заглянул мне в глаза, пытаясь прочитать мои эмоции.
А меня оглушило его признанием, в груди зазвенела тревога, пальцы закололо силой. Я слышала про Пограничье. Уже несколько сотен лет там зиял разрыв между Гранями. Там, за Гранью, обитали темные сущности, поражения Хаоса, монстры, неведомые ранее. Они питались магией, осушая мага до смерти. А если им удавалось добраться до соседних поселений, то в живых там не оставался никто, даже скот и домашняя живность. Никто до сих пор не знает, почему Грани разошлись, что послужило тому причиной, или кто. Разрыв удалось залатать, десятки сильнейших магов трудились над этим месяцы напролет. Но иногда все же случались прорывы, и тогда к Пограничью стекалась армия, чтобы защитить Королевство.
— Ами, — Мартис притянул меня к себе, утешая, — я обещаю, что вернусь. Я не оставлю тебя одну.
— Мартис, но ты не маг, зачем ты там? — горло сковало спазмом, слова получились еле слышными. Я вцепилась в китель друга, сжимая ткань в кулаках, боясь выпустить его из рук.
— Я капитан корабля, Ами, — спокойно, как неразумному ребенку, объяснил Мартис, — тебе не о чем переживать, я пропущу всего пару наших встреч.
Глаза обожгли горькие слезы. Я уткнулась ему в грудь, даже не пытаясь скрыть свою тревогу, в голове заметались мысли. Что я могла сделать? Как я могла остановить его? Я знала как. Словом. Но я никогда не смогла бы так поступить с другом, а значит, мне придется отпустить Мартиса.
— Я хочу проводить тебя на пристань, — я отстранилась, поднимая лицо, чувствуя, как теплые пальцы бережно стирают слезы с моих щек.
Мартис кивнул, и мы неспешно пошли по улице в сторону пирса. Между нами повисло молчание. Тишину ночи разрывали песни цикад и стрекотание сверчков, где-то вдалеке слышался смех веселой компании. Звук наших шагов по мостовой, мощеной морским камнем, нервировал, он словно отсчитывал последние мгновения — тук, тук, тук. Время утекало. Уже был слышен шум волн, показались огни пристани и темные громады кораблей. Захотелось остановится, схватить Мартиса, трясти его и кричать, чтобы он остался, чтобы не рисковал собой, но я только крепче сжала пальцы. Мартис сбавил шаг, подходя к своему судну, словно оттягивая момент расставания. Он развернулся ко мне, взял мое лицо в свои большие ладони:
— Я вернусь, Ами, — повторил он, вкладывая в голос всю уверенность и спокойствие, которых было в нем сполна.
Я замотала головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая.
— Капитан! — раздался голос одного из членов команды, нарушая наше уединение, торопя момент.
— Мне пора, — Мартис отстранился, сжал мои руки напоследок, и слишком поспешно взлетел по трапу на корабль. Наверное, он как и я, боялся, что долгое прощание заставит его передумать, хоть отказать Маршалу он и не в силах.
Я смотрела, как его высокая фигура задержалась у бортика, в свете луны мелькнула рука, махнувшая мне на прощание, и Мартис исчез с палубы. Корабль дал протяжный низкий гудок. Этот гудок пронзил меня насквозь, пробежал по венам, разгоняя тоску и ударил прямо в сердце. Я обняла себя руками, сдерживая слезы. Мартис прав, он непременно вернется. Я еще долго стояла на пристани, провожая взглядом уходящий корабль, пока он не превратился в темную точку на горизонте и не скрылся совсем. Мне казалось, что у меня отняли часть души, вырвали кусок из груди, на месте которого образовалась огромная дыра. Давно забытое чувство…
В лавку я возвращалась с горьким осадком. До утра оставалось несколько часов, нужно попытаться поспать, чтобы я смогла встретить завтрашних посетителей. Впервые, за три года на Юге, мысль о новом дне не принесла радостного предвкушения, отзываясь внутри тянущим чувством одиночества. Я упала на кровать, опустошенная, мечтая забыться сном.
Как прошла следующая неделя, я помнила смутно. Каждое утро я месила тесто, открывала лавку, общалась с посетителями, все это на автомате. Внутри была звенящая пустота, я снова замерзала. Меня не грело ни южное солнце, ни заботливо принесенный чай мадам Фелл, ни любимое дело. Во мне словно выключили лампочку, оставив меня в полной темноте. Когда колокольчик прозвонил потеряно и с тоской, я раскладывала на витрине свежие пирожки. Звук колокольчика настолько точно отображал мое состояние, что мне даже стало любопытно — там вообще есть кто-то у двери, или колокольчик просто решил меня поддержать? У входа стоял молодой мужчина, прилично одетый, даже слишком состоятельно для нашего района, в руках он мял модную кепку.
— Д…добрый день, — его голос был тихим, и неуверенным, — я хотел бы…хотел бы купить что-то к чаю.
— Прошу, у меня есть все, что может порадовать Ваш вкус, — поманила я его рукой к витрине, уже понимая, что так просто этого посетителя я не отпущу. Слишком отзывались во мне его тоска и его растерянность, — если вы не сильно спешите, может, составите мне компанию? Я как раз собиралась пить чай. Прекрасная возможность попробовать выпечку и определиться с выбором, — я улыбнулась.
— Буду рад, — после недолгой паузы и коротких раздумий согласился гость.
Я быстро набрала полное блюдо разных булочек и пирожков, отнесла на столик для посетителей, поставила чайник и две чашки. Все это время мужчина топтался у входа.
— Не стесняйтесь, — я пригласила его к столу, — мне совсем не хочется пить чай в одиночестве.
— У Вас уютная пекарня, — сделал комплимент моей лавке гость, садясь за стол, — меня зовут Лион, — он робко улыбнулся, кивая мне.
Его манера держаться выдавала в нем аристократа. Моя семья не имела титула, но мама учила меня этикету. Как сама она говорила тогда: «На всякий случай». Пока я не могла себе представить такой случай, но навык определенно был полезным.
— Очень приятно, Лион, — чашка горячего чая обожгла мои пальцы, — Амара, — представилась я в ответ, — расскажите, Лион, из какого Вы рода?
— Престон, — парень замялся, будто стыдясь своей фамилии, — но прошу Вас, давайте обойдемся без титулов.
Престон…Кажется, им принадлежало несколько лавок с одеждой и шляпками на главной площади. Эфос был небольшим городком, многие фамилии были на слуху. Знати здесь не было на постоянном проживании, но многие покупали особняки в тихом месте, на Юге, ближе к морю, и Эфос отлично для этого подходил. Значит, передо мной молодой граф. Про его отца я ничего не знала, а вот имя графини Престон было скандально известно. Графиня часто посещала наш городок, была дама эксцентричная, импульсивная и довольно склочная.
— Как пожелаете, — я согласно кивнула, — объявляю этот столик нейтральной зоной, где не существует условностей, — я лукаво улыбнулась, замечая легкую искреннюю ответную улыбку.
Мы
