волнуйся, Лачи. Я не подведу.
Он посмотрел мне в глаза. Я кивнула, так и не сказав ни слова о любви.
Подхватив большую спортивную сумку, Ник ушел. Я провожала его взглядом и хотела крикнуть вдогонку столько всего важного! Но не смогла. Сомнения и страхи не давали покоя.
Весь остаток вечера и часть ночи я снова занималась. Ник не звонил мне, а я не беспокоила его, хотя часто ловила себя на мысли о нем. Измучила себя страшно и утром едва не проспала экзамен.
Благо спешила зря. «Экзекуцию» перенесли в другое помещение и сдвинули по времени. Так что мы дольше нервничали и закончили позже обещанного. Результаты обещали огласить через пару дней, но я осталась довольна собой, предвидя хорошую оценку. Не зря Ник говорил, что уверен в моих знаниях. Мне не терпелось позвонить ему и все рассказать. А еще спросить, как прошел разговор с отцом Стеф.
Однако здесь меня ждало разочарование.
– Явилась! А твой связеон тут с ума сходил! – принялся возмущаться Ряшик, обиженно таращась на меня. – Только недавно замолчал. До-у-ху-стал!
– Наверное, это был Ник, – обрадовалась я, принимаясь звонить ему раз за разом.
Но ответа не последовало.
– Да чтоб тебя! – буркнула я, откидывая свою дешевенькую модель связеона. На ней даже невозможно определить, кто и сколько раз звонил. И раньше меня это не беспокоило – кому нужно, наберут снова. А сегодня я волновалась.
Почему Ник не ответил? И что подумал, когда не смог дозвониться?
– Любовь сделала тебя нер-р-вной, – заметил Ряшик. – И забывчивой. Корми меня и себя заодно, а то погибнем молодыми.
– Ты не погибнешь, – отмахнулась я.
– Да, но после твоей смерти меня может взять себе Сима, – забеспокоился рюкзак. – Не хочу попасть в ее руки. Она пугает.
– Тебе бояться нечего, – отмахнулась я. – Сима сейчас увлечена ревизором, приехавшим в академию.
– Мужчины в жизни женщины – это преходящее, а прелести вроде меня волнуют всех и всегда. Так что идем в столовую. К тебе я уже привык, так что живи.
– Спасибо и на том, – усмехнулась я, понимая, что поесть действительно не помешает.
Пока ходила обедать, все время ждала нового звонка, но его не последовало. А спустя пару часов мне пришлось спуститься в подземелье, в лабораторию Друмира Эйдса, чтобы закончить работу с дипломным скелетом. Быстро все доделать не получилось. Пришлось провозиться с проектом до поздней ночи, когда в общежитие уже не пускали.
Уставшая и расстроенная из-за отсутствия вестей от Ника, я достала раскладушку и разложила ее, чтобы поспать хоть немного.
* * *
Утром меня разбудила Сима. Наступило ее время работы с дипломным проектом. Она спустилась в лабораторию с какой-то монструозной книгой в руках, ласково называемой Жоржиком. На кожаной коричневой обложке были нацарапаны три черепа и несколько защитных рун, а листы внутри слегка шелестели, будто перешептывались друг с другом.
– Что это? – спросила я, мигом просыпаясь. – Ты создала артефакт?
– Что-то вроде книги, способной учиться, – флегматично отозвалась Сима. – Но пока она только кричит и просит есть. В общем, так себе достижение. Я могла намного лучше, только когда было заниматься этим? Мужчины отняли мой покой, Тайлер. С ними так сложно.
Она говорила, но расстроенной не выглядела. Скорее, вид у нее был отсутствующий, задумчивый.
– Ты ведешь себя странно, – заметила я, складывая раскладушку. – Все в порядке?
– Более чем, – кивнула Сима, а потом медленно растянула губы в хищной улыбке.
– Ты заарканила ревизора! – поняла я.
– Лучше! – отозвалась однокурсница, стукнув по попытавшейся укусить ее книге, и сообщила: – Я встретила другого. На этот раз – того самого!
– Опять?! – обалдела я.
– Это другое, – обиделась Сима. – Все остальные были по глупости.
– А этот? – усмехнулась я.
– Он – единственный, – сказала Сима. Она поправила очки и поделилась невероятным: – Судьба нашла меня в столовой. Когда я строила планы покорения другого, неожиданно услышала пробирающий до печенки хриплый, низкий скрежещущий звук.
– Кто-то провел ногтем по стеклу? – предположила я, морщась.
– Нет же, – Сима раздраженно отмахнулась от меня приоткрывшейся книгой, – это Элайджа засмеялся.
– Кто? – совсем растерялась я.
– Мужчина, который станет моим мужем и отцом наших детей, – уверенно заявила Сима. – Он – родственник рыжей посредственности, боевика Рэдвина Даррела. Но, слава богам, мужчины совсем не похожи. Элайджа… он такой! Запоминающийся, восхитительный, волнующий! У него совсем нет волос на голове, так что сразу видна идеальная форма черепа. А лицо такое серьезное, выразительное с четко отточенными чертами. Глаза глубоко посаженные, серые, как предгрозовое небо, готовое разразиться смертельными молниями. И там тоска пополам с пустотой. Понимаешь? Пу-сто-той. Значит, сердце никем не занято, оно для меня одной. И это не все!
– Есть еще что-то? – нервно усмехнулась я.
– У него справа, от уха по щеке и до подбородка шрам от ожога. А улыбка! – Сима зажмурилась.
– Он все же улыбался? – шепотом спросила я.
– Да, – кивнула Сима. – Рэдвин сказал ему что-то про силу любви, и мой Элайджа ка-а-а-ак показал зубы!
– Кривые? – попробовала угадать я.
– Почему? – удивилась Сима. – У него прекрасный прикус, и зубки один к одному – ровненькие белые крепкие. Просто р-р-р! Понимаешь? Это СУДЬБА.
– Но ведь этот родственник Рэдвина не живет в академии, – осторожно напомнила я, все еще стараясь изгнать из воображения лицо некоего Элайджи. – И с некромантами вряд ли имеет дело. Как ты его найдешь?
– Я уже нашла, – подмигнула Сима. – Он невероятно богат, так что это было легко. Устроюсь к нему на работу помощницей.
– У богача нет помощницы? – уточнила я, с опаской отступая от подозрительно затихшего Жоржика.
– Подвинется, – отмахнулась Сима, и вдруг вскрикнула: – Совсем забыла! Тебя же Мигруш ищет. Мне велели передать, если тебя здесь найду, чтобы ты немедленно шла в деканат. Там что-то срочное. Тебе звонили, но ответа нет. Мигруш недоволен. Подробностей не знаю. Беги.
– Спасибо, – буркнула я, подхватывая Ряшика, – и… удачи тебе там с твоим идеалом.
– Удача для лентяев, – хмыкнула Сима, навалившись всем телом на открывшуюся и принявшуюся орать книгу.
Только выскочив из подземелья, я вспомнила: даже если Ник набирал меня по связеону, то дозвониться в подземелье попросту не мог! Наверняка теперь он тоже волнуется, где я пропадаю. По пути в деканат набрать его я не успевала – слишком спешила. Решила отложить разговор еще на чуть-чуть. Если Мигруш был недоволен, то точно не просто так. Всю дорогу я гадала, где могла провиниться или что-то недоделать. Но все предположения были ошибочны.
Причиной плохого настроения декана стал Макс Тирош. Одногруппник уже сидел в кабинете Мигруша и, судя по красному лицу, слушал о себе нечто очень нелестное.
