и они рванули дальше, не говоря ни слова. Я смотрела вслед удаляющимся всадникам, ничего не понимая.
-Почему он не заметил, что ты не старая ведьма? – я куснула себя за губу, чтобы унять дрожь. Во рту тут же поселился противный металлический привкус, но даже ему я была рада. Приятно чувствовать, что хоть что-то не меняется. Я по-прежнему состою из плоти и крови.
Даной выпрямилась, откидывая в сторону растрепанные пряди:
-Иллюзионщики ориентируются на звук и запах, глаза у них слабые и беззащитные. Они почти слепы, если не используют свои эликсиры.
-Эликсиры? – мы вновь двинулись по дороге, попеременно оглядываясь: иллюзионщики могли вернуться, поняв, что их одурачили, но любопытство не на шутку разыгралось. Я была готова мучить травницу вопросами хоть до заката, наплевав на все предупреждающие вздохи и закатанные глаза. – Кто они вообще такие?
Даной несколько минут размышляла, видимо изобретая способ обойти неудобные вопросы, но так его и не обнаружила.
-Мерзавцы, не имеющие к магии таланта, но очень рвущиеся ее использовать. Настоящего волшебства у них не выйдет никогда в жизни, и они используют специальные составы, чтобы дать себе магическую подпитку. Когда Его Мрачнейшее Величество еще был полон сил, их не принимали всерьез. Но они примкнули к Вилфу и стали грозной силой, которую нельзя сбрасывать со счетов. Обмануть их сложно, но возможно. Главное – быть убедительной.
Пока я размышляла над этой мыслью, тропинка медленно расширялась, густые и колючие заросли редели, а между ветвями пробивался нежный свет, льющийся от трех остроконечных башен впереди.
-Столица, - пробормотала Даной, сбавляя шаг. – Вот мы и пришли.
Она устало выпрямилась, скидывая на землю у своих ног серую сумку, забитую книгами.
Я была готова, что дорога будет дальняя. Ожидала, даже, что на пути встретятся препятствия, которые будет трудно преодолеть. Но нет, дорога была легка и спокойна, не смотря на встречу с иллюзионщиками. Главная проблема возникла уже у ворот. Я, растерянная и обескураженная, смотрела на картину впереди и понимала: вот оно, начинается самое сложное.
Вся крепостная стена, окружающая столицу, кишмя кишела темными плащами с серебристой окантовкой. Они бродили как потерянные собаки у ворот, выглядывали из бойниц башенок, перекрикиваясь между собой резкими, птичьими голосами. Их было так много, что голова шла кругом. Ну, точь-в-точь, муравьи на лесной поляне. Город теперь принадлежал Вилфу и его приспешникам, путь через главные ворота был заказан. Иллюзионщики с пристрастием досматривали каждого, кто хотел войти в столицу: жадно обнюхивали, выискивая кисловатый душок измены, а затем отшвыривали от себя, переходя к следующему путнику.
-Они ищут меня! Знают, что выжила! И как же нам… - я обернулась к Даной за поддержкой и не обнаружила ее. Даной пропала, словно под землю провалилась, оставив меня в гордом одиночестве. И только на земле, белея в жидких сумерках цвета фуксии, лежала книга. Та самая, что я не успела изучить в деревне каритидов, последняя веха моего обучения у Даной.
-Держись, Лиззет, - прошептала я, наклоняясь. Обложка книги из настоящей кожи, холодила ладонь. Я прижала ее к себе, кутая в разноцветные лохмотья одежды: все, что у меня осталось, я держала в руках.
-Надеюсь, ты поможешь мне найти Шартиар, - я обращалась к книге, как к живому существу, подсознательно надеясь, что она мне ответит, но напрасно. Конечно же, я знала, что живых книг не бывает, но мне было так страшно и одиноко, что я могла бы и с деревьями разговаривать.
Одинокая фигура, стоящая на опушке, начала привлекать внимание. Один из иллюзионщиков двинулся в мою сторону, с четким намереньем допросить. Перехватив книгу поудобнее, я двинулась не к главным воротам, а вдоль стены, усердно делая вид, что просто наслаждаюсь прогулкой. От стены веяло холодом и запахом сырого асфальта, я коснулась ее ладонью, ощущая влагу, дрожащую на камне мелкими бусинами.
Надо найти другой вход, думала я, но в глубине души понимала: вряд ли здесь есть какие-то доступы в сердце города, где нет блокпостов. Иллюзионщик смотрел мне вслед, даже когда я удалилась на приличное расстояние. Вспомнив слова Даной о том, что они слепы как кроты, я перестала нервничать. Уверенность в себе – больше половины составляющей успеха.
Наверху, в галерее, венчающей крепостную стену и тянущейся по всей ее длине, что-то зашуршало. Я вскинула голову, прячась в густую тень под стеной, затаивая дыхание. Невысокая фигурка в темном плаще суетилась на смотровой площадке, заглядывая вниз и надеясь вычислить, где я прячусь. Он следовал за мной от главных ворот, поняла я и похолодела. Стоит мне двинуться, как он мигом меня обнаружит, а значит – я обречена. Простою здесь дольше – попадусь отряду, который точно патрулирует периметр. Ситуация была аховая.
Длинные белые руки протянулись из темноты, ласково зажимая рот, и втянули меня еще глубже в темноту.
Часть вторая. Глава 40. Шартиар
Пальцы, холодные как лед, впивались в лицо, утягивая меня все глубже в стылую, сокровенную тьму. Я замерла, пытаясь унять колотящееся сердце, а затем забилась в чужих руках, предпринимая изначально провальную попытку вырваться из плена. Память услужливо подкинула образ клинка, прижатого к шее, и воспоминание о боли. Мне никогда не удавались конфликты, все конфронтации я предпочитала решать бегством. Но чужие объятия не давали возможности сбежать. Я билась в них, как рыба в сетях. Уж лучше погибнуть в борьбе, чем сложа руки!
-Тише, не шуми! Слух у них отменный, – зашипел похититель мне в ухо, и холодные руки, удерживающие меня, стали чуть теплее. Меня развернули на месте и порывисто прижали к груди. В пляшущих тенях блеснули металлические дужки очков, а за ними сверкали искры в зеленых глазах. Невероятно знакомых глазах.
Я затихла, не веря собственному счастью. Дышала я через раз: боялась, что любое неловкое движение повлияет на хрупкую ткань реальности, и Шартиар, стоящая передо мной, исчезнет, растает как дым над лесным костерком. Быть может, у меня снова видения? Да нет, руки, лежащие на плечах, был теплыми и тяжелыми. Настоящими.
Мы смотрели друг на друга, словно встретились после разлуки, которая затянулась на несколько лет, хотя, по моим подсчетам, прошло не больше трех-четырех недель. Быть может, чуть дольше. В деревне каритидов за временем было сложно уследить, если ты не выходишь из хижины и наблюдаешь только потолок и деревянные стены, покрытые разномастными трещинами.
-Как ты? – Шартиар неловко коснулась шрама над бровью, который стрельнул искрой боли. – Девочка моя, сильно же
