— Я не мог позволить уйти за грань девушке, в которую влюблен.
— Это хорошо, — выдыхаю. — Потому что я, кажется, чувствую тоже самое.
— К тому же, она задолжала мне свидание, — это Дан заявляет с такой невозмутимостью, что улыбнуться просто невозможно.
— Я согласна компенсировать долг поцелуем, но с рядом условий, — подняв ладонь, начинаю загибать пальцы, проговаривая перечень требований: — Во-первых, на брачную ночь можешь даже не рассчитывать…
— Конечно, — кивает Дан. — Не раньше, чем ты приведешь себя в порядок. Ты в зеркало смотрелась, чудо лохматое?
— Раньше надо было думать, на ком женишься, — возмущаюсь, сдувая с лица челку. — Во-вторых, я согласия на свадьбу не давала, так что какой бы ты там ритуал ацтеков ни провел — не считается! Никаких поблажек не жди!
— Ещё как считается! — отмахивается от неудобной информации, как депутат от электората.
— В третьих — папе сам все расскажешь!
— Между прочим, я уже получил разрешение на ухаживания, — я прищурила глаза, и уже через секунду мой муженек идет на попятный. — Ладно-ладно, расскажу. Слушай, это все занимательно, но, может, ты меня уже поцелуешь? А потом продолжим, а то ты ведь так можешь до бесконечности перечислять!
— Мне что, все нужно самой делать?
И именно в этот чертов момент в комнату влетает мама с ошеломительной новостью:
— Женя, я возвращаюсь домой! — обозрев открывшуюся картину, а именно Дана, практически навалившегося на меня для долгожданного поцелуя, мама, мелкими шагами отступая назад, тихо приговаривает: — Ой, я, наверное, не вовремя?
Как только дверь за ней закрывается, Дан с усмешкой сообщает:
— Мне, безусловно, очень нравится твоя мама, но всем известно, что чем больше расстояние между тещей и зятем, тем лучше их взаимоотношения. Так на чем мы там остановились?
Эпилог
— Ма-а-ам! Па-а-ап! Хватит спать, мы опоздаем!
— Даже не думай отзываться этому маленькому чудовищу, — сонно бормочет Дан, обнимая меня и подтягивая ближе. — У нас праздник, а значит, законный выходной!
Как по заказу, за дверью что-то зашуршало, послышался рык Снежка, недовольный мявк Черныша и заливистый смех Эрики. В сердце кольнула жалость — бедные кошаки, вот свалилось же им на головы это чудо! За усы дергает, верхом катается, разве что за хвосты не таскает — колючие уж больно. В общем, никакого покоя респектабельным котам. Ей-богу, не семилетняя девочка, а мини-монстр.
— Ты такой большой мальчик, а до сих пор веришь в сказки, — подтруниваю над мужем, целуя его в шею. — Давай, поднимайся. Нужно купить подарок и отвезти дочь в парк.
Я не успеваю и глазом моргнуть, как муж с невероятной ловкостью подминает меня под себя и нависает сверху.
— А как же мой подарок?
— Какой? — делаю вид, что не понимаю. У мужа такое же выражение на лице, как у нашей дочери, когда от нее удирает Снежок — недоуменно-обиженно-растерянное. Так что я моментально таю как шоколадка на солнышке. — Будто я могла забыть о десятой годовщине с момента нашей встречи, — ворчу после легкого поцелуя. — Вот отвезем дочь, а потом весь день в нашем полном распоряжении — я договорилась с Натальей, она заберет Эрику к себе на ночь.
— Всего лишь на ночь? — с наигранным разочарованием переспрашивает Дан, за что тут же получает легкий шлепок по спине.
— Побоялась, что более длительную разлуку ты не вынесешь.
— И то правда, — с покорностью вздыхает Дан.
Как бы он ни ворчал, что не помнит, когда за последние годы нормально высыпался — расставания с дочерью сводили его с ума. В прошлый раз, когда мы решили устроить себе романтический отпуск, оставив Эрику во дворце, Дан сорвался уже на следующий день.
В общем, как я уже говорила, отпуска — это не мое. И с годами ничего не изменилось. Даже сейчас, накануне десятилетней годовщины нашего знакомства, когда мне с трудом удалось уговорить мужа отправиться в небольшое путешествие, предварительно сплавив непоседливого ребенка на бабушку, дедушку и обожаемую тетю Наташу, судьба внесла свои коррективы, подкинув сюрприз.
