— Ты испугалась, увидев рану Алана.
— Когда он потерял сознание, я подумала, что… — не подумав, произношу я и, вовремя осознав, что сейчас скажу лишнее, резко замолкаю.
Правда в том, что это выглядело, как будто он…
— Я подумала, что ему совсем плохо, — говорю я, не желая даже мысленно озвучивать ужасное слово, но Дэннису хватает решительности, и он громко произносит:
— Ты подумала, что Алан умер.
Невольно вздрагиваю от царапающих душу звуков правды и всем своим существом чувствую, как приближается Дэннис. Он останавливается за моей спиной на достаточном расстоянии, чтобы мы даже не соприкасались, и в то же время слишком близко, чтобы я не почувствовала напряжение в его поле.
— Я рада, что ему стало легче, — говорю совершенно искренне, и признание заставляет меня шумно выдохнуть. — Он выглядел настолько обессиленным. Не представляю, как он вообще смог встать и уйти сам.
— Пчелиный укус доставляет немало неприятностей, — объясняет Дэннис, и я отмечаю, что его голос действительно звучит гораздо ближе, прямо за моей спиной.
— Глупо, что я решила, будто… ему совсем плохо, — тихо говорю я, так и не найдя в себе силы произнести пугающее слово.
— Это не глупо, — на удивление, возражает парень. — Не думаю, что ты часто видела смерть.
— Я никогда её и не видела…
Кажется, мой шёпот звучит слишком громко. Хоть я и замолкаю, не договорив фразу, понимаю, что не стоило произносить даже это. Нужно исправить ситуацию, и я выпаливаю:
— Хотя сама появилась на свет дважды.
Становится ещё хуже, и я мысленно даю себе слово впредь вообще молчать. Но следующие слова Дэнниса заставляют меня забыть обо всём.
— Я испугался, что ты не очнёшься…
Его шёпот выбивает из лёгких воздух…
Я оборачиваюсь так быстро, что даже не успеваю задуматься, стоит ли это делать.
Между нами так мало пространства, что если бы я протянула руку, то могла бы коснуться его щеки.
Чёрные, бездонные глаза пожирают меня взглядом.
— Когда пришлось вколоть тебе состав из трав, ты долго не приходила в себя, а потом тебе было так плохо, что это рядом не стояло с сегодняшним состоянием Алана. И я испугался: вдруг ты погибнешь. Я даже подумал, вдруг ты делаешь это намеренно…
«Прежде, только оказавшись в плену, светлячки сразу же убивали себя, лишь бы не оставаться среди нас»; «Светлячок оказался в нашем крыле впервые. Живым…». Я даже не знаю, действительно ли произносил Мучитель эти слова, или их можно считать играми моего разума, впавшего в полуобморочное состояние.
Хочется спросить, оказывались ли другие солнечные на станции — до меня, однако отвлекаюсь на богатую палитру чувств, которые проскальзывают в голосе Дэнниса…
В какой-то момент я как будто вижу отблески огня в чёрных глазах, и по моему телу проходит волна жара, но, прежде чем я успеваю хоть что-то сказать, Дэннис отводит взгляд. Он отворачивается к полкам с цветами и упирается руками в одну из них, нависая над горшками. Взгляд бесцельно блуждает по цветам, а потом останавливается на кактусе, у которого на одной стороне появились новые — маленькие иголки…
Значит, всё было не зря. Мелисса могла бы мной гордится.
Мои мысли почти начинают утекать в русло грусти и отчаяния, когда Дэннис поворачивает ко мне лицо, и в его глазах мерцает… радость. Сдержанная и скромная, и тем не менее настоящая…
— Ты это сделала.
Это не вопрос.
— Ты смогла его исцелить.
Дэннис выпрямляется во весь рост и делает всего шаг, но этого оказывается достаточно, чтобы между нами почти не осталось пространства.
Запахи розмарина, полыни и мяты обрушиваются на меня с такой яростью, что начинает кружиться голова, и я вспоминаю, что в прошлый раз из-за этого я оступилась и упала бы, не поддержи меня Дэннис под локоть. Тогда, на Нимфее, мы оказались так же непозволительно близко — прямо как сейчас, дышать было тоже трудно, а потом дыхание вообще прервалось, когда взгляд парня опустился к моим губам…
Вновь возникает такое же напряжение, что появилось и когда Дэннис обнял меня. От его рук и тела некуда было деться. У него оказались очень сильные, но нежные руки, которые сжали меня в объятиях так осторожно, словно я могла рассыпаться от одного лишь прикосновения. А когда парень отстранился, на меня обрушилась пустота.
