Я слушала беседу с разной степенью внимательности – в зависимости от обсуждавшейся темы. И по прошествии некоторого времени вдруг почувствовала необыкновенную легкость и тепло, разлившееся по всему моему телу, ибо в соответствии с протоколом я должна была проглатывать бренди, которое дегустировала для командора.
Генералы голосовали по разным вопросам, но решающий голос оставался за командором. По большей части он придерживался мнения большинства. А когда высказывался против него, никто не осмеливался его в этом упрекнуть.
Командор Амброз был выходцем из Третьего военного округа, где в молодости он влачил жалкое существование со своей семьей у подножия гор Духа. Его дом, зажатый между горами и ледником, находился непосредственно над бриллиантовыми копями. Когда они были обнаружены, король заявил о своем праве собственности на них и позволил семье командора заниматься их разработкой. В результате многие родственники командора погибли в завалах или умерли от царившей вокруг сырости и грязи.
Испытав еще в юности на собственной шкуре все пороки монархии, Амброз занялся самообразованием и начал призывать власть к проведению реформ. Благодаря своему уму, прямолинейности и проницательности ему удалось завоевать множество сторонников…
Я снова сосредоточилась, так как генералы перешли к обсуждению проблем, связанных с Пятым военным округом. И тут генерал Брэзелл вызвал легкий переполох: вместо того, чтобы выставить свой лучший бренди, он приказал подать серебряный поднос, на котором лежало нечто, напоминающее, коричневые камушки. Один из них командор передал мне – это были ломтики «Криолло».
И прежде чем кто-либо успел возразить, Брэзелл поднялся и предложил всем попробовать новое лакомство. Не прошло и минуты, как оружейный зал взорвался от восторженных восклицаний. Внутри «Криолло» находился земляничный бренди. Я знаком показала командору, что яда нет, и принялась смаковать остатки «Криолло». Смесь ореховой сладости «Криолло» с обволакивающей мягкостью бренди придавала десерту божественный вкус. Ранд наверняка огорчился бы, что это не пришло в голову ему, – подумала я и тут же вспомнила о том, что он не должен теперь вызывать у меня сожаления.
Когда восхищенные возгласы умолкли, Брэзелл объявил, что строительство его нового завода завершено, после чего перешел к более обыденным вопросам и сообщил о количестве настриженной шерсти и ожидаемом урожае хлопка.
Пятый военный округ производил все необходимое для текстильного производства Иксии, после чего сырье направлялось в Третий военный округ к генералу Франису, где из него делали ткани. Франис сосредоточенно кивнул и записал цифры, названные Брэзеллом. Он был самым молодым из генералов и имел привычку с удовольствием водить пальцем по своим нашивкам, когда размышлял о чем-то серьезном.
В моей голове грозовыми тучами клубились разрозненные мысли, и, тем не менее, я задремала. Странные сны о бренди, пограничных патрулях, пропусках и лицензиях обволакивали меня, как снежные хлопья. А потом образы стали ярче и резче, и я увидела молодую женщину в белых мехах.
Она торжествующе вздымала вверх окровавленную пику. А у ее ног лежал поверженный снежный барс. Она воткнула свою пику в лед, достала нож, сделала надрез на теле животного и начала собирать в чашку хлынувшую из жил кровь.
Затем она поднесла чашку ко рту и начала с жадностью пить, так что по подбородку побежали красные струйки. Я отчетливо воспринимала ее мысли. «Еще никому не удавалось это сделать! – думала она. – Никому кроме меня!» Ее восторг переполнял мое сердце. «Это значит, что я самая хитрая и сильная охотница. Это значит, что я – мужчина. И ни один мужчина больше не сможет управлять мной! – кричала она. – Я стану снежным барсом и буду жить с барсами, я стану мужчиной и буду жить среди мужчин!»
Она обернулась, и вначале я приняла ее за сестру командора. Она была такой же темноволосой и обладала такими же тонкими аристократическими чертами лица. Чувство уверенности и властность окутывали ее как плащ. Она взглянула на меня, и взгляд ее миндалевидных глаз пронзил меня насквозь.
И внезапное осознание того, что она-то и была командором, заставило меня проснуться. Сердце мое бешено забилось, когда я поняла, что смотрю прямо в глаза Могкану. Он расплылся в довольной улыбке.
Теперь я понимала, почему командор испытывает такую ненависть к колдунам. Просто он был женщиной, убежденной в том, что она должна была родиться мужчиной, которой предстояло преодолеть наложенное на нее проклятие. И естественно, она опасалась, что колдунам удастся выведать ее тайну. «Силы небесные! Какая глупость!» – покачала я головой, стараясь отогнать от себя эти мысли. Как можно было принять командора за женщину только потому, что мне приснилась охотница? Полная ерунда. Или нет?
Я протерла глаза и огляделась, чтобы выяснить, не заметил ли кто, что я умудрилась заснуть. Командор сидел с отсутствующим взглядом, а Валекс напряженно всматривался в присутствующих в поисках кого-то или чего-то. Слово было предоставлено генералу Тессо.
Валекс перевел взгляд на командора и с обеспокоенным видом похлопал его по руке.
– В чем дело? – прошептал он. – Что с тобой?
– Просто вспомнил кое-что, – с задумчивым видом ответил командор. – Гораздо более приятное и увлекательное, чем доклад генерала Тессо о собранном в Четвертом округе урожае пшеницы.
Я уставилась на лицо командора, пытаясь наложить на его облик черты женщины, виденной мной во сне. Они совпадали, но это еще ничего не значило. Реальность всегда искажалась во снах, а представить себе командора убивающим снежного барса было не так уж сложно.
Остальная часть совещания прошла без потрясений, и я то и дело погружалась в дремоту, которая уже не нарушалась странными видениями. А потом командор ударил по столу председательским молотком, и я окончательно проснулась.
– И последний вопрос, господа, – промолвил он. – Сития просит принять ее делегацию.
Это сообщение было встречено гулом голосов. Все затараторили с такой энергией, словно только и ждали, когда будет поднят этот вопрос. Одни что-то говорили о торговых договорах с Ситией, другие требовали объявить ей войну. «Зачем торговать, когда все можно захватить самим?» – заявляли они. Они стремились к тому, чтобы расширить наши владения, получить дополнительные ресурсы и новых подчиненных и перестать тревожиться о возможной угрозе Иксии.
Командор молчал, спокойно выслушивая соображения окружающих, пока, наконец, генералы успокоились и решили проголосовать. Четыре генерала с севера: Китвайвен, Ченцо, Франис и Динно – были против того, чтобы принимать делегацию, а генералы южных округов – Тессо, Расмуссен, Хейзел и Брэзелл – за.
