переставая, от жара где-то внизу кружилась голова, а все мысли улетучились за ненадобностью.
Губы демона целовали мой рот требовательно, проникая глубоко языком, сплетаясь там с моим. Руки до боли сжимали мое тело в таких местах, что было настолько приятно и хорошо, что мучило своей незавершенностью.
А магия просто сошла с сума, закручиваясь в вихри над нами и вокруг нас.
Бах! Бах! Бах!
— Луцер! Открывай! Я знаю, что вы там!
Голос Луцеи в одно мгновение отрезвил, и я дернулась в крепких руках. Но демон и не собирался останавливаться, даже прибегнул к своей магии, окутывая нас легкой дымкой.
Бах! Бах! Бах!
— Я все равно не уйду! Ты меня знаешь!
Бах! Бах! Бах!
Стуки не прекращались, пока я не услышала еще одни громкий «бах!», и толи большая тумбочка, толи комод полетел от удара кулака демона в стену, и снова мы услышали «бах!» уже о нее.
Луцер спрыгнул с кровати и метнулся к двери. Я успела заметить, что глаза его почти черные, а хвост бьет нервный ритм.
Я накинула на себя одеяло, утаскивая под него и свою-несвою футболку, которая валялась на полу. Хорошо еще, что демон все еще оставался в черный штанах, которые он натянул на себя, пока я пряталась под одеялом.
— Чего тебе?! — рявкнул Луцер, открывая дверь.
Луцея тут же подтолкнула братца и проскользнула в комнату.
— Айя! Привет. Ты уже проснулась, — расплылась подруга в улыбке, — пойдем скорее ко мне.
— Нет! — отрезал хозяин комнаты, и выражение лица демоницы тут же озверело.
— Что ты делаешь, Луцер? — кинулась она на него.
— Не твое дело! — ответил он не менее враждебно.
— Ты ей-то рассказал о последствиях? — Луцея указала на меня рукой, а я напряглась.
Что мне еще не рассказали? Неужели Луцер меня пытался обмануть? Или? Да он чуть не консумировал наш брак. Черт! Да и я хороша! Что на меня нашло? Неужели демонская магия? Но ему это зачем? А в голове всплыли слова Луцера, о том, что папочка был в восторге.
— Айя, ты идешь со мной, — командным тоном обратилась ко мне подруга, и я послушно замоталась в одеяло и направилась на выход.
— Нет, Айя, не уходи, — преградил мне путь демон.
— Что ты мне еще не рассказал? — спросила зло.
— А то, что после образования на твоем пальце брачной метки, ты уже не сможешь иметь детей ни от кого, кроме него, — Луцея сильно ткнула брата в грудь острым когтем.
А ощущение было такое, что это меня сейчас таким когтем в грудь ткнули.
— Айя, — демон старался говорить мягче, но он слишком злился, что его план провалился, — все не так, как ты подумала, — в глазах немного рассеялась дымка, и стали проглядываться кровавые зрачки.
— Ну и как я подумала? — спросила с вызовом.
— Отец тут не причем. Я сам так решил.
— Решил, что? Ничего мне не говорить, а тихонечко, пока наивная эльфийка развесила уши, применить немного своей проклятой магии и привязать ее к себе? Ведь так ты меня назвал? Папочка бы гордился.
Как же я сейчас на него злилась.
— Айя, да все не так! — заревел он, хватая меня и таща в глубь комнаты.
Мне на помощь бросилась Луцея, но ее брат не стал сильно сопротивляться и отпустил меня. Мы сразу же умчались в комнату демоницы, не забыв закрыть дверь на магические замки. И когда я уже сползла на пол и отпустила свою злость, давай выйти и боли предательства через потоки слез, где-то хлопнула дверь, и раздался рев обезумевшего зверя.
Луцея сидела со мной на полу, положив свою голову мне на плечо. Слезы давно высохли, но мы продолжали сидеть в тишине и темноте комнаты.
Волосы демоницы привычно шевелились, словно их завевал слабый ветерок, поэтому они все время лезли мне в глаза, в нос и уши. Наконец, я не выдержала и тихо захихикала, убирая очередную прядь ото рта.
Луцея тут же встрепенулась и встревожено всмотрелась в мое лицо, от чего я прыснула от смеха еще громче. На лице демоницы пробежало удивление, но лишь на мгновение, и мы вместе засмеялись, падая на пол.
Не знаю, что это был за смех. Облегчения, что подруга вовремя вмешалась. А может, это нервное, и грозит окончательным расстройством рассудка. А может, это горький смех, скрывающий, как на самом деле больно. Я даже не заметила, как этот хамоватый демонский мальчишка сумел стать таким нужным и родным. Но я сама виновата, и теперь просто нужно жить дальше. Я просто еще не могла успеть окончательно привыкнуть к Луцеру в своей жизни, поэтому мне не составит труда сделать вид, что этой недели просто не было. А завтра наступает полнолуние, и я на самом ее забуду.
Всего один день можно и потерпеть.
— Есть хочешь? — спрашивает Луцея, повернувшись ко мне боком и опершись головой на свою изящную когтистую ручку.
— Умираю с голоду. А что со мной случиться, если я и правда здесь у вас умру? Тогда куда попаду? — деланно серьезно спрашиваю подругу, копируя ее позу.
— Размечталась. Умрет она, — Луцея закатила кроваво-красные глаза. И мы снова захихикали.
Наконец, мы поднялись с пола, и я осмотрелась. Комната демоницы была такая же мрачная, как у брата — те же черные стены, та же красная мебель, но ее было намного больше. Тут помимо огромной кровати были и тумбочки, и столики с косметикой и духами, и небольшой диван, и парочка кресел, журнальный столик, и что-то напоминающее большой мягкий подоконник у стены, но окон тоже не было.
— У вас совсем нет окон? — спросила я, устраиваясь в очень удобное кресло, пока Луцея уже устроилась вальяжно на диване и что-то с внимательным видом набирала в своей таблетке.
— Есть, конечно, — прозвучал ее ответ, когда подруга закончила свое важное дело.
Демоница взмахнула рукой, и вместо стены, как раз там, где в том месте, где прилепился удобный подоконник, возникло окно, которое доходило почти по потолка.
— Иллюзия, — пожала плечами Луцея, прочитав удивление на моей лице.
Я подошла к окну и присела на чудо-подоконник.
За широким окном открывался поистине завораживающий вид.
Небо было абсолютно черным, но сразу стало понятно, что сейчас не ночь. А было ли в подземном мире дневное и ночное небо? По нему кое-где плыли бордовые и алые облака, очень напоминающие по форме наши. Замок или дом, в котором я сейчас была, находился в какой-то долине. Впереди можно было рассмотреть что-то