Надеясь отвлечь его от мыслей о том, чтобы застрелить её и Лидию, Фрэнки бросила взгляд на пентаграмму и спросила:
— Твоих рук дело?
В его глазах на мгновение промелькнула печаль.
— Я скучал по нему. Хотел извиниться за то, что стрелял в него. Я пошёл туда той ночью не для того, чтобы сделать ему больно.
— Ты же знаешь, что приносить кровавую жертву, чтобы попытаться поговорить с призраком, довольно хреново, верно?
— Зависит от того, как человек понимает, что значит хреново. Для меня? Если кто-то обманом заставляет парня поверить, что она — его истинная пара, лишая того, что ему действительно нужно и чего хочет, это полный провал. Кэролайн заманила его в ловушку, заставив быть с ней.
Фрэнки сжала кулаки.
— Значит, ты убил её.
Ублюдок.
— Я не планировал убивать её. Просто напугать. Заставить выслушать. Поэтому я взял пистолет. Эта пуля должна была убить её, а не моего Кристофера.
Бросив взгляд на направленный на неё пистолет, она спросила:
— Тебе действительно нравится огнестрельное оружие?
— Мне кажется, вполне сгодится, если ты умрёшь от пули, как должна была твоя мать.
Её волчица выпятила верхнюю губу и бросилась на него, но Фрэнки удалось сохранить самообладание.
— Ты был любовником Кристофера, до того, как он встретил мою мать.
Он вздёрнул подбородок.
— Я был чем-то большим. Конечно, у нас были и другие. Сначала ему нужно было нагуляться — я это понимал. Я понимал его. Не так, как Кэролайн. Она не знала его так, как я. Он не был её, он был моим.
Фрэнки почувствовала, как Трик приходит в себя. По их связи прошла волна боли. От ужаса у неё перехватило горло. К чёрту все, ей нужно добраться до него. Её сердце так сильно колотилось о рёбра, что она не удивилась бы, если бы одно из них треснуло. Но она не осмеливалась пошевелиться. Ещё нет. В глазах Круза не было рациональности, и она знала, что смотрит на того, кто в этот момент способен абсолютно на всё.
Она не хотела умирать. Она, конечно, не хотела, чтобы Трик умирал, но было маловероятно, что он переживёт разрыв их брачной связи, несмотря на то, что она не была полностью сформирована. Только по этой причине она бы боролась. Но на самом деле, она ничего не могла сделать, кроме как подставить себя под удар.
Не за чем было спрятаться. Нечем кинуть в Круза. Нечем отвлечь его. Он был крупнее. Массивнее. Сильнее. И вооружён. Он сунул свободную руку в карман и вытащил небольшое устройство, немного похожее на айпод. Не отрывая взгляда от Фрэнки и Лидии, он нажал на экран большим пальцем и… и ничего. Он одарил их широкой, жутковатой улыбкой. В этот момент что-то над ними загрохотало, затряслось и с рёвом рухнуло. С крыши посыпалась черепица, и дом содрогнулся.
Фрэнки сглотнула.
— Что ты сделал?
— Убедился, что нас никто не потревожит. Это обвалилась крыша крыльца рядом с входом и задней дверью. Нам же не нужно, чтобы кто-то зашёл внутрь, да? — Он убрал маленькое устройство, которое, очевидно, было пультом дистанционного управления, в карман. — Я обложил весь дом взрывчаткой, когда услышал, что ты попросила у Джоша разрешения посетить дом.
Фрэнки уставился на него, разинув рот. Он был под кайфом?
— Весь дом мог рухнуть.
— Знаю. Вот почему это так прекрасно. Мой мир рухнул, когда умер Кристофер. Теперь и твой тоже рухнет. — Его улыбка померкла, когда он посмотрел на Лидию. — Мне жаль, что ты погибнешь вместе с нами. Правда, жаль.
— Тогда отпусти её, — сказала Фрэнки.
— Уже слишком поздно.
— Зачем ты это делаешь? — прошептала Лидия. — Почему, Круз?
— Это не моя вина, — возмущённо, настаивал он. Он ткнул пальцем во Фрэнки. — Это её вина. — Он усмехнулся. — Когда я впервые увидел тебя на территории Феникса, понял, что или ты, или твоя волчица что-то вспомнили. Я просто не был уверен, что именно и как много. Потом ты начала копаться, задавать вопросы, рыться на чердаке у Айрис. Я слышал, ты хотела посетить дом, и знал, что только вопрос времени, когда ты поймёшь, что к чему. Я должен был что-то предпринять.
