А теперь даже двери не помогут!
Вон, прошло пара дней, а эта егоза уже пользуется своим даром прямо дома. Благо, источник ограничивает радиус её перемещений. А за пределы дома дочь не выходит без блокиратора — шикарного браслета от дедушки Валира.
— Раз не могу целовать маму, значит, буду целовать тебя. А ну, иди-ка сюда, Ириска, — отец семейства хватает мелкую в объятия и покрывает слюнявыми поцелуями, самозабвенно щекоча, отчего ребенок начинает громко хохотать и вырываться.
— Па-а-апа, хватит, — в коротких промежутках умоляет дочь, но лишь раззадоривает Иллидана.
— Так, а это у тебя откуда? — строго интересуюсь, глядя на длинную царапину на щеке. — Опять пыталась котят Клео тискать?
— Ну… — затихает дочь, прячась за отцовской спиной.
«Она хочет отдать котенка своему другу,» — с потрохами сдает дочь Черныш, просочившись сквозь стену.
«Вижу, Клеопатра против.»
«Ну, против или нет, а котенок уже в коробке и с бантом на шее.»
— Эрика…
— Предатель, — обиделась дочь, поняв, что мне все известно. — Ну, ма-а-ам! Мише нужен котенок. Нужен друг. А я ведь не могу быть с ним — мне учиться нужно!
— Его папа против, помнишь?
— Я уговорю его, вот увидишь! — девочка, наконец, выбралась из-за отцовской спины, подползла ближе и обхватила мое лицо теплыми ладошками. — Ну пожа-а-алуйста, мам!
— Нам все равно нужно его куда-то пристроить, — встает на сторону дочери Дан, за что я тут же вознаграждаю его тяжелым взглядом.
Мне и так тяжело устоять, когда дочь умоляет, а тут ещё и муж. Где справедливость, а?
— Хорошо, — соглашаюсь со вздохом и тут же закрываю уши, чтобы не оглохнуть от радостных воплей. — При условии, что папа Миши согласится. И за нормальным подарком все равно заедем.
Я думала, что праздник в парке будет скромным, и сильно просчиталась. Поняла это, когда мне вручили программу мероприятия: тут вам и профессиональные аниматоры, квесты, шоу с мыльными пузырями, батуты, карусели и ещё бог знает что. И все это веселье до самого вечера!
Но организаторы позаботились не только о детях, но и их родителях.
Удобно устроившись в верандном кафе на берегу небольшого пруда, мы тут же потеряли Ириску из виду — она унеслась искать Мишу, чтобы вручить подарки.
Не успели нам принести шашлык, как за спиной раздался до боли знакомый голос.
— Добрый день, — по телу пронесся табун мурашек. — Вы родители Эрики?… Женя? — Антон, бережно прижимающий к груди котенка, смотрит на нас с огромным удивлением и каким-то разочарованием. — Ты прекрасно выглядишь, как будто и не было этих десяти лет. Все та же студентка-второкурсница.
Ну да, я теперь, можно сказать, не старею. Вернее, делаю это очень медленно.
— Спасибо, — к сожалению, ответный комплимент был бы ложью: мужчина был ухожен — это да, но выглядел старше своих тридцати семи лет. Я бы сказала на все сорок пять. — Это Иллидан, мой муж.
Мужчины обменялись рукопожатиями и парой дежурных фраз, после чего Дан сославшись на подъезжающую Наталью, оставил нас одних.
— Так Миша твой сын? Чудны дела твои, Господи! Странно, что мы никогда не встречались.
Где-где, а в родном городе я бываю частенько.
Стараюсь чаще общаться с отцом и Илоной, пока есть такая возможность. Увы, нет способа продлить им жизнь, а значит, рано или поздно нам придется расстаться. Именно поэтому мы с Даном решили повременить с путешествиями по мирам, наслаждаясь общением с близкими. К тому же, к моему удивлению и радости отца — Иллидан на полном серьезе увлекся архитектурой. Да не просто увлекся, а помог реализовать несколько крупных проектов. Как я им гордилась! Его идеи, заимствованные из родного мира и смешанные с идеями разных стран Земли, были очень колоритны.
— Бывают же совпадения, — Антон не сдерживает горьковатой усмешки, остановив взгляд на мурчащем комке.
Я знаю, куда он смотрит — на белое пятнышко у основания уха, такое же есть у Клеопатры, такими же она наградила всех своих дочерей, которые всегда получались трехцветными. По примете — приносящими счастье.
