Тамила открыла было рот, готовая ответить ему колкостью, но только задышала чаще, смотря лысому слуге Арвольда во все глаза.
– Как? Вот так просто? Разве… мне можно?
– Я уже говорил и скажу снова – вы не пленница здесь, Тамила. Вам можно всё. В рамках разумного, разумеется. – Добавил Старший и неожиданно подмигнул.
***
Широкая тёмная лестница, спускающаяся в катакомбы под замком, казалось, вела её в сам ад. Там было холодно и сыро… а ещё тихо. Так тихо, словно толстые замковые стены поглощали все звуки, питались ими.
Оглушённая, дрожа от нехороших предчувствий, она спускалась всё ниже, пока не достигла подвала и не вышла в длинный коридор, по обеим сторонам которого находились сводчатые камеры. За их толстыми решётками обитала тьма. Но не пустая, а словно хищная, живая. Она подслеповато пялилась на девушку, которая бок о бок с лысым слугой Арвольда шла по тёмному коридору, словно впитывая в себя этот мрак и тишину.
Тамила не подходила близко к камерам, заглядывала в них издалека и прислушивалась к звукам, которые могли из них доноситься. Сколько же их было тут, этих пустых каменных мешков – не сосчитать!
Время от времени оттуда, из темноты, выглядывали чьи-то запавшие, подслеповато щурящиеся на огонь глаза. По грязной форме в цветах домов Дэйнов и Грэйнов она узнавала в них воинов, пришедших отбивать Феррейн-холл. Некоторые из них позволяли себе свистеть ей вслед и говорить неприличные вещи, но тут же умолкали, когда Старший в назидание бил факелами по решёткам, заставляя искры рассыпаться по каменному полу. И всё же, в каждую из камер она заглядывала с замиранием сердца. Боясь и одновременно желая увидеть знакомое лицо.
– Тамила? Что ты делаешь здесь?
Девушка замерла на месте, как вкопанная, пока Старший вставлял факел в держатель в стене недалеко от камеры, в которой сидел знакомый ей мужчина. Оставалась неподвижной и тогда, когда он отошёл подальше, чтобы позволить ей свободно говорить с пленником. И лишь только, когда слуга отошёл так далеко, что при всём желании не смог бы их услышать, Тамила решилась подойти к решётке ближе.
– Румо…
Грудь девушки сдавило от жалости, а на глаза сами собой набежали слёзы. Но даже через их мутную пелену она видела, как исхудал и осунулся мужчина, которого она знала с самого детства.
Светлые волосы среднего из отпрысков Грэйнов свалялись и набрали серой пыли. Скуластое, неулыбчивое лицо его, стало болезненно острым. Под яркими карими глазами пролегли тяжёлые тени, а пальцы, которыми он обнимал прутья решётки, оказались заскорузлыми от грязи. Не лучше выглядела и его одежда, превратившаяся в рваное тряпьё, словно мужчина провёл здесь очень, очень много времени, хотя было это совершенно не так.
– Румо, я понять не могу, как ты здесь оказался?! Зачем… ты же не воин… осада Фэррэйн холла? Я умоляю тебя, ты же всегда был умнее всех и никогда не лез в драку!
Юноша нахмурился и опустил взгляд.
– Ты ведь слышала, что случилось с Эвлином? Когда я узнал обо всём… о том, что этот… насильно заставил тебя выйти за него… воин или нет, как я мог остаться в стороне?
Он замолчал на мгновение, низко опустив голову, так что грязные белые волосы совсем заслонили его покрытый мелкими, едва заметными шрамами лоб.
– Ты уже знаешь про…
Он вдруг осёкся, впившись в неё взглядом, и приник к прутьям, силясь лучше разглядеть её и не сводя тяжёлого взгляда.
– Нет… ты не знаешь… неужели он не рассказал тебе?
Тамила растерянно вглядывалась в его черты.
– О чём? Не рассказал про что?
Румо как-то ядовито и даже зло усмехнулся.
– Пожалуйста, не прикидывайся… хотя нет… ты же не умеешь…
– Румо, я не понимаю о чём ты! – взмолилась девушка, – После всего, что я уже пережила, умоляю, просто пожалей моё сердце!
– Значит, ты не знаешь… знала бы, точно не спрашивала…
– Румо?! – настойчиво окликнула его она, не в силах больше терпеть созданного его словами напряжения. – Перестань говорить загадками, немедленно!
