Обволок собой словно кокон или густое облако.
Я пробиралась медленно вперед, как казалось, наугад. Вздрогнула — зрение изменилось. Видимо, отреагировало на непроглядную темноту. Глаза постепенно привыкли к необычной среде — через минуту без помех просматривали туман насквозь. Под ногами стелился песок, на котором ничто не росло, разве что редкие колючие и низкорослые грязновато-коричневые кустарники. Яркими синими всполохами долетали молнии. Привычные звуки остались в том, нашем мире. Откуда-то пробуждающимся крещендо нарастали раскаты — треск атмосферных разрядов. Их фоном был шум, глубокий и низкий. Казалось, это был голос самого Темного анклава. Втянула воздух и почувствовала смешение всех запахов, которыми сопровождался мой переход из портала. Не анклав, а цветочная галерея, только без цветов.
Исчезла тревога.
Подумалось: если бы анклав хотел меня погубить, то давно сделал бы это. Вместо опасности я почувствовала, как ко мне устремляются потоки нежности и умиротворения. Захотелось шире раскрыть глаза, обострить до предела слух, чтобы впитать в себя многогранный, волшебный и такой бесконечный мир! Мир, в который нельзя входить по своим правилам. Потому что здесь имеются свои законы.
Совершенные.
Вдруг окружающий меня туман начал вибрировать.
Эта дрожь проникла в глубину моего тела. Напряжение выросло до такой степени, что в один момент показалось — опора под ногами стала не совсем надежной. Напротив моего лица туман рассеялся, и открылась широкая щель величиной с дверь, через которую я увидела ясное голубое небо. Но не такое, как над Южным Москинском, а гораздо ярче, чище, кристальнее. Сияющее драгоценными благотуриновыми переливами. Я оказалась внутри этого голубого сияния. Будто бы сам Темный анклав передо мною, словно перед своим зрителем, развернул необычное представление…
Сердце громко застучало.
Стоило мне перевести дыхание, как из ниоткуда образовалось облако. Оно приковывало внимание, притягивало к себе. Возникло странное и неосознанное желание его обнять. Я попыталась разглядеть в облаке неясные, почти сливающиеся с туманом подрагивающие образы. Определенно, это были человеческие фигуры. До боли знакомые. Зажала руками рот, когда поняла, что передо мной из пара появились мои папа и мама. Почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Я стояла так близко, что рукой могла достать. Что я тут же и сделала! Но рука прошла как через обычный туман, возвращая образы на место. Мне хотелось рыдать. Сердце буквально выпрыгивало из груди. Я жадно разглядывала родителей, готовая сама обратиться в туман, только бы почувствовать их прикосновения.
После того как казнили родителей, не заметила, как все в моей жизни стремительно завертелось, закружилось. Сначала приходилось через силу принимать свалившиеся на голову события, но потом… Разумеется, я ни на секунду не забывала о папе с мамой, но с шебутными близнецами оказалось легче пережить свое горе. Нам всем оказалось легче. Мы изобретали столько планов, как наказать виновного в моих бедах мистера «Икс». Я понимала, что этому «правосудию» никогда не свершиться, но было даже забавно и приятно об этом поговорить. Хотя бы на словах осуществить положенную месть. Представляю, как усмехался про себя господин Темников, когда однажды за ужином Август взахлеб начал ему рассказывать, как выведет «злодея» на чистую воду и самолично сдаст полиции — с позором проведет его по заполненным народом улицам, на осуждение всех горожан. О, знали бы мы тогда, что к смерти моих родителей и матери близнецов причастен дедушка Августа и Евы.
Во взглядах мамы и папы читалась бесконечная любовь. Хотелось задать им тысячи вопросов про людей, с которыми они связались, про тайные исследования, про то, как так получилось, что они оставили меня одну… Вдруг папа заговорил, не раскрывая рта. И начал он рассказ о Темном анклаве, который существовал совсем не по тем принципам, которые приписывали ему люди. Анклав — сложная, самоорганизующаяся система со своей душой. Это для нас она аномальная, потому что непознанная. А на самом деле в ней больше порядка и гармонии, чем мы можем себе представить. Чего только стоит потрясающая способность отзеркаливать эмоции и чувства человека! Вот почему любые попытки покорения будут лишь обострять конфликт между непохожими друг на друга мирами. Вот почему меня Темный анклав встретил доброжелательно и даже позволил встретиться с родителями, а некоторые дежурные бригады были растерзаны чудовищами. Людям всегда возвращаются их намерения.
