— Перейдём к другой теме, есть какие-нибудь новости о Джеффри? — он спросил.
— Я разговаривала с Эдной перед тем, как лечь спать. По её словам, с ним всё в порядке. — Она подумывала о том, чтобы позвонить ему и узнать, как дела, но, если они собираются наладить отношения, это нужно делать постепенно.
— Хорошо. Я не удивлюсь, если он скоро свяжется с тобой и пригласит на обед. Твоя семья считает оборотней монстрами. Стрельба напомнила им, что люди тоже совершают плохие поступки.
Она прижалась к нему теснее.
— Да, думаю, так и было.
Вскоре после завтрака Маркус отвёз Фрэнки, Рони, Лидию и Кэма на территорию стаи Бьорн. Чтобы дать Кларе, Лидии и Фрэнки возможность порыться в вещах Айрис, Кэм отправился с Цезарем на рыбалку, а Рони и Маркус расслабились на заднем крыльце дома Клары. Когда Клара заворачивала одну из многочисленных безделушек Айрис в пузырчатую плёнку, спросила Фрэнки:
— Ну, как у вас с Триком дела?
— Отлично, — ответила Фрэнки, укладывая одежду в коробку.
— Ничто не может сравниться с брачной связью, да? Это дар, который, к сожалению, большинство людей никогда не испытают. Я всегда жалела их за это, — вздохнула Клара с ностальгической улыбкой. — Я была очень молода, когда поняла, что Цезарь — моя пара.
Брови Лидии поползли вверх.
— Правда?
— Четырнадцать. Ему было шестнадцать. Нам было слишком рано заявлять друг на друга права. Наши родители хотели, чтобы мы подождали, пока мне не исполнится семнадцать, что мы и сделали. Однако я не позволила ему заявить на меня права сразу. Нет, я настояла, чтобы он ухаживал за мной должным образом.
— Ухаживал за тобой? — повторила Лидия, скривив губы.
— О да. В то время я читала много романов Джейн Остин. Мне хотелось романтики. Он дал мне это, благослови его Господь. Айрис поступила совершенно наоборот, когда поняла, что Альфи — её пара. Как и в случае с Фрэнки, ей потребовалось несколько месяцев, чтобы увидеть правду. Когда она это поняла, то, не теряя времени, заявила, что он принадлежит ей, и потребовала, чтобы они предъявили права друг на друга. Бедняга был практически в шоке, но было очевидно, что был счастлив. — Говоря это, Клара запечатывала коробку скотчем. — А Ньюманы знают, что вы связаны?
— Да, — ответила Фрэнки. — Они видели укус, когда неделю назад разговаривала с ними после того, как стреляли в Джеффри.
— Стреляли?
— Старое судебное дело дало о себе знать.
— А, — Клара начала заворачивать ещё одно украшение в обёрточную бумагу. — Как они отреагировали на укус?
— Никак, но и не выгнали меня из больницы. Джеффри признал, что совершал ошибки, но, если он не готов смириться с Триком, мне это ни к чему. Мои бабушка с дедушкой и дядя должны знать, что Трик и я идём в комплекте. Я не говорю, что они должны приветствовать его в семье, но должны признать, что он — часть моей семьи.
Лучший и самый важный член её семьи.
— Им должно быть достаточно того, что Трик делает тебя счастливой, — начала Лидия, — но это не придаст им уверенности, потому что Кристофер делал Кэролайн счастливой, и всё же…
Фрэнки вздохнула.
— И всё же.
Она выглянула в окно, увидев свой старый дом.
— Мне нужно кое-что сделать. — Она перевела взгляд на двух других женщин. — Я хочу пойти в старый дом.
В глазах Лидии вспыхнуло беспокойство.
— Фрэнки, я не уверена, что это хорошая затея.
— Возможно, но мне нужно это сделать.
— Ты можешь хотя бы подождать, пока приедет Трик? — взмолилась Лидия. — Тебе не следует делать это в одиночку.
— Он попытается отговорить меня. Джош разрешил. Я всё время прошу Трика привести меня сюда, а он всё откладывает. — Она состарится, пока он, наконец, разрешит сделать это. — Если бы я вспомнила, поняла бы, почему все так обеспокоены. Но какие бы воспоминания у меня ни остались с той ночи, они глубоко спрятаны. Для меня зайти в этот дом — значит взглянуть в лицо своему прошлому. Принять то, что произошло. Прийти к какому-то окончанию.
В глазах Клары зажглось понимание, но Лидия всё ещё казалась встревоженной.
