заверила её и просияла...
...Через какой-то час, со скудным гардеробом я уже катилась в довольно удобной карете в сторону соседнего графства. Услышав имя, бородатый управляющий сомнительным заведением не только нашел мне транспортное средство, но ещё и собрал провизию и приставил двух охранников ещё бородатее, чем он сам.
Быть Анабель Лакруа мне нравилось всё больше и больше.
Три дня спустя
Карета мягко выехала на широкую дорогу, ведущую к главным вратам Академии. Выглянув в окно, я обомлела. Что здесь творилось! Народу, как на воскресной городской ярмарке. Толкотня, суета. Всюду кареты, повозки. Затор.
Похоже, пропускали далеко не всех.
Оставшиеся за забором ругались, что-то громко выкрикивали. Все больше молодые люди, девушки, юноши. Такая разношерстная масса. От бедняков до зажиточных. И все в одной толпе.
— Возница? — выкрикнула я и ощутила, как голос взволнованно дрогнул.
— Без паники, леди Анабель, — раздался грубый бас с запяток.
Обернувшись, я вспомнила, что у меня сзади кареты ещё и два охранника рядом с сундуком расположились.
— Что за толпа? — вопрос вырвался у меня как-то сам собой.
— Ну так, леди, — ближайший бородач развел руками-лопатами, — не только же аристократы поступают, но и простой честной народ. Кто магией силен, чего бы не попытаться пробиться? Вниз скатиться, оно всегда можно. Всегда успеется. А тут хоть какой-то билет в лучшую жизнь выдают.
— Да, — приподнявшись, выглянул второй мужик бандитской наружности, — у меня сестренка меньшая здесь учится. Второй год. Бытовой маг! В богатых домах работать будет. В тепле и чистоте, — на его лице появилась такая гордость, что я его зауважала. Семью свою любит. — А что люд скопился, — продолжил мужик, — так все просто. Сначала пропускают аристократов, затем толстосумов, а потом и челядь.
Услышав такое объяснение, я скривилась. Как-то не по-человечески, что ли. С детства не переносила такое вот неравенство, чем неимоверно раздражала матушку.
— Да вы не переживайте, кто же посмеет задержать у врат дочь Ночного Короля, — попытался меня успокоить первый амбал. — Быстро проедем, даже не остановимся.
Скривившись ещё больше, села ровнее и сжала в руках шкатулку, в которой хранилось моё приглашение. Но волнение не оставляло. Открыв крышку, вынула свиток, развернула и... ахнула!
Мирабель Гимера...
Оно же именное! И как быть? Паника мгновенно накрыла с головой. Как быть? Я же сейчас уже наверняка при дворе и вся знать в курсе, кто участвует в отборе от графств.
И вдруг я покажусь здесь с этой бумагой.
Свернув свиток, быстро закинула его в шкатулку и схватилась за голову. Как дальше? Что делать?
— А ну, в сторону! — послышался крик возницы, и не успела я сообразить, что к чему, как следом прозвучал звонкий девичий вскрик.
Внутрь ворвался обжигающий вихрь и шторки мгновенно зашлись ярким пламенем. Так весело разгоралось, прямо загляденье.
— Ты че дурная? Кнута захотела? — прогорланили уже с запяток.
Моргнув, я быстрым пасом руки погасила чужое магическое пламя и выглянула наружу. На нос мне тут же приземлились осыпавшиеся с занавески хлопья серого пепла. Сдув их, перевела взгляд на дорогу.Карета остановилась. Прямо напротив двери лежала на земле рыжеволосая девушка. Моя ровесница. В испуганных зеленых глазах тлели угольки вместо зрачков. Вся тресётся. И вид ну такой жалкий. Лицо бледное, коса разлохмаченная. Уши покраснели.
— Ты что её сбил? — взревела я и, открыв дверь, выпрыгнула наружу. — Вот кто кнута хочет, так это явно не она! Возница? Куда твои глаза смотрели?
— Простите, леди Анабель, она сама чуть под копыта лошадей не упала, — кучер, казалось, и сам немного вспотел от страха. — Но не убил же! Целёхая! — он, как мог, пытался оправдаться.
Послав ему тяжелый взгляд, подошла к девушке и протянула руку. Она взглянула на меня, на карету и виновато улыбнулась.
— Я правда не заметила. И я Майя Аланбе, леди. Из простых. Мне не по статусу к вам прикасаться.
Закатив глаза, я вздохнула и, склонившись ниже, насильно подняла её, схватив за плечо.
— Анабель Лакруя, — представилась в ответ и добавила: — тоже не из невест принца.
Услышав моё имя, она немного расслабилась.
— Простите еще раз, я лазейку искала в заборе. Ну мало ли. С такой очередью, мне здесь два дня сидеть, а у меня с собой два яблока и воды немного. Вот и бегала, выискивала для себя проход.
Хм... Ты глянь честная какая. Бесхитростная. Взяла и сдала себя с потрохами. Ой, дуреха. Другая бы уже тут травму, несовместимую с жизнью, разыгрывала да на совесть мне давила. А эта еще и извиняется. Да откуда же они, эти ромашки невинные, берутся? Страшно даже за такую.
— Так, забирайся в карету, — скомандовала и прищурилась, вокруг нас собирались зеваки. — Может, удастся и тебя провести, а нет — так вместе на обочине встанем. Еда есть, не пропадем.
— А можно? — она неуверенно заглянула внутрь. — Никогда в таких не ездила. Я из деревенских, с Лодоса. Слышали о таком графстве? Жила на самом побережье, а у нас там только открытые телеги...
— Слышала, чего не слышать, — перебила ее и подтолкнула в нужную сторону. — Лучшие морепродукты оттуда везут.
— Мой отец — рыбак, — она продолжала вываливать на меня всю свою подноготную, но слава богам при этом неуклюже забиралась внутрь кареты. — А мама — ткачиха. Ой, она такие одеяла создает. Загляденье! У меня с собой было одно, но украли вчера. Вот как раз здесь. И котомку мою тоже...
Я снова покачала головой. Кто ее вообще одну сюда отпустил? Это хорошо, что только провизию и, похоже, вещи утащили, а то еще бы и обрюхатили.
Только эта мысль пришла в мою голову, так заприметила, какими маслеными глазками мои охранники обласкивали зад девушки, забирающейся в экипаж. Вот же...
— А ну, отвернулись, — не удержавшись, шикнула. — Если вы не знаете, то вежливость и учтивость творит чудеса. Нечего сидеть там пеньками, в лавку вросшими, успели бы помочь, ступеньки выдвинуть, ручку подать, может, и познакомились бы. А теперь сидите там, олухи.
Бородачи насупились, но не посмели мне возразить.
Послав им очередной недобрый взгляд,