Лёгкая дрожь сотрясла стены дома. Что-то загремело и покатилось по полу над ними, и она подумала, не те ли это стеклянные бутылки, которые они нашли.
— Видишь ли, меня казнят. Нет. Я управляю своей судьбой. Если мне суждено умереть, Фрэнки, это случится тогда и там, где я выберу. Понимаешь? И я решил умереть там же, где умер мой Кристофер. И поскольку ты виновата, что всё так получилось, умрёшь вместе со мной. Я ждал, когда ты, наконец, придёшь сюда — ты решила наши судьбы, как только переступила порог этого дома. Знаешь, я думаю, Кристофер, вероятно, будет рад, что я верну его дочь к нему. — Он рассмеялся, как будто это было забавно.
У Фрэнки внутри всё сжалось от безумного блеска в его глазах.
— Ты уже давно сел в психэкспресс.
— Да, наверное, да. — И тут он выстрелил.
Глава 18
Трик застонал. Ужасный звон в ушах никак не прекращался. Он попытался открыть глаза, но ничего не вышло. Запахи только усилили головную боль. Кровь, бензин, масло и жжёная резина. Он почувствовал привкус крови и понял, что прикусил язык. Несмотря на то, что адреналин бурлил в крови, Трик начал ощущать боль от нескольких ранений. Что, чёрт возьми, произошло?
Перед ним замелькали образы, и он резко открыл глаза. Чёрная машина врезалась в пассажирское сиденье. Его шея свернулась. Внедорожник накренился. Он ударился головой о стекло, и они покатились вниз, вниз, вниз. Очевидно, внедорожник выровнялся, когда, наконец, перестал катиться. Трик выглянул в разбитое окно. Они оказались в обширной сухой яме среди высоких насыпей песка и щебня. Увидев высокие, похожие на ступени стены, он выругался. Из-за этих ублюдков они рухнули на дно чёртова карьера.
Поблизости находилась техника: бульдозеры, краны, тракторы и насосы для удаления скопившейся воды. Несомненно, именно благодаря этим насосам дно карьера было сухим.
Трик вздрогнул, когда попытался пошевелиться. Ремень безопасности был туго натянут, и, чёрт возьми, у него болела грудь. Он был уверен, что, по крайней мере, одно ребро треснуто, если не сломано. Остальные сильно ушиблены.
— Так и знал, что нам следовало выбрать машину с боковыми подушками безопасности, — пробормотал он.
Расстегнув ремень, он сделал глубокий болезненный вдох. Его шея ужасно болела. Он определённо ударился головой об окно, потому что чувствовал жгучую боль и запах собственной крови. У него наверняка было сотрясение мозга, но он не мог допустить, чтобы это сильно повлияло. Травмы, вероятно, были бы намного серьёзнее, будь он человеком. Перевёртышей трудно ранить. Половина синяков пройдёт в течение часа, но это не означало, что Морелли не заплатит за каждый из них.
Кто-то застонал у него за спиной, а другой выругался.
Трик попытался оглянуться через плечо, но боль пронзила шею, и он выругался.
— Кто-нибудь умер?
Рядом с ним Райан что-то проворчал.
— Похоже на то, — прохрипел Доминик. — Что, чёрт возьми, только что произошло?
— Это была ловушка, — сказал Трей сдавленным от боли голосом. — Морелли заманил нас сюда, а потом он или кто-то из его друзей врезался в нас.
Прищурившись, Райан выглянул в окно.
— Говоря о «друзьях», я насчитал одиннадцать на широкой лестнице в волчьем обличье. Не знаю, среди них Морелли или нет — я никогда не видел его волка.
— Его стая была намного больше, — сказал Доминик. — Либо они разделились после того, как покинули территорию, либо остальные где-то поблизости.
— Думаю, первое, — сказал Трей. — Его стая состояла из одиночек и людей, тех чьи стаи он присоединил к своей. Я сомневаюсь, что многие почувствовали бы острую необходимость быть с ним, особенно когда он сделал из нас врагов и, соответственно, наших союзников. Эти волки, вероятно, его единственные верные последователи.
— Почему они до сих пор не набросились на нас? — спросил Доминик.
