А я помогу вам на кухне. Детишек небось много, вы от плиты не отойдете.
Пока все складывалось как нельзя лучше. Я провела Милану в замок, показала кухню, а, пока она обустраивалась, привела детей в Эдем. Люций, который добился понимания, где право, где лево, выстроил всех по парам, и задал общий настрой. Но идти в Рай отказался напрочь. В принципе я его понимала.
Стройными рядами, под только что выученную песню, мы шагали по городу. Прохожие замирали, жались к домам, но все чаще я видела любопытство в их глазах. Как герой «Республики Шкид», я вела свою детвору к золотым воротам.
— Берем каждый по ящику и строимся в обратном порядке, — приказала я своему отряду.
Работа шла быстро. Старшие брали ящики с овощами, младшие — пакеты с молоком и хлебом. Нагруженные, мы возвращались обратно. Народу на улицах стало заметно больше. Люди высовывались из окон, выглядывали из дверей, райские дети в белых балахонах откровенно тыкали пальцем. Вот вам и райское воспитание. Но в Раю не было ни одного, кто бы не посмотрел на нашу процессию.
Когда все продукты оказались сложены около кухни, а два отряда остались помогать Милане расставлять все по местам, я устало вытерла пот со лба и направилась в свою комнату, чтобы передохнуть. Только я зашла в замок, как у подножия лестницы увидела его. Сэм стоял и как ни в чем ни бывало разговаривал с Люцифером. Заметив меня, Люций попрощался и исчез в ближайшей двери.
— Что ты здесь делаешь?
— Соскучился. Ты так быстро исчезла.
Взглянула на него и задохнулась. Эту боль в глазах я прочувствовала всем телом, каждой клеточкой. Резануло по сердцу, оставив рваную рану.
— Ты же знаешь, что я не могла остаться.
— Или не хотела?
Как же это больно! Слова бьют, словно дротики, каждой буквой протыкая во мне огромные дыры. В голове начинается каша, ком подступает к горлу, я чувствую приближение паники. С силой сжимаю кулаки, заставляю себя посмотреть ему в глаза. А там — пропасть. Бездонная пропасть, которая затаскивает, кружит и заставляет сердце повышать обороты.
— Ты же знаешь…
— Знаю, — он не дает мне договорить, накрывает мой рот своим.
Сердце срывается в бешеный галоп, не может, не желает остановиться, готовится вылететь и отправиться в Рай. Господи, да я и так в раю. Я буду счастлива с ним в любом мире, хоть в Верхнем, хоть в Нижнем. Все равно где, только бы не переставать чувствовать, касаться влажных губ, запускать пальцы в его рыжие кудри. Хочу принадлежать ему. Здесь. Сейчас.
— Моя малышка, — срывает с его губ протяжный стон.
Он будто чувствует меня, понимает, что мне нужно. Я таю, плавлюсь в его руках, от его жарких поцелуев. Голова кружится, ноги подкашиваются, я держусь только благодаря его крепким рукам, сжимающим мое тело. Я готова быть его.
Но он отрывается, оставляя холодный след на моих разгоряченных, разбухших губах.
— Я приехал, чтобы забрать Люцифера, — он поправляет камзол, проводит рукой по волосам, взъерошивая их еще больше. — Но я еще вернусь, — подмигивает и отходит, — не думай, что я оставлю свою жену надолго.
Разворачивается и уходит. Просто уходит! Не говоря больше ни слова, ни прощаясь, ни объясняя. Оставляет меня растрепанную, взбудораженную и полностью потрясенную.
Время летит быстро. А когда ты остаешься одна с несколькими десятками детей — еще быстрее. Хорошо, что Милана осталась помогать мне, без нее бы не справилась. С утра все отряды выходили на зарядку, я научила детей обливаться холодной водой, которую обеспечила в достатке. Днем проходили занятия. В этом мне помогали старшие дети, они занимались с малышами, когда я объясняла детям постарше основы биологии, физики и математики.
Разрываться было сложно, каждую минуту нужно где-то быть, что-то делать. В конце дня я уставала настолько, что без сил падала на кровать. Думать и оглядываться было некогда. И когда я объявила детям каникулы (читай — организовала себе небольшой отпуск), с удивлением заметила, что время года в Рае изменилось.
Природа здесь отличалась от редких и ядовитых растений Ада. Фруктовые деревья в райских кущах больше походили на плантации в Краснодарском крае. Но Рай — это рай, холодов здесь не было, но деревья стали сбрасывать пожелтевшую листву, тут же выпуская новые почки и покрываясь цветами.
Я шла по городу, вдыхая аромат цветущих кустов, касаясь пальцами нежных перволистников и срывая с веток ароматные фрукты. И удивлялась. Неужели столько времени прошло, а я и не заметила? День за днем, рутина, беготня, проблемы — все завертело так, что и голову поднять было некогда.
Сейчас же, первый раз передо мной не стояли проблемы, которые требовали немедленного решения. И я могла пустить мысли на самотек. Но как бы я ни старалась наблюдать за природой, за местными жителями, которые, хоть и перестали шарахаться от нас, но особой доброты не выказывали, мысли возвращались к нему.
Кажется, уже месяца три прошло, как я видела мужа последний раз. Забрав с собой Люцифера, он ушел и не приходил. Забыл? Больше не нуждается во мне? Но ведь последней его фразой было, что он не оставит надолго свою жену. Надолго — это сколько? Хотя, мне ли говорить о том, что я жду его. Жду. Глупо это отрицать. Но что изменит его приход?
Ничего.
Власть Дьявола пуста в Раю, а власти Рая стремятся всяческими способами настроить местных против. Я сорвала со столба очередную листовку, вещающую о том, что только жители Рая имеют право пользоваться всеми благами. Хорошо, что люди, живущие за стенами Рая, имеют свое мнение. Эдем открыт для всех, и наши дети могут спокойно приходить за едой.
Тоже было и в Аду. Кто лучше будет заботиться о них, советник Кнауф или Сэм? И опять мои мысли сводятся к нему. И каждый раз наступает дикая боль, разрывающая сердце. Не хочу вспоминать, не хочу надеяться. А все равно ноет, болит, расходится по телу судорогами каждый раз, когда о нем вспоминаю.
Закопавшись в свои мысли, не заметила, как вышла на центральную улицу города. Сегодня на ней было мало людей, изредка встречались прохожие, проснувшиеся раньше полудня. Поэтому резкие выкрики привлекли мое внимание.
— Убирайся с нашей стороны улицы!
— Еще чего! Здесь не написано, что она ваша!
— Сейчас мы это на твоей мордахе напишем, чтоб не забыл!
Я подхватила подол юбки и бросилась на крики. Еще не хватало, чтобы наши дети устроили драку,
