— Ты прощаешь его? — спросила Элис.
— Я не уверена. — Эйра издала горький смешок. Это казалось чем-то таким простым для понимания, так или иначе, таким очевидным, но было непонятным для нее. — Я думаю, что хотела бы простить, но я еще не совсем готова к этому. И я бы хотела, чтобы сначала он должным образом извинился.
Ноэль фыркнула и посмотрела на Эйру из-под густых ресниц.
— Поверь мне, не стоит прощать мужчин, которые изменяют. Такие люди — худшие из худших.
Эйре внезапно вспомнился один вечер перед ужином во время испытаний по отбору участников, которые будут представлять Солярис. Это был тот вечер, когда она узнала, что ее родители оказались ей не родными. В тот вечер она застала ссорящимися Ноэль и Адама в Башенном зале из-за его неверности. В тот вечер Эйра решила, что у нее есть дела поважнее, чем таить обиду за неудачный выбор, связанный с шалостями и оскорблениями, совершенными против нее много лет назад.
— Ты помирилась с Адамом перед тем, как уехать? — спросила Эйра, прежде чем успела передумать. Ноэль медленно потянулась вперед, напоминая какого-то крупного хищника из семейства кошачьих. Инстинкт заставил Эйру беспокойно заерзать на месте, хотя она знала, что не была целью гнева Ноэль. — Мне не следовало спрашивать.
Поставив локти на колени и переплетя пальцы, Ноэль опустила голову и медленно покачала ею. Когда она снова подняла взгляд, ее темные глаза были полны огня.
— Нет, я этого не делала и не собираюсь. Перейди мне дорогу, и ты все равно, что покойник, в прямом или переносном смысле. Я не буду тратить время на тех, кто не дает мне ровной отдачи.
— Тогда никаких романтических сюжетов о спасении для тебя, — пробормотала Элис. — Определенно, история о втором шансе на любовь после того, как ты снова научишься доверять.
— О чем ты говоришь? — Замешательство смягчило черты Ноэль.
— Мне нравится представлять, как выглядела бы история любви каждого человека, если бы она была написана. Это помогает мне угадать, что будет дальше в книгах. — Элис пожала плечами.
— Ты отказываешься от любовных романов, превращая нас в персонажей своих историй. — Эйра покачала головой, глядя на подругу.
— Можешь ли ты винить меня? Я смогла найти только одну-единственную любовную историю во всем Архиве! И это была какая-то невероятная история об эльфийском короле и человеческой королеве в далеком мире, где эльфы были редкостью.
— И надолго тебе ее хватило? — спросила Ноэль.
— Я прочла ее за ночь. — Промежуток между новыми книгами о любви у Элис, торжествующими надо всем в мире, никогда не превышал недели.
— Элис, я хотела бы, чтобы жизнь была такой же четкой, как в твоих романах, — тихо размышляла Эйра. Но ничто не было простым, и с каждым часом все становилось лишь сложнее.
— Как и все мы. — Ноэль вздохнула, затем добавила с легким смешком: — Если бы только ты могла написать наши окончания.
Элис усмехнулась и кивнула в сторону Ноэль.
— Если бы ты могла рассказать о наших жизнях, тогда мы могли бы понять, кто хороший, прежде чем осмелиться связаться с ними. — Эйра одарила подругу понимающей и усталой улыбкой. Ноэль ответила тем же.
— Незнание — это часть приключения, часть самого романа. Любовь — это нечто цветущее там, где ничего не было. Волнение от незнания конца и смелости перевернуть страницу, — сказала Элис.
— Неизвестность и волнение может забирать кто-то другой, я покончила с романтикой. — Эйра скрестила руки на груди.
— Не говори так. — Элис подтолкнула ее локтем в такт покачиванию экипажа. — Я видела, какой счастливой он делал тебя.
— Адам. Ферро. Каллен. — Эйра загибала пальцы. — Все жестоко обманули меня. Один пытался убить. Я оказалась отвратительно бесхребетной. Я не умею выбирать мужчин. Вероятно, мне следует остановиться, пока я опять не вляпалась.
— Ты слишком строга к себе. — Элис слегка нахмурилась.
— Я не думаю, что слишком строга к себе. — Эйра покачала головой. — Я устала бросаться в омут любви… Надо сосредоточиться на турнире и поддержании наших жизней. — И на убийстве Ульварта.