— Это котенок Клео, — подтверждаю его догадку.
— Она ещё жива?
— А чего ж ей сделается? — теряюсь. — Разумеется, жива.
И тебя переживет — Источник посодействует. Но этого я говорить не стала.
— Спасибо, — Антон, наконец, улыбнулся. Да такой светлой улыбкой, что на душе стало тепло-тепло. — Что позаботилась о ней.
Угу, был бы у меня ещё выбор. Антон не просто выполнил наш уговор, он буквально впихнул мне свою любимицу в руки с просьбой быть ей лучшей хозяйкой, чем он.
— Ты прости меня, Жень, — ни с того ни с сего заявляет мужчина. — За то, что обидел и не оправдал доверия. Я столько ошибок наделал, но эта до сих пор камнем давит на грудь. Как вспомню, так…
— Забудь, Тош, — вспоминаю детское обращение. — Забудь, как забыла я. И сам себя прости, а? Сколько уж лет прошло. Я давно уже зла не держу. Все случилось так, как должно было случиться. Так что прости себя и перестань оглядываться. Я счастлива, правда.
Не сказать, что с Даном было легко, особенно поначалу, но я ни разу не пожалела о своём выборе. Потребовалось немало времени, сил и терпения, чтобы полностью открыться друг другу, но оно явно того стоило. Были и ссоры, и ругань, как в любых отношениях, но что он, что я, четко знали границы, за которые не следует заходить. Да и источник… оказаться запертыми на несколько дней в доме, а то и в одной комнате, только потому, что мы поругались — то ещё удовольствие, зато намек очень жирный — миритесь. И ведь не проведешь, притворившись, что все нормально — дом чувствовал каждого из нас.
— Знаю, что счастлива. И я рад за тебя, — мужчина кивает. — Петр Валентинович иногда рассказывает о тебе. А сам позвонить… ну, знаешь, как-то неудобно было. Я даже фотки с вашей свадьбы видел, дед вернулся из Греции в полном восторге.
Кажется, это было в прошлой жизни. Целых восемь лет назад.
— Ого, — я чуть смутилась от такого заявления. Не знала, что Антон проявлял интерес к моей жизни. — А мне о тебе ничего неизвестно. Расскажешь? Как вы с Алиной, держитесь? Миша рассказывал, что у него проблемы с сердцем. Нелегко, наверное?
— Алина… Мы расстались сразу после рождения Миши. Я надеялся, что родит, материнский инстинкт проснется, все наладится. Но, похоже, врал самому себе. К тому же… мальчик родился слабым. У него сердечная недостаточность. Это я уже потом выяснил, что проблемы с сердцем у ребенка выявили ещё внутриутробно, тогда же понял, что Миша не мой. У него первая группа крови, у Алины третья.
— А у тебя — четвертая, помню.
Сколько раз Антон кровь сдавал с момента своего совершеннолетия, не счесть. Очень редкая группа.
— Да. — Антон с видимым удовольствием гладил котенка, словно это ему было куда интереснее разговора о жене. — Развелись только после того, как она отказалась от ребенка официально. Петр Валентинович тогда чуть не слег. Потом позвал меня и сказал, чтоб я настраивался на свой бизнес, потому как он от дел скоро отойдет, и меня съедят.
— Ну, судя по тому, что смог оплатить этот праздник, у тебя все получилось.
Я даже не сомневалась. Деловая хватка у Антона была будь здоров, его карьера была делом времени.
— А у меня выбора не было. На руках младенец, которому нужен особый уход. Днем с нянями, ночью со мной — в слинге. Засыпал под стук клавиатуры лучше, чем под колыбельные из проигрывателя.
— Я потрясена, Тош. Ты не бросил чужого ребенка…
— Хватит уже, набросался. Он один, я один, чего уж теперь. Мой он, и точка.
— А что лечение?
— Чего я только не пробовал! Врачи говорят кто что. Одни — нужно оперировать, но велики риски, вторые — нужно подождать, бывает, такие проблемы отступают с возрастом, третьи — что все бесполезно. А я нутром чую, что нужно что-то делать, и срочно, иначе я сына потерять могу. Или, что еще хуже, он окажется совсем беспомощным.
— Не знаю, слышал ли ты, но в Греции есть маленький оздоровительный комплекс…
