class="p1">– Это место твоей Силы, здесь распределяется удача. Если хочешь, это твоя фабрика удачи…
Ярослава придвинулась к Кате, прошептала:
– О чем это он вообще?
Катя начинала понимать. Янтарные колонны с медленно перемещавшимся в них золотым песком выглядели теперь гигантской лабораторией, фабрикой счастья. Затаив дыхание, она припала к прозрачной смоле, наблюдая за движением чудесного песка.
– А как, как это все работает? – заикаясь от волнения, спросила она.
Берендей, все так же широко улыбаясь и определенно наслаждаясь эффектом, который произвели его слова, пожал плечами.
– Не уверен, что это я тебе должен рассказывать. Думается, твои матушка с батюшкой, наделившие тебя таким редким даром, поведают это тебе в разы лучше.
– Ну пожалуйста! – Катя схватила его за рукав.
Берендей аккуратно, почти ласково освободился от Катиных рук и кивнул вглубь зала.
– Все здесь, – проговорил он, – сотни, тысячи и миллионы судеб. Это место есть, и в то же время его никогда не было. А если тебе очень надо что-то узнать о человеке, тебе надо всего лишь найти его колонну. Для этого тебе придется хорошенько об этом человеке подумать, представить его себе. Но повторюсь, я всего лишь посох. Я не знаю всего об этом месте…
– Но как? – Катя растерялась. – Здесь столько колонн… Как найти нужную?
– Я не знаю. – Берендей протестующе поднял вверх руки. – Я не Доля!
Катя заглянула в Ярушкины глаза, васильковосиние, испуганные. По залу пробежал сквозняк. Порывистый ветер с шелестом скользил между янтарных колонн. Катя пригляделась. Нет, это не ветер. Это колонны, словно гигантский конвейер, медленно проплывают мимо нее, перестраиваясь и перемещаясь по определенной, заданной один раз и навсегда траектории.
Когда все стихло, они оказались в центре небольшого круга, ограниченного лесом янтарных колонн.
В глаза бросилась одна. С ней явно было что-то не так: золотые песчинки, крупные, размером почти с виноградину, почти не перемещались. Они будто бы замерли в прозрачном растворе. Со дна медленно, будто ил на потревоженном озерном дне, поднимался черный песок, постепенно заполняя все внутреннее пространство колонны.
Ярушка обреченно потупила взгляд, как-то поняла, что эта колонна – ее судьба.
– Но золотой песок у нее еще есть. – Енисея пригляделась.
Берендей печально покачал головой:
– Что толку от этого? Его слишком мало… – Он с интересом прищурился.
Катя подошла вплотную к янтарному столбу, постучала по нему кулаком, словно проверяя на прочность, внимательно осмотрела все стыки между плитами.
– Что ты ищешь? – поинтересовался Берендей, наблюдая за ней.
– Это как-нибудь открывается?
Каменный человек улыбнулся одними глазами:
– Тебе зачем?
– Хочу добавить сюда золотого песка.
Берендей, все так же улыбаясь одними глазами, отрицательно покачал головой:
– Это категорически запрещено! Переносить песок из одной колонны в другую нельзя. Ты можешь нарушить равновесие в мире.
Катя резко к нему обернулась:
– Послушай, это мой храм, верно? И здесь я устанавливаю правила!
Берендей внимательно посмотрел на девочку:
– Как знаешь. Но помни, что у всего есть свои законы. Законы Судьбы не ты устанавливала, не тебе их и нарушать, – и он дотронулся до аккуратного завитка чуть ниже середины колонны.
Янтарные плиты скрипнули и раскрылись.
– Катя, погоди! – Ее руку перехватила Ярослава. Она необычайно серьезно смотрела в Катины глаза. – Не надо! Я не хочу этого, да и ты можешь сделать еще хуже.
Катя покачала головой:
– Я не только Доля, я еще и человек – я не стану отдавать чью-то удачу, но могу поделиться своей, и это мое право!
С этими словами она взмахнула руками, и перед ней оказались небольшие песочные часы. Ярослава прижала руки к груди, зажмурилась.
– Катя, бо́язно. Как бы хуже не было… – прошептала Ярушка.
Мелкий золотой песок тоненькой струйкой стекал из верхней чаши в нижнюю. Катя с усилием открыла верхнюю крышку и высыпала в ладонь добрую половину золотой пыли. Затем она аккуратно вытряхнула песок внутрь Ярушкиной янтарной колонны. Восходящий поток подхватил его и вознес вверх, легко смешавшись с угольно-черной пылью. Тонкая золотая струйка отчетливо проступала, но особенно не повлияла на цвет внутри колонны.
Катя нахмурилась, приготовилась отсыпать еще песка. Енисея остановила ее:
– Погоди. Ярушка, ты мой лучший друг, ты мне как сестра, которой у меня никогда не было, прими и от меня небольшой дар.
Она сделала такое же движение, что и Катя несколько мгновений назад. Перед Катей возникли еще одни песочные часы с золотым порошком, из которых Енисея достала пригоршню песка и высыпала его внутрь колонны. Еще одна золотая струйка закрутилась в угольно-черном пространстве, завертелась водоворотом.
Следом Истр и Олеб сделали так же, и вот уже четыре золотых потока возносились ввысь, размешивая и разбавляя черную пыль.
– Ребята, что вы делаете? – Ярослава заплакала. – Теперь у вас все изменится в ваших судьбах, все может сложиться совсем не так, как вы хотели и мечтали.
Катя следила за медленно закручивающимся в тугую спираль золотым песком:
– Что от сердца дано, то вернется сторицей! Так мне всегда мама говорила. И, думаю, теперь я знаю, что она имела в виду.
Наполовину заполненные песочные часы Енисеи, Олеба и Истра, да и ее собственные, с шелестом заново заполнились золотым песком.
– Как?! – воскликнула Ярослава. – Это что же, все к вам вернулось?
– Если хочешь – твори добро, и оно к тебе вернется, – задумчиво улыбался Берендей. – Катя, ты отличная ученица, я тобой гор…
Он не договорил.
Черный вихрь вырвался из незакрытой колонны, яростно подхватил Ярославу и с силой повалил ее на янтарные плиты пола, рывком увлекая ее внутрь золотой колонны.
– Ярослава! Держись! – закричала Катя и бросилась на помощь.
Ярослава пыталась зацепиться хоть за что-то, но идеально гладкие янтарные плиты, искусно соединенные между собой, не имели ни малейшего шва, ни единой, даже самой крохотной щелочки. Девочка схватилась за основание колонны, но руки скользили, а вихрь тянул рывками, безжалостно.
Ярославу стремительно затягивало внутрь колонны.
Ребята схватили ее за руки, пытались перетянуть ее в свою сторону. Но черный вихрь, словно щупальца гигантского кальмара, обвил Ярушкины ноги, не позволяя ей встать, мешая упереться во что-нибудь, хоть в основание колонны.
– Его надо отрезать! – закричала Катя.
Енисея стремглав выхватила из небольших ножен короткий кинжал с сильно искривленным лезвием, сделанный из мутно-голубого кристалла. Катя уже однажды видела его в руках подруги. В тот день, когда черные грифоны напали на них, смертельно ранив Ярушку, Енисея спасла ее этим самым ножом. Сейчас не было времени его разглядывать, но Катя точно знала, что это то же самое оружие.
Енисея уверенно полоснула лезвием по черному вихрю, толстой веревкой опутавшему Ярушкину ногу. Тот, взвизгнув, словно живой, вполз
