— Коста Арим, Ован Керт, Павел Мартун, — парни вскочили, энергично рявкнув «я», — теперь вы боевая тройка. Официально. Старший — Павел Мартун. Вам первое боевое задание. Поступаете в распоряжение туэ Вадуд.
Новоявленная тройка дружно и радостно пролаяла:
— Слушаюсь, господин лавэ. Есть поступить в распоряжение туэ Вадуд!
Господа наездники насмешливо загудели — вот это поздравили победителя. Лавэ мудр, поставил на место аутсайдеров. Боевое задание — ха! Это у кастелянши-то? Ну-ну, посмотрим, в какую битву она их поведет. А эти недоумки еще радуются.
Ольга не планировала разыгрывать из себя бравого офицера. Но реакция сытеньких обормотов выводила из себя. Она встала.
— Павел Мартун, поздравляю. Через двадцать минут жду вас у задних ворот. С нгурулами. Экипировка как на короткий боевой выход. Быстро справитесь с заданием — разрешаю свободное время до заката. Если захотите, можете поохотиться и прогулять зверей.
А вот это было уже серьезное поощрение.
— Если госпожа Вадуд будет довольна вашей работой, будете приписаны к ней на ближайшие пять дней. Разумеется, в свободное от тренировок время. — Лавэ Шенол окончательно деморализовал контингент. Да у него и положенного по уставу отдыха не выпросишь — строг попечитель, а тут такая лояльность к выскочкам-аутсайдерам.
Раим и Эрик гадали, на сколько хватит запаса снобизма у наездников. Шкала вероятности утверждала, что через два, максимум три дня кто-то да попросится в помощники к Ольге. На волю-то хочется. Найдутся люди поумнее и сообразят побыстрее, что времена меняются. Вот и посмотрим, кто у нас такой гибкий. Может, и сгодится человечек на что толковое, а не только нгурулом кичиться.
***
К пяти часам пополудни Раим не выдержал и переместился на хутор. Ликование зверей и людей, которое улавливалось через Свапа, не давало покоя. Лавэ честно пытался сосредоточиться, даже дополнительную тренировку чуть не устроил некоторым особо амбициозным, но сдался…
Нет, первые пару часов после отбытия из крепости Ольга и ее «бригада ух» занимались трудами праведными. Задачи распределили еще на выходе. Ован стимулирует рост побегов, потом хватает Агава, и они рассчитывают новые посадки.
Пашка мог бы в кузне повозиться, и с удовольствием, но выбрал нгурулов — неважно, насколько сильные мы маги, важно, какие мы наездники. Если у тебя крутой зверь, значит, ты крутой наездник. Раш, Тус и Тилар Косты просвещением совсем не охвачены, вот этим и стоит заняться. Тем более все условия имеются: время, уединение и желание. И Тыря в качестве основного учебного пособия.
Коста нужен был везде. Лучше всего ему давалась работа с водой. Маг он был невеликой силы, чуть сильнее бытовика, но и с этими способностями можно сделать многое. Например, сотворить водяное лезвие. Очень полезная штука. И не только врагам головы срубать на расстоянии. Много чего можно вытворить универсальным резаком. Главное, что Коста делал все, что попросят. Таращил квадратные глаза, но шел и работал.
Коста происходил из маленького, но древнего и уважаемого клана Аримов. Он не был наследником, даже к свите наследника не принадлежал. Просто родич. Один из многих. Когда юноша проявил ментальные способности, его принудительно отправили в столицу на обучение, а по-честному — выперли из имения. Это было проще, чем всему клану защитные амулеты приобретать. За образование менталиста платит казна, глупо не воспользоваться. Подумаешь, в долг, так чье это горе? А потом знакомство с нгурулами. Это Коста выбрал уже сам. Мог бы и отказаться, но решил рискнуть. Это же такие перспективы! Нгурулы! Живые легенды! Ух! А если запечатление случится и он станет наездником, то долг за обучение аннулируется. С родичами Коста больше не общался, да они и не стремились. Разве что письмишко иногда. Юноша не обижался, жить рядом с магом-разумником — это испытание. Либо для нервов, либо для кошелька — защитные амулеты покупать не всякому по карману.
Нудная служба тянулась, тянулась и вдруг стала интересной. Вот кому в голову придет разделывать остов фрукса боевым водяным лезвием?
