Тем временем ворон баньку справил, травы душистые разбросал, живой воды в хрустальном пузырёчке принёс. Самовар запалил — душистый чаёк в баньке необходим, для здоровья сильно полезен.
Радостно ему стало — Ягуся проснулась. Не ангел конечно, но всё ж женщина живая, эмоциональная. Сейчас дела совсем по-другому пойдут, уж она-то порядок наведёт, да и разговаривать будут целыми вечерами — ночами, столько всего рассказать ей нужно, о стольком поведать. А сейчас, как в себя придёт — пир закатит на несколько недель, вот веселья будет! Потом разложит всё по полочкам и жить станет лучше, жить будет веселее.
Кот уже давно от Василисы вернулся, да в избу с инспекцией нагрянул: посмотрел по углам, в подпол сгонял — проверил всё ли на месте. Домового растолкал, да за уборку принялся. Негоже дом в пыли держать. Ягуся строгая хозяйка — чистоту да порядок любит, и чтоб понаряднее было.
Домовой вылез из-за печи кряхтя и охая, глянул на кота неодобрительно и полез дымоход чистить, да печь править. Самая тяжёлая работа всегда на нём: крышу подлатать, с печью разобраться, избу починить, покрасить, петли смазать… А ведь не мальчик уже по крышам шастать.
Ох и работы у кота накопилось: окна помыл, шторки кружевные нарядные с красными петухами повесил. Пол добела вымыл, паутину с углов поснимал. Пыль протёр, да праздничные сервизы в шкафы поставил. Лежанку старую в костре спалил, кровать с балдахином водрузил, с пуховыми перинами и кружевными занавесями. Всё, как Яга любит — женщина ведь, ей роскошь нужна для хорошего настроения. Сундуки старинные из подпола поднял, зеркало волшебное ручной работы, у которого Ягуся на себя красоту наводит поставил, всё по местам расставил. Скатерть самобранку на столе расстелил, да меню составил. Того и гляди, к следующему вечеру гости собираться начнут. Открыл сундук старый, достал для хозяйки сарафан новый, парчовый, сапожки сафьяновые, ленты разноцветные. Ещё чуть повозился и водрузил на стол шкатулку с каменьями драгоценными, да маслами душистыми заморскими — пусть порадуется, настроение и цвет лица улучшатся. Вроде бы всё успел, и дом сверкает как новенький, и очаг греет — теперь и отдохнуть можно. Подушку свою любимую алую шёлковую первым делом от пыли прохлопал и на сундук примастил, залёг свернувшись калачиком:
— Хорошо-то как! Прям как в старые добрые времена.
Яга в баньке напарилась, в отварах понежилась, веничком по косточкам прошлась и полегчало. Чай ароматный бодрости придал, а живая вода весь организм омолодила, словно и не было векового забытья.
А в избе-то, глянь — усатый уже постарался, красоту навёл и улёгся на свою лежанку. Чудо, а не кот — первый помощник, а уж сказочник какой.
Присела Яга у зеркала наряжаться. Сарафан новый натянула, рубашку белоснежную с пышными рукавами поправила, бусики поярче нацепила, волосы рыжие в косу заплела, лентой сапфировой обвязала — красавица, да и только.
Ворон букетик полевых цветов принёс — мелочь, а приятно. Посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась и пошла укрощать мир.
Глава IV
Глава IV
Что-то навязчиво жужжало под подушкой. Не открывая глаз, Татьяна нащупала телефон и приложила его к уху:
— Внимательно! — усердно стараясь придать сонному голосу бодрость, сказала она в трубку.
— Ха, Ларина! Ну ты и соня! Дрыхнешь⁈ А на часы смотрела, а кто в дверь уже полчаса барабанит? Соседи полицию собрались вызывать!
— А⁈ В какую дверь! Ксюха! Ой, а время сколько? — Татьяна скатилась с кровати запутавшись в одеяле, и с грохотом рухнула на пол.
— Ты что там упала, Ларина? Кости все целы?
— Ой, да-а-а. — потирая ушибленный бок простонала Татьяна. — Ты что, смерти моей хочешь, ну какого лешего так пугать-то? Я тут сплю, никого не трогаю и тут на тебе. И никто мне в двери не стучит, опять ты выдумываешь?
— Не выдумываю, а разыгрываю. Вставай, просыпайся, одевайся! Мы выезжа-а-е-ем! Слышишь? Через полчаса будем у тебя, собирайся!