– Не удивительно, что он умолчал… – сказал он тихо, словно самому себе. – Странно, что позволил тебе прийти ко мне, зная, что я расскажу.
Пробормотав это Румо выпрямился и как-то холодно, отстранённо произнёс, смотря Тамиле прямо в глаза.
– Таэль… его больше нет.
От шока у девушки потемнело в глазах. Ведь что это, если не шок узнать, что тот, кого ты знал всю жизнь, больше не существует в этом мире.
– Как?!
– Последнее, что я видел – столб белого пламени на том месте, где он стоял всего мгновение назад. После такого не выживают. Я чудом остался жив… отделался вот этим. – Румо чуть приподнял забинтованную по локоть руку. – Кажется насмешкой, что после всего они решили обработать мне рану и перевязать. Лучше бы я умер там вместе с ним, чем теперь снова и снова переживать эти мысли… о том, как я буду смотреть в глаза матери, если вообще когда-либо ещё её увижу. Старший сын – на всю жизнь калека, младший – мёртв, а я… кто знает, сколько мне ещё теперь осталось.
Он вдруг резко остановился и посмотрел на неё в упор. Глаза Румо показались Тамиле блестящими в темноте, словно отполированные течением камни на дне быстрой мелкой реки – холодно и безразлично, но девушка была так расстроена, что не придала этому значения.
– При мне было письмо. – Будто что-то припомнив, сказал он. – Мать надеялась, что при встрече я передам его тебе в руки. Где оно теперь, ты не знаешь?
– Письмо? Да… – Тамила растерянно запустила руки в карманы своей шерстяной накидки, поискала в ней недолго, пока наконец не извлекла на свет пухлый запечатанный алым сургучом конверт. – …письмо. Арвольд отдал мне его.
– Ах, Арвольд… – едва сдержал злую усмешку Румо, – ты зовёшь его по имени… Открытым?
– Что?
– Он читал его?
– Нет… он доверяет мне. А почему ты об этом спрашиваешь? Что в нём?
Румо безразлично повёл плечами.
– Не знаю. Но судя по тому, в каком была в состоянии моя мать, когда передавала его, там что-то очень и очень важное для тебя.
– Миледи?
Тихий голос Старшего из темноты заставил её вздрогнуть. Слуга Арвольда приблизился совершенно бесшумно и теперь стоял в какой-то паре шагов от неё.
– Как бы то ни было, нам не стоит здесь задерживаться. Как видите, вашим знакомым всё в порядке, вам больше не о чем беспокоиться.
– Уходи. – Поддакнул ему ставший неожиданно покладистым Румо. – Не к чему злить моих надзирателей, они и так меня не жалуют.
Сказал он тихо, ускользая во тьму.
Тамила же во все глаза смотрела на мужчину. Его решительный хмурый взгляд ввёл её в ступор. Среди вязкой тьмы темницы девушке показалось, что она видит только его глаза. Тёмные, блестящие полные чего-то совершенно для неё непонятного…
– Румо? – Тихо позвала она, не понимая, что сделала не так, чтобы он отказался от беседы с ней. – Мне так жаль. Таэль был хорошим… он не заслужил такой смерти…
– Какая разница… – было ей ответом из темноты. – если ты на стороне его убийцы, Тамила…
Глава 55
“Какая разница… если ты на стороне убийцы… какая разница…”
Его слова, брошенные словно вскользь, так сильно ранили её… так сильно!
Вернувшись в свою комнату, Тамила всё никак не могла успокоиться. Она металась по ней из стороны в сторону, до крови кусая заусенцы на ногтях. То порывалась дёрнуть ручку двери, чтобы снова пойти к Арвольду и потребовать… она не знала чего. Чего-то! Каких-то объяснений, слов, которые успокоили бы её мечущуюся душу. То брала с тумбы у кровати пухлый конверт, адресованный ей леди Ирмой, и нож для бумаг, чтобы вскрыть его… Но бумага, словно была крепче стали, а нож тупее речной гальки и не мог вспороть его, чтобы обнажить слова, которые там скрывались.
И только занеся запечатанный конверт над огнём, Тамила, наконец, решила для себя, что, не узнав о его содержимом, будет чувствовать себя ещё хуже, чем, открыв для тебя тайну, которую он хранил.