— Трик как-то сказал, что мне нужно принять своё прошлое и наследие, — сказала Фрэнки. — Он прав. Наша брачная связь ещё не завершена. Что, если она не завершится, пока я не сделаю, как сказал Трик, и не приму прошлое? — Она вздёрнула подбородок. — Мне правда нужно это сделать.
Лидия провела рукой по волосам.
— Я пойду с тобой. Пожалуйста, не спорь. Мне невыносима мысль о том, что ты будешь делать это в одиночку.
— Тебе будет тяжело, — предупредила Фрэнки. В конце концов, там погиб её брат.
— В ту ночь я ничего не видела. Они даже не подпустили меня к дому. Единственные воспоминания, которые у меня остались об этом месте, — хорошие.
Фрэнки вздохнула.
— Хорошо. Клара, ты подождёшь?
— Конечно, — ответила Клара, махнув рукой. — Проведи там столько времени, сколько тебе нужно. Как бы то ни было, я думаю, это пойдёт тебе на пользу. Я сообщу Рони и Маркусу, где ты будешь.
— Они, вероятно, пойдут с нами, — сказала Лидия. — Но заходить не будут — они оставят тебя одну, если необходимо.
В сопровождении Лидии Фрэнки вышла из хижины и направилась в дом своего детства. Место выглядело… печально. Окна были забиты досками, на двери прибиты деревянные панели, а на стенах краской из баллончика написаны оскорбления. Чёрт возьми, даже окружение было мрачным. Повсюду росли сорняки. Справа от хижины каким-то образом всё ещё стояло мёртвое дерево. Слева был пруд, который давным-давно пересох.
На сгнивших перилах сидела одинокая ворона и наблюдала, пока они поднимались по ступенькам на крыльцо. Ветки и листья, устилавшие крыльцо, хрустели у них под ногами, когда они шли к входной двери. Фрэнки и Лидия, кряхтя и ругаясь, пытались отодрать доски, которыми была забита дверь. Если бы дерево не размягчилось от дождя и не сгнило, им бы было куда труднее. Как только доски были убраны, Фрэнки глубоко вздохнула. На двери не было ручки, поэтому она толкнула её локтем. Войдя внутрь, она поморщилась. Холодный воздух был спёртым, пропитанным пылью и слабым запахом сигаретного дыма и марихуаны. По полу были разбросаны обёртки, пустые бутылки, пивные банки и сигаретные окурки.
Лидия с отвращением вздохнула.
— Похоже, дети тусовались здесь годами. Я очень надеюсь, что они не использовали это место для поцелуев.
— Это было бы не очень, учитывая, что здесь погибли двое.
Шаги отдавались эхом, когда они шли по скрипучим доскам, перекрывая свист ветра в разбитых окнах. В доме не было мебели. На стенах не висело ни одной картины. Единственные предметы, которые остались — это светильники, покрытые паутиной. Кроме чёрных пятен и граффити на стенах, не было никаких цветов. Можно было подумать, что здесь никто никогда не жил. На самом деле это была лишь оболочка дома.
— Я думала, что увижу какую-нибудь оставшуюся мебель.
— Из дома вынесли все вещи, — сказала Лидия. — Думаю, мама и папа беспокоились, что кто-нибудь подожжёт дом и все уничтожит. Эмоции тогда были на пределе.
Между ними воцарилось молчание, пока Фрэнки осматривала помещение на первом этаже.
— Я ждала, что я вспомню что-нибудь, но это немного печально, что я могу ходить по дому своего детства и не чувствовать никакого уюта. Каждый угол этого дома кажется незнакомым.
Они вошли в очередную, пустую комнату, и Лидия сказала:
— Это была, гм, кухня. Здесь всё и произошло. — Она прочистила горло. — Сначала люди запаниковали и подумали, что кто-то похитил тебя.
Фрэнки почувствовала, как её брови сошлись на переносице.
— Почему?
— Люди, которые первыми прибежали, звали тебя, но ты не отвечала. Они пошли по твоему следу в подвал. Ты пряталась там, бледная, как призрак, и дрожала.
— Правда?
Фрэнки прошлась в поисках другой двери и… Увидела её. Она висела на петлях, поэтому Фрэнки осторожно толкнула её, поморщившись, когда почувствовала на ладонях слой пыли. Сначала помещение показалось ей большим шкафом. Но потом она увидела, что там есть ещё одна дверь. Фрэнки открыла её и с удовлетворением обнаружила, что она ведёт в подвал.