Так не должно быть. Я не должна это чувствовать. И не должна хотеть, чтобы это повторилось.
Замечаю, как нервно дёргается его кадык, прежде чем он шепчет:
— Спасибо.
И его ищущий взгляд вновь спускается к моим губам…
— Алану можно будет доверять, только если… — звонкий голос Даны обрывается на половине фразы, когда она стремительно входит в комнату, а затем замирает на пороге, глядя на нас, и мы с Дэннисом, не сговариваясь, отшатываемся друг от друга и оборачиваемся к полкам, вперяя взгляды в горшки с растениями.
— Если завтра утром люди Бронсона нас не схватят, — гораздо тише и с меньшим воодушевлением заканчивает предложение Дана, подходя к нам, но мои щёки пылают, и я не нахожу в себе сил взглянуть на девушку.
— Нет никаких «нас», — отвечает Дэннис грубовато и поворачивается к Дане. — Ты едешь к Ньюту.
— Это не обсуждается, — с чувством собственного достоинства говорит девушка. — Нас могут схватить уже сегодня.
— Именно поэтому ты едешь к Ньюту прямо сейчас. И нет никаких «нас», — напоминает Дэннис бесстрастно, однако решительно.
— Джонс может всё рассказать Бронсону, тот не накажет нас сразу, а заманит в ловушку.
— Алан не любит тайные договоры с теми, — говорит Дэннис, — кто посылает следить за мной, а ещё одного солдата — следить за ним. И вообще что-то подсказывает мне, что он не пойдёт на такой шаг. В нашем обществе есть девушка, к которой он неравнодушен, — со вздохом произносит Дэннис.
Дана усмехается.
— Это давно в прошлом, сам знаешь.
— Я говорю о другом человеке, — предупреждает парень, и я чувствую, как они одновременно смотрят на меня.
Теперь я точно не найду сил обернуться.
Раздаётся звонок, и Дэннис вставляет в ухо наушник:
— Да, Алан. Уже соскучился?
Прохаживаясь из стороны в сторону, парень несколько минут внимательно слушает, что ему говорит воин, но Алан что-то шепчет, и я не слышно ни слова.
— Что? — хмуро переспрашивает Дэннис, и я невольно оборачиваюсь, замечая, как он бросает на меня напряжённый взгляд и приподнимает одну бровь в ответ на слова, которые я не слышу, приоткрывает рот, шумно выдыхает, проводит ладонью по переносице и закрывает глаза, растирая их пальцами, а потом резко отпускает руку, и она безвольно падает.
— Отбой, — шепчет парень с видом человека, который пытается смириться с неизбежной болью.
— У нас много работы? — спрашивает девушка, как и я, не сводя взгляда с Дэнниса.
— Дана, ты не будешь в этом участвовать, — шепчет парень устало.
— Чёрта с два! Ещё как буду, — обещает девушка. Дэннис пытается что-то сказать, но она перебивает его: — Я прошу тебя, не начинай, этот бессмысленный разговор.
— Нас поймают с поличным!
Дэннис запускает ладонь в волосы и начинает перебирать их, словно у него раскалывается голова.
— Мы встретимся с повстанцами, — произносит он, и я чувствую, как всё моё тело начинает трясти.
— Завтра? — обеспокоенно спрашивает Дана.
Он поднимает голову. В глазах — тоска и отчаяние.
— Сегодня ночью.
Я должна унять биение сердца, или его услышат все жители этой станции…
— Динаты приехали раньше, — шепчет Дана. — Значит, у нас мало времени.
В её голосе звенит возмущение, и парень отвечает в тон:
— Я сделаю вид, что не услышал твоё нелепое замечание: нет никаких «нас», — в третий раз повторяет Дэннис, но девушка вновь игнорирует его. Она решительно поворачивается ко мне и говорит:
— Прежде чем всё начнётся и нас поймают с поличным, думаю, нам нужно ещё раз познакомиться, Габриэлла с планеты Земля.
Девушка загадочно улыбается и протягивает мне руку.