Я хотела спросить про сущности, который господин Макильских приносил из анклава. Опасно ли их вселять в организм человека? Папа мои расспросы тут же предвосхитил и сказал, что это простейшие обитатели здешних мест. Своего рода «ходящие», то есть летающие сгустки энергии. В нашем мире жизнь низшей сущности ограничена, а значит, и человеку, который связан с ней, грозит опасность.
Я поняла, что мне надо торопиться. Видимо, господин Макильских поэтому так быстро уехал из дома. Помимо необоснованной агрессии Августа, биомага насторожило что-то еще. Неужели хочет заменить старые сущности на новые? Но тогда все они обречены на вечные мучения. Каждые два-три месяца придется приходить сюда с детьми и менять им механизмы жизнеобеспечения. Это ужасно.
Услышала в голове папин голос. Раздавался он гораздо тише, словно удалялся.
«Дети не погибнут, ты знаешь, как их спасти. В моем зашифрованном дневнике найдешь все секреты. Анклав принял тебя. Теперь ты проводник между двумя мирами — хранительница знаний. В анклаве несметные залежи энергии и ценных элементов. Нельзя, чтобы их бездарно разграбили. А сейчас поспеши, иначе не успеешь помочь детям».
Поторопиться.
Нужно как можно быстрее найти близнецов и биомага.
Все сказанное не отпускало… оно было очень странным. Особенно про проводника. Невольно улыбнулась. Уж не про эту ли деву господину Темникову пророчествовал его механический оракул? Если я и есть та сама дева из предсказания, то механизм пророка рабочий. Его создателю Марку Фоллоуэру есть чем гордиться.
Сомкнула веки, не в силах отпустить удаляющийся голос.
Смакуя каждое слово, я старалась вдохновенно все запомнить. Странное смешение чувств переполнило меня одномоментно — радость с ужасной грустью, а потом светлая печаль. Свершилось то, что должно было произойти. Открыла глаза. Голубое сияние исчезло, и вместе с ним образы родителей.
В руках моих оказались две бутылочки с чем-то светящимся, напоминающим голубой газ.
Вдруг внезапно прямо в ухо ворвался далекий голос:
— Мон!
Глава 56
Вырываясь из оцепенения, я огляделась.
Теперь анклав больше не напоминал безжизненную пустыню. Я была окружена густым лесом высоких тенистых дубов, вязов и буков. Земля под ногами заросла ковром пестрых цветов. Роскошная растительность, с чистейшим, ароматным воздухом была очаровательна, как прекрасное сновидение. Анклав словно с безмятежной скромностью раскрывал богатейшую сокровищницу своего царства.
— Мон! — настойчиво звал детский голос.
Я осторожно двинулась вперед.
Взошла на поросший мягким мхом выступ и ногой ощутила гладкую поверхность. Спрятала бутылочки в карманы куртки. Раздвинула руками влажные коротенькие ворсинки и глазам своим не поверила! Я стояла на камне размером с огромный булыжник. Благотурин, который излучал слабое голубоватое свечение, — вот что это было! Благотурин здесь был не один. Залежи редкого природного кристалла находились повсюду!
Можно ли такое представить?
Нутром, что ли, господин Темников чуял свою добычу?
И здесь мне сделалось по-настоящему страшно. А сработает ли отзеркаливающий принцип, если в бездушных машинах сущности из анклава? Не посчитает ли анклав автоматоны со сгустками энергии за «своих»? Если мои подозрения оправданы, то анклав не сможет защититься от господина Темникова. Вся надежда на Армину. И то, если она успела предупредить императора, а тот прислать свое войско. А если у Армины что-то сорвалась, то как мне одной остановить целую армию автоматонов?!