Ольге эту историю расскажут потом. Пока она безвылазно сидела в крепости, Коста попал в загребущие лапки Серафимы. Лезвие? Боевое? Да хоть гильотина. Хотя нет, гильотину не нужно, это неудобно для нашей цели. Какая цель? Да вон на леднике шесть фруксячих остовов лежат. Двенадцать погонных метров ребер в два ряда. Рубить некому, потому как Илью Муромца на Нрекдол не завезли, и нечем за отсутствием волшебного меча, который кладенец. А заклинание обеззараживания, наложенное добрым медикусом, вот-вот развеется. Никому готический штакетник не нужен? Другим способом использовать эти неимоверно крепкие кости не представляется возможным. Пока они целые. Твоя водичка, мальчик Костик, наверное, тоже не справится.
Водичка справилась. Без шума и пыли. Труднее всего было удержать замах и ледяные глыбы, на которых фруксятина хранилась, не покромсать вместе с костями.
В ресторации Восточного поступили идеально разделанные фруксячьи ребрышки — продукт еще более редкий, чем вырезка из того же зверя.
Сегодня на Косту нацелился сам Евгений Семенович — испытывать первую колонку-водокачку, которую сделал по эскизам Ольги. Проще некуда. Труба с примитивным поршнем, ответвление — сливной кран, да рычаг-качалка. Даже запирающего клапана не было. А вы попробуйте и такое сотворить, если у вас трубы — отнюдь не идеальный заводской прокат, а нечто о болванку согнутое и в замок склепанное. У нас такое даже на водосток не поставили бы. Прокладки из вываренной в масле кожи, а вместо пластификаторных присадок — травки. Поршень отнюдь не на токарном станке точился. А на точильце с ножным приводом не хотите ли? Где-то наверняка есть более серьезные механизмы, но Ольге и Семенычу мучительно не хватало элементарных сведений об этой стороне жизни.
Напор воды, чтоб текла ровно, такой штуковиной создать было нельзя — что поршнем поднимешь, то и в ведро вытечет, потому и рычаг пришлось сотворить огромный. Но это легче, чем с колен ведерком таскать, правда же?
Железяку признали годной к использованию. Первую колонку решили поставить на площадке, где промывали пуйфинов. Коста подтянул водоносный слой, Ован укрепил новое русло и торжественно вмуровал крепежную треногу в камень.
«Тёть Оля! — оборвал приступ законной гордости Пашкин, переданный через щену взбудораженный ментальный зов. — Бери дядь Женю и идите все сюда. Тыря такое нашла!»
Сюда — это за косогорчик, где обычно оставались нгурулы, чтобы не нервировать аборигенов своим видом. Хотя многие привыкли уже.
Что уж там такое необыкновенное можно найти поблизости от хутора, которому без малого триста лет, Оля представить себе затруднялась. Тыря, козявка противная, была так возбуждена, что уловить мало-мальски внятный образ в мешанине ее впечатлений никак не получалось. Ольга даже заподозрила, что Тыря нарочно прячет загадочную находку, дескать, своими глазами увидишь.
Таки да, удивили. Щена нашла озеро. Зикала по косогорам и нашла. Была здесь совсем недавно ложбинка между двумя скалами. Неудобье. И тирлов на выпас не выпустишь, и хворост не пособираешь — кручи кругом. Местные в этой стороне бывали редко, а потому не заметили, как образовался у них под боком неучтенный водоем. А нгурулам и тропинок не нужно, особенно если пункт прибытия в пределах видимости. Даже Жех рискнул переместиться с незнакомым нгурулом.
Коста определил, что озерко наполнилось несколько недель как. Оля с Павлом переглянулись — так вот куда ушла вода с приснопамятного катаклизма, когда Раим и Эрик спасали хутор. Такой гейзер шуровал — промоины на склоне до сих пор, как шрамы.
Коста сунул руку в воду, пошевелил пальцами.
— Это не только стоки, там родник открылся, — и улыбнулся шкодно. — Вон там скоро еще один пробьется, лет через пять. Но я могу помочь. Хотите, госпожа туэ? Водопадик будет.
— Водопадик, — мечтательно протянула Ольга. Парни понимающе улыбнулись — женщина всегда женщина.
