— Сказал же, что нет! Просто, у меня был уже перед глазами пример старшего брата. Борис, как только ему исполнилось двадцать пять, сразу завел любовницу из «залетных» и был вполне счастлив. Я решил, что стану обязательно счастливее его, когда достигну того же возраста.
— Угу! Свободолюбие, и прочее… Что же теперь так скоро женился? Насколько знаю, у вас некий пограничный возраст сорок пять, а не сорок? Зачем поторопился?
— Это как посмотреть! — взял и отвернул от меня лицо. — В сорок пять многие женятся потому, что получают документы на право обзаводиться детьми. Вот откуда частые свадьбы в этом возрасте. Ранее, вроде, и ни к чему себя обременять брачными узами. Но ведь я не такой, как все. Ты еще этого не заметила? Мне начхать на правила. И если ты понесешь от меня, то, будь уверена, моего сына признают не только в моей семье.
— А дочь? — это было не простое любопытство, скорее обоснованная тревога. Ведь, Грин нисколько не предотвращал вероятность моей беременности, скорее даже делал все возможное, чтобы я забеременела от него уже в первый месяц.
— Хоть пятеро разных детишек! А что?! Вполне сможем успеть, родить столько к моему сорока пятилетнему юбилею.
— Плохая шутка! — свела я брови у переносицы.
— Отчего же?! — он резко остановился и тут же поймал меня в свои объятия. — Я хочу наших детей. И серьезен, как никогда, Катерина. Разве ты уже не поняла этого?
— Грин! Отпусти! Не надо меня так целовать на глазах у всех этих людей. Грин! Здесь же дети!
— Ладно. Потерплю до дома. Побежали дальше?
— Да. Давай, — пристроилась за ним и продолжила пробежку вокруг живописного пруда. — А скажи, Грин! Мне интересно знать, почему не встретили в этом парке ни одного маленького клона. Это из-за района? Слишком престижный, и им здесь нельзя гулять, да?
— Что? А, понял вопрос. Нет, детей-клонов растят сначала в специальных заведениях, и в столице нет ни одного подобного, а потом отдают в семьи. В семьи клонов.
— Но я такие не видела. В смысле, там, на западной границе, где сначала и появилась после перемещения, была в их жилищах. Но там видела только одиноко проживающих женщин и ни одного мужчины-клона.
— Стать парой им надо заслужить. Трудом, разумеется. Обычно он и она получают документ на право образовать семью в возрасте чуть выше среднего. Это где-то лет в сорок или пятьдесят.
— Не поздно ли для того, чтобы думать о детях?
— Я тебя умоляю! Им же не надо их рожать. Да они при всем желании и не смогли бы. Просто семейной паре выдают на воспитание ребенка, таково же клона, а иногда и нескольких.
— Не нравятся мне ваши порядки, — зябко пожала плечами. — И вы после всего, что здесь творите с себе подобными, продолжаете спокойно жить и спать?!
— Так надо было! Ты ничего не понимаешь! Нам не выжить без клонов, а их просто не было бы без нас. И теперь их длительность жизни хоть увеличена с двадцати пяти до семидесяти лет. И ученые и дальше работают над их проблемами. Как, впрочем, и над нашими.
— Это, над какими?
— Не все сразу, Катерина. Придет время, и ты во всем разберешься. Если не сама, то я тебе все объясню. Обещаю! А пока просто привыкай к новому окружению, наблюдай и впитывай в себя информацию, а еще старайся получать наслаждение от этого мира. Он не так уж и плох, поверь мне.
— У тебя есть, с чем сравнивать? Нет, правда! Скажи, где ты еще бывал?
— Во многих местах и эпохах. Но сейчас я буду заниматься вон на тех тренажерах. Видишь их? Хочешь тоже укрепить свои мышцы? Или посидишь на лавочке?
— Пожалуй, мне сегодня хватит и пробежки. Я сделаю еще кружок вокруг пруда, в неспешном темпе, а потом и, правда, присяду в тени на лавке.
