поинтересовалась я.
Они переглянулись, и Джеффри, который обычно помалкивал, ответил за всех:
– Не будем гневить Господа нарушением поста.
А Эгберд говорил, что на войне пост не блюдут. Видимо, когда опасность серьезная, суеверными становятся все. Я подала мужчинам гороховый суп с хлебом и кашу, налила эль. Прислонилась к стене, закрыв глаза. Еще бы уши заткнуть, чтобы не слышать стонов, доносящихся сверху.
Хорошо младшим. Джулия возится с бельем, Фил – во дворе, Бланш ушла за травой, рассудив, что если Годфри с целителем спокойно вернулись из замка, значит, на дороге все спокойно. Они не слышат. Хотя, наверное, и не услышали бы, если бы остались пообедать, это же я ловила каждый шорох сверху, пытаясь понять, что там происходит.
– За деревней я видел два тела, – сказал Годфри своим. – Останавливаться некогда было, откинул за кусты. Надо будет съездить, пока крестьяне не нашли. Обыскать и сжечь.
– А я бы на дерево повесил, за ноги, как разбойников, – заметил Джек. – Чтобы до того… до тех, кто их послал, дошло. Жаль, что его… – Он осекся.
– Эгберд велел сжечь, значит – сжечь, – отозвался Юбер. – Разве что Альбин очнется и прикажет что-то другое. – Он обернулся к Годфри. – Если Эгберд будет занят, я съезжу с тобой, как только руку срастят.
– Мы все сделаем, только сперва узнаем, что с господином, все равно целителя обратно везти, – подал голос Джек. – Двое, говорите?
Я поставила еду перед ним и двумя его товарищами. Едва ли целитель освободится прямо сейчас, так что успеют поесть спокойно. Отказываться никто не стал.
– Двое, – ответил Годфри.
– И пятеро настигли его здесь, – добавил Юбер.
Джек присвистнул.
– И сумел уйти? Да еще и двоих уложить?! Знал я, что господин хорош, но чтобы настолько!
– Жить захочешь – и не то сумеешь, – негромко заметил Джеффри. – Далеко, говоришь, от деревни?
– Сразу за ней, если отсюда смотреть.
Понятно, почему Альбин помчался сюда, до замка дальше, мог бы и не добраться.
– Значит, знали, что он один не ездит. – Джек отодвинул пустую тарелку. – И что часто в деревне бывает.
– А что у него за дела в деревне? – поинтересовался Юбер.
– Это не нашего ума дело. Нам приказывают, мы его сопровождаем.
Наверху открылась дверь, и все затихли, повернув головы.
Эгберд спустился по ступенькам, медленно, точно старик. Но на лице его играла улыбка и, заметив ее, все в зале, казалось, выдохнули разом.
У меня в груди словно лопнула до предела натянутая пружина и – вот уж некстати – на глаза навернулись слезы. Я тихонько отступила к кладовке, чтобы успокоиться, пока все взгляды устремлены не на меня. Не помогло – слезы защекотали щеки. Я развернулась и бросилась прочь, сама не зная, от кого и куда убегаю, успела только услышать за спиной: «Жить будет. Юбер, твой черед».
Я опомнилась на тропинке, ведущей к берегу. Погода переменилась: море посерело, покрылось волнами. Сколько прошло времени с момента, когда я собирала ракушки – час? Больше? Казалось, целая вечность. Ветер стал жестким, пронизывал насквозь, рвал юбки. Зато он разом высушил мне слезы. Я застыла, подставив ему лицо.
Глупо. Теперь все поймут. Да и реветь было глупо. Я ведь радовалась, на самом деле, просто сдали нервы. Все будет хорошо, теперь и правда все будет хорошо. Да, мне по-прежнему не стоит мечтать, но главное – Альбин будет жить.
За шумом волн и ветра я не услышала шагов, подпрыгнула, когда на плечо легла рука. Это был Эгберд.
– Когда целитель закончит с ранеными, ему понадобится еда. Мясо или птица и что-то сладкое, чтобы восстановить магию. Я заплачу, если он об этом не вспомнит.
– Да, сейчас сделаю. – Я выдохнула, обрадовавшись, что речь зашла о житейских делах. – Правда, из сладкого у меня только мед. И платить не надо.
Не обеднею я, накормив человека, который спас Альбина.
– Ничего страшного, подашь мед с той смесью трав, что ты называешь чаем. Мэтр Максимиллиан не выносит пива, любит травяные отвары. – Эгберд едва заметно улыбнулся. – Мне кажется, вы бы нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте и происхождении.
– Вы мне льстите. О чем целителю, взрослому человеку, со мной говорить?
Эгберд ответил не сразу, словно взвешивая что-то.
– Занятно, что ты сказала «взрослому», а не «ученому». Как будто считаешь, что ваши знания равны.
– Вовсе я не…
А ведь и в самом деле. Для меня высшее образование – обыденность. Да, я его не получила, но планировала, когда разберусь с долгами. Но здесь университетское образование – нечто редкое и дорогое, а для таких, как я – вовсе недоступное.
– Он спросил, где я научился так перевязывать выпавший в рану кишечник. Я ответил, что этому меня научила одна мудрая женщина. – Эгберд помолчал и добавил. – Можно сказать, что и не соврал, хотя мудрой ты станешь, когда доживешь хотя бы до лет сэра Максимиллиана.
И тогда вряд ли. Была бы я мудрой, не стала бы высовываться.
– Если доживешь. Ничего не хочешь рассказать?
Я потупилась, помотав головой.
– Жаль, – сказал он. – Ты не ведьма, ведьмы входят в силу, лишь потеряв способность к деторождению, ты слишком молода. Но откуда ты могла узнать то, что знает лишь целитель, посвятивший своему делу жизнь?
– Ничего особенного я не знаю. – Я попыталась его обойти, но на узкой тропинке это было не так-то просто. – Пропустите, пожалуйста. Мне нужно готовить. Ваши друзья сказали, что постятся, но если вы говорите, чтобы восстановить магию, нужно мясо…
Эгберд отодвинулся – но недостаточно, чтобы с ним разминуться.
– Мы не истощились так сильно, как целитель. Враги думали, что преследуют умирающего, и не ждали отпора. Повезло, мы легко отделались.
Это он называет «легко»? Половина отряда ранена!
Он чуть усмехнулся и добавил, уступая мне дорогу:
– А говоришь, не на войне…
– Да, спасибо, – невпопад ответила я и побежала в дом.
Едва ли этот целитель провозится долго с остальными. Но мясо, точнее курица, есть. Быстро сварить белый соус, прогреть в нем курятину, снятую с костей, а на гарнир и перловка пойдет. При мысли об этом в животе заурчало, и само собой вспомнилось, что во рту с утра ни крошки не было.
Целитель спустился по лестнице, когда я закончила прогревать курицу в соусе. Двигался он как человек, смертельно уставший, а ведь ему еще назад ехать, и верхом.
– Джек, проводите меня, – сказал он.
Троица мигом поднялась из-за стола, отставив кружки с элем. Я решила вмешаться. За спрос не
