И когда Ди с Дэйном скрылись за дверью, в тишине прозвучал тихий голос эльфа:
— Как, по-вашему, осуществлялся переход из одного мира в другой?
В этот момент в его глазах появилось знакомое сияние. Ну, конечно же! Эльф напрямую связан с живой душой, она обитает в нем и поддерживает ранее почти угасшую жизнь. Эльф не только обладает силой магии, но и силой живых душ, напомнили для себя собеседники. Палу уже не требовал ответа на свой вопрос, быстро втянулся и наблюдал за ходом беседы.
— Предположительно, — начал он, — считалось, что переход из одного мира в другой невозможен, потому что никакого другого мира не существует. Но, если Милена утверждает, что это не так, то никакого другого пути, кроме зеркала, мы предположить не могли. Верно, Сенти?
Тот кивнул, подозрительно глянув на него.
— Так и есть. Если Пайка утверждала то же самое, почему мы не должны ей верить?
— Кто такие ваши продавщицы зеркал?
— Те, кто продают зеркала, а еще дарят их избранным.
— Что за зеркала?
— Живые зеркала, как выяснилось…
— Я понял. — Эльф улыбнулся, и его глаза вновь слегка засветились.
— Кто такие избранные?
Что-то ему живая душа внутри порциями выдает информацию, подумала Милена, уж сразу разом бы все выдала, а может, и поделилась чем интересным и с ними. Хотя бы ответила на пару вопросов.
Милена пожала плечами. Кто знает, кто такие избранные, и почему они такие особенные? Что за избирательность?
— Живые души сами выбирают себе хозяев. — Пояснил Сенти. — Хотя я сейчас думаю иначе. Это они хозяева. — И глянул на Милену.
Почему-то он не отвел взгляд, а задержал. Что-то странное читалось в глазах, отчего Милену пробрало до дрожи. И захотелось, чтобы он вот так смотрел на нее еще. Но это длилось недолго, Сенти вновь повернулся к Арумиэлю.
— Так что с переходом?
— Магия чистой воды.
— Магия?! — Здесь непонятно, кто удивлялся, наверное, все.
— Так Пайка тоже?
— Вот мне и стало интересно, кто такие продавщицы зеркал.
— Так вот почему они такие! Считают себя особенно избранными. Ничего не понимаю. Откуда у них магия, и почему ее нет у других?
— А у тебя-то есть? — Опять Сенти завел свою шарманку.
— С чего ты взял, что я обладаю магией? Что за вздор?
— Хотя бы взять твои успехи в стрельбе из лука. Может, магия в тебе есть, но тобой не осознана.
— Да не чувствую я никакой магии!
— Вполне вероятно, что отец или мать могут обладать магией, но их дети — нет. — Арумиэль повернулся к открывшейся двери.
Даяна и еще несколько женщин вносили большие подносы с едой. Сегодня стол был еще разнообразнее и богаче. Видать, прощаются с ними, решили особо отметить это событие и удивить напоследок. Народ стал подтягиваться к столу, и продолжать разговор стало невозможно.
Тэймур проснулся сразу, как только приятные запахи разлетелись по всей комнате. И этот же прохвост, объевшись, самый первый отвалился от стола и задал вопрос:
— Так она существует?
— О чем ты, маленький?
Минилюд бросил рассерженный взгляд на Палу.
— О магии, разумеется.
— Так Арумиэль — тому доказательство! — Бросил Честр.
— Я не об этом. Магия существует у вас. В тех краях, где живете вы.
— Что за бред ты несешь? — Слидвг оторвался от своей копченой рыбы и круглыми глазами посмотрел на Тэймура.
— Этот бред, как Вы выразились, уже битый час несли они. — И он обвел маленькой ручкой всю компанию.
Остальные перевели на них взгляд.
— Сейчас долго рассказывать, как-нибудь потом. — Отмахнулся Мирэль.
Сенти и Палу его поддержали. А Милена подмигнула на вопросительный взгляд Эмисы.
Милена поймала Палу за руку в основном коридоре. Все как раз готовились ко сну и разбежались по своим комнатам.
— Палу…
— Да? — Он остановился, удивленно воззрившись на нее. Милена не особо старалась общаться с ним или заводить какие-нибудь дружеские отношения, скорее, смирялась с тем, что есть. Но сейчас ее взгляд был какой-то просительный и доверительный, что ли.
— Расскажи мне.
— Что рассказать?
— Ты разговаривал с Эмисой?
— С чего ты это взяла?
— Значит, разговаривал, и?
Они стояли в полумраке и шептались.
— Я обязан что-то говорить?
— Раз не отнекиваешься, то да, говори! Это важно, Палу. Мы должны объясниться и с Сенти. Похоже, он забыл, что это всего лишь фиктивная помолвка.
— Что ты так переживаешь? — Палу, довольно улыбаясь, облокотился о стену рукой и чуть навис сверху.
— Перестань! — Милена сделала шаг в сторону. — Нас могут увидеть.
— Ты моя невеста, не вижу ничего плохого.
— Хватит свои игры! Нас может увидеть Эмиса.
Палу только после этого выпрямился и посерьезнел.
— Что ты предлагаешь?
— Определимся для начала сами. Между собой мы расторгли помолвку. С Эмисой ты объяснился, теперь объяснись с Сенти.
— Мой брат этого не примет. Для него важен закон. Вот когда официально разойдемся, тогда…
— Тогда скажи ему, что мы именно так решили поступить!
— Чего ты так переживаешь об этом? Ну, решили, ну, поступим. Ему-то, собственно, все равно, что мы решим и когда. Главное — официальность!
Милена состроила страдальческую гримасу.
— Я не понимаю, что происходит, но чувствую, что так надо!
— Ты куда?
Девушка кинулась к двери, за которой должен был находиться его брат.
— Милена, стой, погоди! — Палу попытался ее остановить, но та юркнула мимо и распахнула дверь.
Сенти в одних штанах медленно повернулся к ним. Его лицо вытянулось, видя раздраженное лицо подруги и невозмутимое — брата.
— Эм… Ты почти одет? Это хорошо.
Милена тут же вспыхнула и развернулась к Палу.
— А теперь говори! Я не хотела бы, чтобы люди обманывались на наш счет!
Сенти не спешил натягивать рубашку, комкая ее в руке. Палу тем временем подтолкнул девушку в комнату и закрыл дверь.
— Чего ты раскричалась?
Милена все еще старалась не смотреть на Сенти. Она и ранее видела его с голым торсом, а сейчас как-то слишком бурно среагировала.
— И что я должен знать на ваш счет? — Глаза Сенти стали стеклянными, черты лица жестче.
В его голове пронеслась тысяча мыслей, и все самые неприятные, которые пронзили, ввергая в ступор. В голове как-то помутилось, даже казалось, что стал хуже видеть. Э, нет, так не пойдет. Что же с ним такое происходит? Он, словно мальчишка, реагирует на Милену и на все, что она делает или говорит. Только сейчас понял, как завидует своему брату, сильнее, острее, до боли.
— Ну, Милена просит… — Начал Палу с полным безразличием и как бы между прочим.
