– А что потом?
– Библиотеку твоего деда нужно закрыть и тщательно исследовать, чтобы определить, не спрятаны ли в ней другие запретные артефакты.
Рейн говорил мягко и убедительно, как с дитем неразумным, но его тон меня ни капли не успокоил.
– И что же будет со мной?
Рейн на миг заколебался.
– Тебя задержат на какое-то время. С тобой захотят поговорить люди из Совета магов. Вызовут в столицу...
И тут я окончательно осознала, что меня ожидает. Куда втягивает меня Рейн!
Мой дом привлечет недобрый интерес закона и верховных магов. Будут новые разбирательства. В лавке будут хозяйничать чужие люди. Перероют все с ног на голову. По книжке, по листочку разберут наследие деда. Будут бесконечные допросы, будут холодные казенные помещения, подозрения, дознания. Будет конец всего. Я вряд ли отделаюсь порицанием.
– Нет!
Рейн устало вздохнул.
– Эрла, я позабочусь, чтобы тебя не обижали, и чтобы все прошло гладко.
Мне стоило огромного труда не разразиться слезами.
Какой толк в слезах? Где это видано, чтобы комиссар полиции пожалел и отпустил преступника, потому что тот начал рыдать от бессилия и страха?
Я перевела дыхание. Выпрямила спину. На миг прикрыла глаза, а когда открыла, заговорила медленно и спокойно, в надежде, что Расмус все же меня услышит.
– Скоро состоится второе слушание по моему делу, Рейн. Я уже подозреваемая. Ты прекрасно знаешь, как судейские относятся к людям, которые даже по неведению преступили закон. А я ведь преступила его по-настоящему в этот раз, верно? Унаследовала коллекцию подозрительных артефактов. Скрывала у себя в доме запрещенную книгу. Общалась с некромагическим спектрумом, или как ты его называешь. Позволила ему снять печати запрета. Думаешь, судейские отнесутся к этому с пониманием?
– Я выступлю свидетелем. Мы докажем, что твоей вины тут нет. Более того, твоя помощь следствию будет бесценной. Ты будешь не подследственной, но моим партнером, – он натянуто улыбнулся своей шутке, а во мне вспыхнула новая волна негодования.
– Ты сам-то в это веришь? Ты не можешь обещать, что все кончится для меня хорошо.
– Никто ничего не может обещать, но я сделаю все возможное. А возможностей у меня поболее, чем у рядового патрульного, – заявил Рейн с ледяной уверенностью.
– Ты ведь тоже на испытательном сроке, тебя сослали в наш город, чтобы ты себя проявил. Уж не это ли ты делаешь сейчас – пытаешься выслужиться? Закрыть старое дело?
В следующий миг я горько пожалела о своих словах. Они задели Рейна за живое. Он побледнел, его глаза пугающе сверкнули. Но он не обрушил на меня свой гнев, а заговорил негромко.
– Эрла, ты несправедлива. Ты не просила меня хранить молчание. Ты по собственному выбору доверилась моему суждению. Прошу – доверяй и дальше. Возникло новое и непредусмотренное обстоятельство. Его последствия сложно угадать, но они будут бурными в любом случае. Я действую, как полагается, – лучшим для всех образом.
– Лучшим не для меня, Рейн.
И прежде чем он смог возразить, я поторопилась объяснить.
– Рейн, ты хочешь, чтобы я верила тебе. Но и ты верь мне. Призрак не опасен – после знакомства с ним я в этом убедилась. Ему нужна помощь, и я готова ее предоставить. В моей чайной каждый найдет убежище от невзгод, как человек, так и... нечеловек. Я говорила с призраком. С этой... Таффитой? У нее есть чувства, разум. Она не хочет уходить отсюда. Я обещала ей! Нужно дать ей сделать выбор. В любом случае – я в большей безопасности у себя дома, под одной крышей с привидением, чем в лапах закона, как ты не понимаешь?! Ты же знаешь, что представляет из себя наша судебная машина. Да, я рассчитывала, что ты не станешь давать официальный ход делу. Это не нужно, Рейн, поверь. Ты можешь. просто забыть обо всем этом?
– Нельзя просить о таком комиссара полиции, Эрла.
В груди у меня все сжалось от горечи и смертельного страха.
Как я могла так ошибиться! Полицейский всегда остается полицейским.