— Да не верещи ты, как подстреленный воробей! Я уже встала, почти. Сейчас соскребу себя с пола и соберусь. Выезжайте. Хорошо, что позвонила Ксю, а то я бы точно всё проспала.
— Соня ты, Ларина. Всё, отбой. Жди.
…– Как сладко спалось! Это же надо было столько проспать, целых полдня! И сны какие забавные снились — избушка, кот говорящий, хозяйственный — мне бы такого кота. — Татьяна улыбалась своим сновидениям, заправляя кровать и взбивая подушки. — Хотя, с моим графиком я даже хомячка боюсь заводить. Вот так приду домой, а он мне на чистом русском выдаст: «Где тебя носит, хозяйка нерадивая!» — нет, такого счастья мне точно не надо. И ещё ведь что-то снилось, женщина с рыжей косой в сарафане… Прямо сказка какая-то, но там было так хорошо и уютно.
Ещё раз проверив содержимое сумки, убедившись, что ключи и зарядник для телефона на месте, Татьяна натянула любимый спортивный костюм и кроссовки.
… — Ну, вот. Кажется, я готова. — окинула она оценивающим взглядом своё отражение, и заплела волосы в косу. — Хоть и не в сарафане, зато с косой. — улыбнулась она своим мыслям. — Хотя с косой и совсем неприятные тётеньки ходят, но они в плащах, а я в костюме.
В коридоре противно пища надрывался домофон.
— Бегу я, уже бегу! — крикнула Татьяна и, схватив сумку, выбежала из квартиры. Дверь захлопнулась ехидно щёлкнув замком. — Бе-бе-бе, а у меня ключ есть! — состроив рожицу и показав язык двери, хихикнула она и помчалась вниз по лестнице.
Пусть всё было так плохо с утра, зато теперь всё должно быть не просто хорошо, а прекрасно!
Выскользнув из полумрака подъезда, Татьяна оказалась на залитом вечерним майским солнцем крыльце. Зажмурившись от яркого света, она услышала звук клаксона и радостный смех.
… — Вот теперь я начинаю понимать, что такое хорошо, а что такое плохо на сквозных примерах, и это чудесно! — подумала она и побежала к машине.
Второй раз за день поприветствовав коллег, быстро погрузив свой багаж в микроавтобус, Татьяна уселась на сидение и торжественно возвестила водителю: «Трогай!».
— М-м-м, я стесняюсь спросить, за что трогать? — Александр, вызвавшийся на сегодня быть шофёром, с сомнением покосился на Татьяну и покраснел.
Остальная компания покатилась со смеху.
— Дурень! Ты не меня трогай! Фильмов что ли не смотрел старых, там всегда извозчику говорили: «Трогай», в смысле «ехай», то есть поезжай! Ничего-то вы молодёжь не знаете! Да поехали уже! — расхохоталась Татьяна.
С хохотом и повизгиваниями доносящимися из салона, микроавтобус с весёлыми пассажирами выехал со двора.
— Ура! Мы всё-таки сделали это! Неужели, ну неужели после всей этой пыли, духоты и бумажных завалов мы окажемся на природе, и будем гулять, пить и веселиться всю ночь? Даже не верится! — радостно возвестила экономист Ирочка.
— Ирочка! Вот честное слово, умеешь ты сказать! — съязвила Ксения. — Ты лучше мужа своего держи, чтобы его радость не переполняла, а то знаем мы его тосты: «Ну, за любовь, поехали», и «уезжает» раньше всех, да так, что его потом грузить в машину приходится!
— Ксю! Ты со мной последний раз в институте только пила! Не позорь меня перед коллегами, а то подумают ещё чего. — покраснел до корней волос Кирилл.
— Да ладно, тут все свои! — парировала Ксения. — А ты, Кирюша, держи себя в лапках, только не в лягушачьих, а то, как тогда на кафедре… Ты спиртику хлебнул из баночки с лягушками, помнишь?
— Что-о-о? — простонала сквозь смех Ирина. — Он ещё и такое вытворял?
— И не такое! Не знаешь ты своего мужа. Хочешь, расскажу⁉ У нас Киря всех тогда…
— Если ты хочешь, чтобы я прямо сейчас вышел из машины, я выйду! — надулся Кирилл. — Перестань!
— Ребята, давайте жить дружно! Весело ведь! А ты, Ксю, угомонись, я ведь и про тебя много чего рассказать могу! — унимала спорщиков Татьяна. — Все мы тут и могли, особенно в юности, и можем до сих пор, особенно под настроение! Вот Антон с Анечкой — прекрасная пара молодых программистов — массовики затейники, кстати, когда у вас свадьба?
