бочка была тут как тут!
— Ай ты бедненькая! — сжалилась Луковка. — Ну давай я тебя угощу чем-нибудь! Чем тебя порадовать?
— Хочу… — начала Фыся, и тут к ней в голову пришла гениальная идея, — десять индюков!
— Ты же столько сразу не съешь, — удивилась Луковка.
Фыся коварно усмехнулась. Не съест. Закопает! По всему городу, чтобы в любом месте можно было перекусить! И отметит места на карте, чтобы не потерять. А на таком холоде они сохранятся свеженькими!
Программа подготовки была рассчитана по меньшей мере на три месяца — это если выполнять каждое задание за один день. Фыся сначала приуныла: этак тёплую форму она получит, когда уже тепло станет! Но начальник её «успокоил» — здесь, на северах, тепло теперь станет месяцев через шесть, что означало о-о-очень нескоро. К тому же за испачканную одежду начальник пригрозил Фысе, что в следующий раз она сама пойдёт себе еду покупать, если будет так беспечно относиться к казённому имуществу.
В итоге Фыся решила план с индюками не откладывать, а то мало ли что. Оставаться голодной она больше не собиралась ни за что! Планом, правда, пришлось поделиться с Луковкой — та иначе никак не соглашалась покупать сразу десять индюков. Но она клятвенно пообещала, что на Фысины нычки не позарится, да ещё и подсказала ценную мысль: закапывать тушки не прям так, а в пакетах, чтобы потом достать чистенькие.
Так Фыся и сделала. Рыться возле домов было бы неудобно, поэтому она выбрала на карте несколько местечек вдоль реки и на склоне от дороги, а ещё в овраге на подступах к лесу, но в сам лес ходить не решилась, оттуда пахло кем-то очень большим.
Закончила уже в сумерках. Фыся как раз выбралась из оврага и оглядывала себя, чтобы выяснить, насколько испачкалась. Нычка нычкой, но расстраивать начальника она не хотела. Проще перекинуться и вылизать мех, а потом перекинуться обратно, всех делов-то! И тут из леса вышел кто-то! Фыся аж присела от неожиданности.
К счастью, он шёл с наветренной стороны, так что Фыся его чуяла, а он её — нет. Пах человеком и кровью! А выглядел, как… Фыся даже не была уверена, как что. Большой, косматый, весь бурый, переваливался с лапы на лапу, а из-за плеч какие-то палки торчат! Фыся уже собиралась дать дёру, только прикидывала, как бы остаться незаметной, и тут это существо обернуло к ней бурую морду, оскалило зубы и подняло в воздух мохнатую лапу, хорошо различимую в свете уличного фонаря.
— В удачливый день встретились, красавица!
Оно ещё и говорит!!! Фыся оцепенела, борясь с желанием выпустить хвост только для того, чтобы его поджать.
— А вот кто сегодня удалец? — хмыкнуло существо. — Я удалец! Оленя подстрелил, да ещё и такую милашку встретил! Сахарная, тебя не продует на ветру-то? Я б поделился курткой, да больно грязный…
До Фыси начало доходить. Палки и кровь — это у него через плечи оленьи ноги перекинуты. А что бурый… Да он, похоже, как Фыся на днях, целиком куда-то окунулся, в болото там или лужу какую… А так просто человек. Фу-у-ух!
— Воняю, да? — расстроился охотник. Надо думать, охотник. Как его хозяин в лес-то свой пустил? — Ладно, другой раз перед тобой покрасуюсь. Ты тутошняя, нет?
— Я из полиции, — выдавила Фыся, изо всех сил приблизив свой голос к шёпоту, чтобы не так сильно от человеческого отличался.
— Эвона как! У нас в полиции теперь такие красотки работают! Это ж полстраны преступниками станет, только чтоб посмотреть!
И, посмеиваясь, убрёл к домам, чтобы там нырнуть в улицу.
Фыся перевела дух, встряхнулась всем телом и поскакала в отделение. Ей дежурить было вот-вот.
А там украдкой скользнула в помывочную, где у стены стояло большое зеркало, приклеенное к дверце от шкафа, и внимательно на себя посмотрела. Зеркала её немного пугали — вроде тоже Фыся, но наоборот! Но по такому случаю она преодолела эту недостойную взрослой кошки робость. Нет, ну как он её мог принять за человека? Уши — во! Правда, лохматая шерсть на голове торчала почти на ту же длину. Решил, что ветром разметало? Фыся, конечно, тоже его за кого-то не того приняла сначала. Ладно, не важно. Не всё же время он там топчется и нычку не заметил.
Дознаватель Йоргол сменил Фысю на посту ещё потемну, и сонная под утро кошка отправилась на боковую. Уставала она последнее время сильно: задания становились всё труднее, а Фыся очень старалась выполнить каждое в первый же день. С одной стороны, такое рвение радовало, а с другой, не надорвалась бы… Йоргол раздумывал, не приказать ли ей взять денёк отдыха. Пролистал список заданий. Ага, связанные с ориентированием на местности и следопытские скоро кончатся, и начнутся задачи на сбор улик. Вот перед ними и возьмём паузу. Самый последний блок в курсе был про планирование задач. А не дать ли его пораньше? Может, написать в головное управление? Как знать, это только Фыся такая усердная или хозяева леса в принципе оптимистично оценивают свои силы?
Пока он размышлял, дверь открылась и на пороге возник молодой детина — модная стрижка, пёстрая шуба, кольца на пальцах, а сапоги охотничьи, не городские, хоть и новые.
— Здоровья вам, заявитель-хон, — кивнул Йоргол, прикидывая, на что пришёл жаловаться этот щёголь. Уж очень рожа довольная. — Чем можем помочь?
Парень подсел к его столу и нагнулся вперёд, сверкая лукавым взглядом. Йоргол поднапрягся: юные мальчики ему обычно откровенных предложений не делали.
— Слышь, отец, а правда ли у вас тут работает девица?
А, хвала богам.
— Ну допустим, — Йоргол сделал суровое лицо. Чтобы Луковку мать отпустила в город да ещё и на должности работать, ему пришлось в письме поклясться, что будет следить, с кем та связывается, как родной отец, который Луковкиного совершеннолетия не застал. Правда, теперь, познакомившись с Луковкой лично, он предполагал, что та в крайнем случае в город пешком бы ушла, никого не спросив, а то и на медведе подъехала.
— Маленькая такая, — восторженно пояснил парень, делая руками в воздухе неопределённый изящный жест, — худенькая?
Йоргол нахмурился. Луковку маленькой и худенькой он бы не назвал. А вот… Боги!
— Лохматая? — осторожно уточнил он.
— Ах, ну, локоны непослушные, ветром треплет их, должно быть, — промурлыкал странный посетитель.
— Ну есть такая, — вздохнул Йоргол. Если эта кошчонка что-то натворила, ей-богу, сама пойдёт