И ведь действительно сюрприз, тут даже не поспоришь. Но неужели нельзя было это сделать на недельку позднее?
Подарок судьбы мы получили пару дней назад, во время самой обычной прогулки по родному городу. Как это обычно бывает, Эрика увлеклась наблюдением за выводком бродячих котят, громко возмущаясь, что те ни в какую не желают с ней знакомиться.
— Я бы тоже не стал на их месте, — тихо пробормотал Дан, не изменяя своей манере.
Чуть толкнув мужа плечом, чтобы прекратил подтрунивать над дочерью, пускаюсь в объяснения:
— Понимаешь, Ириска, — это ласковое обращение прижилось в семье с подачи моего отца, — ты пропахла барсуэфами. Котятки чуют крупного зверя и боятся тебя.
И не только котятки. От нас шарахалась вся живность в округе, если Дан не применял магию. Кроме комаров.
— Но ведь Клео не боится! — ребенок приводит вполне себе веский довод, хлопая красивыми карими глазами. Прямо как у её отца.
Дан рядом хрюкнул от смеха.
— Ну-ну, кто кого ещё боится!
И тут муж прав. Едва Клео появилась в доме, как исчезли барсуэфы. Учитывая, что я строго-настрого запретила обижать кошку, коты не придумали ничего умнее, как прятаться от неё в подпространстве. Но скоро им это надоело… и большие мальчики пошли в атаку. Ну что она им могла сделать, с её-то габаритами? Кусается и царапается — не проблема, кошаки тут же прятались в броню. И мстили… к примеру, случайно наступив бедолаге на хвост, появившись из ниоткуда. Или съев еду — её порция им на один зуб. В общем, веселились как могли. Но кошка существо хитрое, так что, осознав, что сила не на её стороне, Клеопатра решила покорить их. Уж не знаю, как она своего добилась, но уже через пару месяцев эта хитрюга вила из барсуэфов веревки — не хуже, чем Ириска из своего отца — превратив их практически в личных телохранителей. Правда, это не мешало ей периодически убегать и возвращаться с брюхом. Вот только к котятам эта вредина подпускала исключительно меня, на что Эрика очень сильно обижалась.
И искала, на кого излить свою нерастраченную нежность, на улицах. Вот и сейчас котята прятались от вездесущей девчушки под нашим автомобилем на парковке у дома Натальи. Пока котята разъяренно шипели, аки гремучие змеи, а Ириска с возмущением пыталась их поймать в свои объятия, мы с Даном чинно сидели на лавочке и наблюдали за аттракционом с небольшого расстояния. Наверное, поэтому Эрика и заметила то, что прошляпили взрослые.
— Не обижай маленьких! — с громким воплем к ней рванул с другой стороны дороги мальчишка лет семи-восьми, где находилась детская площадка, выскочив на проезжую часть, прямо под колеса автомобиля.
Никто не успел отреагировать.
Мы лишь вскочили со скамейки, а Эрика, застывшая в такой странной напряженной позе, вдруг исчезает.
Просто растворяется!
А дальше визг тормозов, вопль пожилой женщины со стороны площадки, застывший в ужасе мальчик прямо посреди дороги.
И вдруг этот странный звук, как будто хлопнул огромный надутый полиэтиленовый пакет. Стоящий рядом Дан падает как подкошенный под весом двух детей. Валяется на спине, прижимает к себе дочь и чужого ребенка и хохочет во все горло. Так счастливо и радостно, что мысль о сумасшествии появилась сама собой.
Как можно радоваться в такой момент? Совсем ку-ку?
Мальчик завозился в двойных объятиях, мужских и девчачьих, а смотрел почему-то на меня. Вопросительно. Только я и сама не понимала, что произошло.
— Мишенька, Мишенька, — причитает спешащая к нам женщина пожилых лет, — как ты, не ушибся? Где твой ингалятор, милый? Тебе нельзя так бегать, ещё и под машину чуть не угодил!
— Не надо ингалятор, Нина Борисовна, — совсем по-взрослому заявляет ребенок. — Не волнуйтесь, у меня все хорошо.
Вот уж и в самом деле — пожилая женщина была так напугана, что я думала, не ей ли врача вызывать, тогда как мальчик был спокойнее Каа. Но, может, и к лучшему? Я к тому, что пожилая матрона, кажется, решила, что финт Эрики ей привиделся с перепугу. Наверное, убедила себя, что мальчика просто очень удачно оттащили.