Когда вернулись домой, муж пропустил в душ сначала меня, а потом уже и сам туда отправился. И провел там немало времени. Я за этот срок успела не только завтрак приготовить, а еще и тайком проникла в его кабинет и нашла тот самый сейф, про который недавно он мне рассказывал. И так, где хранились его браслеты, я тоже теперь знала. Оставалось организовать само перемещение, то есть связаться с Зосей и разработать более детальный план с конкретной датой. Но переговорного устройства у меня теперь не было, значит, надо было дождаться, когда она сама устроит нашу с ней встречу. А для этого надо было чаще бывать в парке. Именно там она собиралась меня подкараулить. И так, да здравствовали, занятия спортом и каждодневные пробежки.
И вот, моей семейной жизни исполнилось десять дней. За это время я ни разу не пропустила утренних тренировок мужа. Всегда была рядом, неплохо уже держала темп бега и начала понемногу осваивать нехитрые тренажеры. Он меня хвалил. А я пыталась по его совету радоваться жизни. А что?! Кормили меня хорошо, работой не грузили, одевали и обували на уровне высшей прослойки местного общества. Правда, на людях приходилось облачаться исключительно в комбинезон, естественно оранжевого цвета, но для дома Грин накупил мне разных нарядов, что носить было и не переносить. Щедрый у меня, одним словом, был супруг. И о досуге моем заботился тоже. В кино, клубы и рестораны водил постоянно. Разумеется, маленький наш юбилей отметили тоже в одном из них. А на следующий день Грин начал собираться на задание.
— Черт бы побрал этот прорыв! — хмурился он уже сразу, как только отключил связь с начальством.
— А что случилось? — мне тоже, глядя на него, сделалось тревожно.
— Будь не ладна эта южная граница! Вечно одно и то же! — он не желал очень распространяться на эту тему, оттого и сделал вид, что приготовление ужина нашими с ним совместными усилиями было гораздо важнее обсуждения. — Ты солила этот соус? Или мне сделать это? Да? Тогда стану его помешивать, а ты займись, чем другим.
— Хорошо. Как скажешь. Только ответь мне. Это очень опасно?
— Не более чем всегда. Я правильно мешаю? Мне продолжать?
— Это значит, что опасно? Насколько сильно? И сколько это может занять времени?
— Меня не вызывают, если дело всего на пять минут, Катерина! Нам придется потрудиться. А сколько займет дней? Кто его знает? Если бы от меня и моих ребят, что зависело! Хорошо еще переночевать дома позволили, раньше отправлялись в ту же минуту. Может, поэтому и вернуться удастся дня через три? Не знаю, посмотрим…
И тут раздался сигнал от входной двери. Ожило переговорное устройство с охраной дома.
— Кого это, на ночь глядя, принесло? — Грин снял с огня почти готовый соус и пошел в прихожую. — Да! Что случилось? Кто пришел? Что ему надо?
Я тоже прислушивалась к разговору мужа с клоном-охранником, поэтому до моего слуха долетела информация, что в парадном появился Борис и желает подняться к брату. Это было необычное явление. С момента нашей регистрации никто из родственников Грина никак не давал о себе знать, как если бы их у него и не было. Они не приходили к нам в дом, мы не ездили к ним, не встречались и не пересекались ни в каких общественных местах. А по вечерам даже привыкли тихо и мирно скрашивать время игрой в шахматы перед сном, или, бывало, я рисовала мужа, но никогда не принимала еще здесь гостей. Поэтому или нет, но у меня возникла тревога, и на моем лице Грин легко прочитал волнение.
— Не беспокойся, я быстро его выпровожу. Поднимется сейчас на пять минут, не более. Я его знаю, пришел по какому-нибудь отцовскому поручению. Передаст его и отчалит. Что ему здесь делать долее? У него своих дел невпроворот. Окружил себя кучей баб, вот теперь и вертится между ними! А еще наш батя! Вечно гоняет нас друг к другу, чтобы передавали послания. Будто переговорных устройств не существует! А ты, если не хочешь с ним встречаться, иди пока в спальню.
— К себе в спальню?
— Куда хочешь. В нашу или в гостевую — без разницы. Это всего на несколько мину.
Я пошла в ту, где ночевала первую ночь. Теперь Грин назвал ее гостевой, потому что, как поженились, не спала в ней больше нисколько. Вошла в нее и замерла около неплотно прикрытой двери. Послушать, о чем стали бы говорить, было интересно.