Элис посмотрела на Ноэль. Та просто пожала плечами и слегка зацепила пальцем занавески, чтобы слегка приподнять их и выглянуть наружу. Элис вздохнула и снова сосредоточилась на Эйре, когда стало ясно, что у нее нет поддержки.
— Сосредоточиться на себе не так уж плохо, — мягко сказала Элис. — Ни то, ни другое не является попыткой быть более осторожной в будущем или извлечением уроков из прошлых ошибок. Но знаешь, что еще неплохо?
— Хорошо, я спрошу: что?
— Любить. Открывать свое сердце. Позволить себе быть уязвимой, — задумчиво сказала Элис. Даже Ноэль сейчас сосредоточилась на ней. — Позволить себе побывать в месте, где ты можешь любить, стоит отпраздновать. Где ты можешь отдать кому-то свое сердце. Месте, которое готово полностью принять другого и стать с ним уязвимым. Это одна из самых мощных вещей, которые мы можем сделать. Даже если у тебя пока все идет не так, как надо, я знаю, что когда-нибудь это произойдет.
— Я все еще думаю, что на какое-то время с любовью покончено, — настаивала Эйра.
— Тебе нужно восстановиться, что справедливо, — смягчилась Элис. — Но не говори, что с тобой покончено окончательно. Тебе не нужен мужчина, или женщина, или кто-либо еще. Однако, судя по тому, что я видела, тебе нравится общество других. Мне кажется, ты провела так много времени, чувствуя себя в отчаянии, желая быть любимой… что ты почувствовала себя хорошо, когда у тебя появилось дружеское общение. Ты не можешь отказаться от него навсегда.
Эйра на мгновение задумалась и слегка пожала плечами, взяв подругу за руку. Вид себя со стороны ужалил ее. И еще хуже было слышать, что она была печальной девушкой, готовой прибиться к любому, кто примет ее. Как, даже спустя столько времени, всего, чего она хотела, было желание, чтобы ее любили?
— Ты видишь меня насквозь — я ценю это.
— Я надеюсь, ты действительно так думаешь. — Элис встретилась с ней взглядом. — Потому что я серьезно.
— Я знаю.
— Хорошо. — Элис сжала ее пальцы.
— Ты очень проницательна, знаешь ли?
— Видишь, из всех моих историй о любви получилось что-то хорошее. — Элис улыбнулась.
Разговор затих, пока экипаж продолжал тащиться вперед.
Даже притом, что Эйра, по общему признанию, пыталась отмахнуться от добрых намерений подруги, слова остались с ней. Они противоречили тому, что говорил ей здравый смысл. Половина ее отчитывала себя за то, что была такой глупой. За то, что совершала одни и те же ошибки снова и снова. Другая половина не могла не задаваться вопросом, было ли это частью жизни или любви.
Сколько ошибок совершило большинство людей, прежде чем они поняли, что для них правильно?
Эйра подавила вздох и оставила сомнения и страхи при себе. Она не хотела, чтобы подруги видели эту сумятицу. Даже если она открывалась им, они нуждались, чтобы она оставалась стойкой. К тому же, они больше ничего не могли для нее сделать. Она наслаждалась тишиной и погрузилась в свои мысли, наблюдая, как цвета и огни за задернутыми шторами менялись по мере того, как они ехали вперед. Даже если уязвимость в целом была хорошей чертой характера, у нее ее было в избытке. А избыток, чего бы то ни было, было плохо.
Вопреки себе, она вернулась к оценке Элис о ней. Вероятно, подруга была права насчет того, что Эйра наслаждается привязанностью. Конечно, Элис была права, она знала Эйру лучше, чем кто-либо другой. Но это отчаяние работало против Эйры.
Она будет более осторожна в следующий раз, когда откроет свое сердце. Она должна будет действовать осторожно — целенаправленно и обдуманно, чтобы помешать Ульварту. То же самое требовалось в вопросах любви. Если она собиралась полюбить снова, она сделает это на своих условиях. Надеясь, что эмоции внутри нее будут соответствовать спокойной ауре, которую она пытается излучать внешне.
Когда солнечный свет стал пробиваться сквозь их занавески чаще, чем тень, Элис воспользовалась шансом, украдкой выглянуть. Конечно же, зданий Райзена, которые закрывали солнце, больше не было. Уверенные, что они далеко от города, Ноэль и Элис раздвинули занавески.
