Морозного Деда. Она не верит в Габора… Он столько сделал для нее, а она продолжает в нем сомневаться. Идиотка.
Демон уже просто поскуливал. Катался по полу, внутри огненного круга. Сжимался в калачик, словно эмбрион в теле матери. Вдруг его мех начал опадать, окровавленные клочья оставались на полу. Показалась обычная человеческая кожа – болезненно бледная, обтягивающая кости, с некрасивыми прожилками вен. Олеся не могла отвести взгляд. Демон продолжал кататься по полу, пока его тело жутким образом трансформировалось. Исчезали длинные лапы и когти на них, остатки рогов рассыпались в серый прах. На голове уже были видны обычные волосы – длинные космы, сбившиеся в колтуны. В один момент шерсть исчезла совсем, и осталось только человеческое тело. Тощее и долговязое. С огромным горбом и отовсюду торчащими костями. Они натягивали кожу, чуть ли не прорезая ее.
Демон начал подниматься. Горб давил на него, заставляя согнуться едва ли не дугой. На лицо он был так же страшен. Длинный крючковатый нос. Кривые, покрытые гнилью зубы. Глаза… глаза остались прежними – на выкате, с безумным полуосмысленным взглядом.
Теперь уже человек сделал неуверенный шаг в ее сторону. Один, второй, третий. Олеся в страхе отползла от него. А Крампус рассмеялся. Наверное, только сейчас мужчина осознал, что с ним что-то не так, потому что обхватил себя руками и принялся щупать спину, лицо, волосы.
– Что со мной?! У меня не было горба! Почему я такой?! – Даже голос его звучал страшно. На надрыве. Как будто прямо сейчас его режут по живому.
Крампус расхохотался еще громче:
– Ну а чего ты хотел? Столько прожить, творя скверну, истязая и мучая, насилуя, поедая своих жертв… Ты сам сделал себя таким.
– Нет! Нет! Я был не таким! Я был красивым! За мое внимание боролись все женщины Ибраньи!
Крампус снова рассмеялся:
– С тех пор прошла не одна сотня лет. Я думаю, они и сейчас будут не прочь с тобой отдохнуть от своих мужей. – Отвратительный гогот разнесся по башне и улетел в небо. – А я займусь своей будущей супругой. – Он встал напротив Олеси. – Вставай, моя прекрасная невеста. – Он протянул Олесе руку.
Олеся помотала головой. Даже под угрозой смерти она не прикоснется к нему. И все равно, что он в перчатках.
– Брезгуешь? – Его голос опасно понизился, став похожим на жуткий змеиный свист. – А на нем скакала, как шлюха! Думаешь, он лучше?! Думаешь, у него власти больше? Богатств? Да никто со мной не сравнится! Никто…
Он больно схватил Олесю за волосы и потянул вверх, заставляя подняться на ноги. Ей даже удалось подавить вскрик. Она вообще онемела от ужаса. И в то же время в душе крепла странная убежденность, что она должна быть сильной. Должна быть храброй.
– Знаешь, скольких я повидал? – Жуткая маска приблизилась к ее лицу. – Сколько красавиц мечтали услужить мне? – Он сжал ее шею, перекрывая поток воздуха.
Олеся почувствовала, как ноги отрываются от пола. Он сломает ей шею! Она и словечка пискнуть не успеет.
Что-то изнутри подтолкнуло вцепиться в плащ. Пальцам тут же стало липко от крови. В нос ударил запах гари. Едкий дым, от которого запершило в горле.
С трудом Олеся прохрипела:
– Мечтали? Поэтому их приковывали цепями?.. Поили любовным зельем?!
Крампус откинул голову и расхохотался:
– Думаешь, знаешь все? ГОСПОДАРЬ рассказал страшную тайну? Конечно, он… Больше некому… А он не рассказывал, как наши жены с ума сходили от желания оказаться под Крампусом? Как травили друг друга, чтобы убрать с пути соперниц? Как просили у своих мужей еще и еще драгоценностей, богатства, власти?!
Олеся вцепилась в его руки. Под перчатками они ощущались обычными. Мужские запястья. Он говорил так, словно он не был Крампусом.
– Разве… разве не этого тебе хотелось?
– Не-е-ет… нет, иномирянка. Совсем не этого. Я хотел, чтобы моя жена любила только меня. Чтобы смотрела на меня. Хотела меня. Не проклятого Крампуса!
Кажется, она сходит с ума.
– Это ведь ты… Ты – Крампус!
Он медленно опустил ее на ноги.
– Я не всегда им был, моя красавица. Не всегда…
Он потянулся к маске. Олеся закусила губу, боясь закричать. Медленно, словно никуда не торопился, демон начал снимать деревянную личину. Сначала он снял и отбросил рога. Они неприятно чиркнули по полу, оставляя длинные тонкие царапины. Потом развязал ленты, которых она до этого даже не замечала.
Когда ладонь накрыла деревянную маску, сердцебиение достигло опасного предела. Олеся чувствовала, как оно бьется о грудную клетку и рвется наружу. Острая боль расползалась горячей лавой по всей груди.
Она ожидала увидеть что угодно. Пульс зашкаливал. Рубашка Габора промокла от пота. Ее всю трясло. Будто кто-то подключил к ней электрошокер.
В горле уже зародился крик. Но он замер на губах, когда демон медленно опустил маску.
Первое, что она увидела, – глаза. Пронзительно голубые, слишком знакомые ей глаза. Глаза, в которые она смотрела пару часов назад. Прямой нос, четко очерченные губы, широкие брови.
Он полностью убрал маску. Олеся тяжело выдохнула. Нет, это был не Габор, но… но он мог быть его братом. Или отцом. Да любым родственником!
Они были похожи. До безумия. Настолько, что становилось страшно. Будто, кто-то пытался создать копию ее господаря, и это почти удалось.
– Ну? Я не такой урод, как тебе рассказал господарь Баттьяни?
В голове не укладывалось. Жуткий Крампус был человеком. Обычным человеком. Нет. Это все неправильно. А как же фрески? Как же жуткие картины и статуи?
– Тебе даже не придется представлять ЕГО на моем месте. Это какая-то насмешка… Мы ведь… даже не связаны с ним кровно. Хотя почему это не связаны? Он ведь выпил кровь стольких моих сыновей… Я проследил, чтобы в нем хоть так была часть меня.
Олеся честно пыталась понять. Ответ ведь лежал на поверхности. Где-то совсем рядом. Но она никак не могла добраться до него.
– Кто ты? – Губы пересохли от горячего воздуха, прилетающего с той стороны стены.
Ветер трепал волосы, бросал в глаза, и сквозь их завесу она видела искаженное лицо мужчины. И вот сейчас он казался до ужаса похожим на Габора.
– А ты не догадалась? – Он развел в стороны руки, демонстрируя своя странный мохнатый плащ.
Ветер подул сильнее, вздувая подол, и почудилось, что перед ней стоит огромная птица с человеческой головой.
Боже, ну она и дура! Это был не мех! Сейчас, в отблесках пламени, она отчетливо разглядела, из чего был сделан его плащ – перья. Тысячи черных перьев.
Едва слышно она выдохнула:
– Ворон…
И та статуя, открывающая тайный проход… И кубок, украшенный птицами…
Снова бездумно повторила:
– Ворон…
Демон или обычный человек, кем бы он ни был, тряхнул головой, отбрасывая назад волосы. В этом тоже было что-то неуловимо напоминающее Габора.
И вот сейчас Олеся поняла, что все то, что чувствовала с момента появления в зале демона, было совсем не