Мне хотелось видеть в Рейне понимающего мужчину. Который знает, как тяжелы потери, как важно для каждого иметь безопасную гавань. Который будет уважать мой здравый смысл. Признает мою способность самой судить, что для меня лучше.
Однако Рейн, как и Петер, решил, что ему виднее. Его профессиональный долг для него важнее прочего. Он готов рискнуть мной ради протокола, ради карьеры, ради того, чтобы закрыть свое «дело».
Да, я его понимала. Он должен восстановить справедливость. Но Рейн хочет отнять у меня мою чудесную чайную и ввергнуть меня в пучину новых проблем.
Он обещает защитить меня – но сможет ли выполнить свои обещания?
– Рейн, пожалуйста, уходи.
– Нет.
Он поднялся; поднялась и я. Рейн сделал шаг ко мне, я отступила.
– Оставь меня, Рейн. Я не отдам тебе книгу. Если ты хочешь ее забрать, тебе придется взять меня под стражу и отправить в тюрьму. Ты это сделаешь?
– Эрла, будь благоразумной, – обратился он ко мне почти умоляюще – но только блеск его глаз по-прежнему выдавал его стальную решимость. – Все будет хорошо. Я хочу тебя защитить, и я это сделаю.
– Пока это тебе не очень удается. Разве ты нашел того, кто хочет меня погубить и уже погубил Бельмора и Тинвина? Мало мне без этого бед!
Рейн глубоко вздохнул, медленно выдохнул. Кажется, мысленно сосчитал до десяти.
– Я не сидел, сложа руки, Эрла, и не только торчал в архивах и связывался с Советом магов. В деле Бельмора есть важные подвижки. Еще день, и все будет закончено.
– Ты знаешь, кто преступник?
– Возможно.
– И кто он?!
Рейн колебался. Он покачал головой, с жалостью глядя на меня. И все же сказал – сухо, отстраненно, как произносят приговор:
– Это твой друг, Эрла. Человек, которому ты доверяла. Завтра я обыщу его дом, и если найду нужные улики, арестую.
– Кого ты собираешься арестовать?!
– Петера Грюна.
☘️
У меня перед глазами замелькали мурашки, а в ушах зашумело.
Петер! Этого не может быть. Или может?
...Что правда, то правда: он вел себя подозрительно. Но он же хотел выручить меня – даже ценой женитьбы на мне! Мы столько пережили вместе. Делились тайнами, играми и мечтами. Петер мне как брат.
Должно быть другое объяснение. Рейн ошибся. Все ошибаются. Даже самые умные и проницательные комиссары полиции.
– Почему ты хочешь арестовать Петера? – заговорила я. – Зачем ему убивать Бельмора и отправлять меня в тюрьму? У него нет причин.
– Есть, – устало сказал Рейн. – И не одна. Вот, например: его семья желает приобрести Железный пустырь, на который нацелились Бельмор и бургомистр. Предприятия Грюнов сейчас переживают не лучшие времена. Строительство новых фабрик может спасти их от разорения. Но Бельмор решил прибрать к рукам и эту отрасль. Они были соперниками. Теперь, когда Бельмора нет, Петер Грюн нашел подход к Магне. Она уступит ему надел, а Снобс останется ни с чем.
– Но это ни о чем не говорит. В бизнесе все друг с другом соперничают и ругаются.
– А иногда и убивают друг друга ради денег. Эрла, поверь, я говорю не наобум. Мой агент нашел свидетелей. Петера видели на пустыре в день, когда напали на точильщика.
– Кто видел? Кто твой агент, Рейн? Кто свидетели? Это тоже кто-то из моих друзей?
– Неважно. Важно то, что виновный будет найден.
– Рейн, это не Петер. Ищи другого преступника. Настоящего.
– Еще ничего не известно, Эрла, – сдержанно сказал Рейн. – Может статься, что Петер и непричастен. Тогда следствие продолжится. Я не обвиняю людей без доказательств. Но тебе не стоит отрицать очевидное. На данный момент совершенно очевидно то, что твой друг глубоко замешан в этом деле – есть и другие свидетельства. Даже если он сам и не марал рук о запретную магию.
Словно тяжкий груз навалился на мои плечи и грозил вдавить меня в пол. Голова кружилась, отчаянно ныло в виске. Мир словно утратил привычные формы, все стало кривым, искаженным, незнакомым и страшным.
