и русалки, — беззаботно ответила Сорра.
— Кто он?
— Я не знаю, — сестра пожала плечами. — Мы услышали плеск и крики и подумали, что сегодня будет сытный ужин из утопленницы. Но когда всплыли, то увидели, как он тебя топит.
— Ты рассмотрела его? Знаешь, как он выглядит? — внутри встал ледяной ком. Таких подробностей о своей смерти я и в страшном сне не ожидала услышать.
— Неа. Мы увидели вас и поняли, что ужина не ожидается. Сестры сразу уплыли и стали ждать, и я с ними.
— Чего ждать?
— Когда у нас появится новая сестра.
— Но вы могли остановить его! — обида и злость захлестнули меня. — Могли испугать, и тогда я бы выжила!
— А зачем? — хмыкнула русалка. — У нас не так много сестер, чтобы отказываться от еще одной.
Я возненавидела их еще больше. Кровожадные, жестокие, равнодушные, бес… бесчеловечные. Да, это слово подходило лучше всего. Мне хотелось уплыть подальше, лишь бы не видеть их, но я так мало знала об этой жизни.
— Наверно, любовничек твой, — Сорру не смутил мой полный ненависти взгляд. — А может, наоборот, ревнивый муженек. Ты ведь та еще была красотка, наверняка при жизни соблазнила какого-нибудь конюха и муж тебя… «того».
Русалка хихикнула.
— Вряд ли, — сквозь зубы ответила я.
— Ты не переживай так, нас ведь всех убили. Не редкость, как видишь. Тебя хоть муженек прибил, а меня кровь родимая. Вот где тосковать надо.
— Ты помнишь, кто тебя утопил?
— А то, сложно забыть, как родная матушка тебя в проруби топит.
— Мать? — я опешила.
— Ага, маменька. Зима голодной выдалась, есть нечего было. Она и решила лишний рот убрать.
— Какой ужас, — сердце, хоть и не стучало больше, но сжалось от боли. Хоть Сорра мне и не нравилась, но я никому бы такого не пожелала.
— Ничего, я ее не помню. Помню, как она меня била, чтобы столкнуть. Какая ледяная была вода. А больше ничего. Ни имени ее, ни лица.
— Но почему ты помнишь свою смерть, а я нет?
— Воспоминания иногда приходят к нам. Мало и редко, но все же. Вайра помнит имена своих детей и лавку тканей, в которой работала, Зиана — свою третью свадьбу, Этна — коронацию короля и бал в честь этого. Миана, — тут Сорра усмехнулась. — Миана помнит, как доила корову. А мне не повезло помнить свою смерть.
— Я думала, вы ничего не помните.
— Помним. Просто не говорим об этом.
— Но у меня вообще ничего нет.
— Со временем воспоминания придут. Через год или столетие, но воспоминания всегда приходят.
В тот же день я приплыла к Вайре как к самой старшей и самой опытной среди нас.
— Ты врала мне. Сорра сказала, что ты помнишь имена своих детей.
Русалка кивнула.
— Арго, Руф, Бьоро, Кел, Сиро, Унт и малышка Хина. Шесть сыновей и одна дочка.
— А смерть свою помнишь? Кто убил тебя?
— Этого я не знаю.
— А как вспомнить? Что нужно сделать? Может есть способ ускорить приход воспоминаний?
— Никак, глупая ты сухопутка, — раздраженно ответила сестра. — Даже если бы их можно было вызвать, ты никогда не сможешь выбрать, что вспоминать.
Ответ меня не устроил. Днями и ночами я пыталась расшевелить свою память. И я смогла.
Шум голосов отвлек меня от поисков съедобных водорослей. По берегу шли дети, я видела их тени и силуэты на воде. Раздался всплеск, и на дно упал огрызок яблока. Я замерла, прислушиваясь. Больше всего я боялась, что сестры заметят детей и попробуют утопить. К счастью, они были слишком далеко, и компания прошла мимо.
Я подняла огрызок и стала его рассматривать. Покрутила со всех сторон, помяла остатки мякоти пальцем. Я поднесла его к носу, но под водой не почувствовала запах. Тогда сперва я его осторожно облизнула, а потом откусила небольшой кусочек.
Меня словно молнией поразило. Как во сне всплыло короткое воспоминание.
Столовая была залита теплым светом, солнечные блики падали на огромный дубовый стол, на котором стояла фарфоровая посуда. Пахло сиренью и черемухой из распахнутого за спиной окна. Женская рука поставила перед моим носом тарелку с яблочным пирогом и заботливо погладила мои волосы. Печеные яблоки с корицей пахли опьяняюще, но маленькими пухлыми ручками я оттолкнула блюдо от себя.
— Фу, не буду это есть! Ненавижу корицу!
Глупая девчонка! Сейчас я бы все отдала, чтобы ощутить вкус этого пирога. Но это не главное: воспоминание пришло! Маленькая крупица, но теперь я знала о себе на целую крупицу больше!
— Ну, если это поможет, то ищи. Удачи, сестра, — Гриа нырнула под воду, но тут же появилась вновь. — Забыла сказать: тебе нужно срочно найти одежду. Люди голыми не ходят.
Русалка окончательно скрылась.
Я опустила вниз глаза. Да, сестра права. Ходить голой — значит накликать на себя беду. К тому же, я вдруг поняла, что промокла под дождем и чувствую холод. Кожа покрылась мурашками, пальцы ели гнулись. И лишь сейчас я осознала, что мое сердце бьется. Я приложила руки к груди наслаждаясь этим прекрасным стуком.
Обещание не возвращаться больше в воду пришлось нарушить. Мне нужно было попасть с островка на берег, а единственный способ — плыть. Я осторожно залезла в воду, опасаясь, что как только я окажусь в озере, хвост и жабры вернутся, а шанс будет упущен. Но ничего не произошло, и я без проблем доплыла.
А вот поиск одежды проблемы как раз создал. Взять ее около озера было негде. Нужно было искать ближайший населенный пункт, а где он находится, я, конечно же, не знала. Но, на мое счастье, мимо озера шла дорога. Она была вымощена камнем, а значит, недалеко был город, и, возможно, большой.
Я выбрала направление наугад и отправилась в путь. Выходить на дорогу я не рискнула, тем более голой. Приходилось ломиться через траву и кусты. Стена дождя делала меня почти незаметной, да и люди не очень хотели в такую погоду куда-то идти, так что я никого не повстречала.
Далеко идти не пришлось, как на горизонте появились стены города. Я выбрала верное направление. Еще тысяча шагов, и я уперлась в деревянный забор, который неожиданно вынырнул из пелены дождя. За ним виднелись маленькие домишки. Обычно за стенами города жили крестьяне и фермеры. Так и оказалось. Я смогла разглядеть хлев, огороды, сеновал.
Оглядевшись на всякий случай, я перелезла через забор и тихонько двинулась в сторону постройки, похожей на хлев. Внутри было тепло и пахло сеном и навозом. Коровы в загонах разом
