и испуганный шёпот. Отмахнувшись от предложенного стула, Он сказал:
- Косо, мне нужны деньги. - Косо опять побледнел и опустил глаза. Крелл скривился: неудачное начало.
- Нет, ты меня неправильно понял. Я хочу занять у тебя немного денег. Через неделю, максимум, через две, я расплачусь с тобой в тройном размере.
Мархур моргнул, посмотрел на венценосного:
- а... сколько тебе нужно, баас Крелл?
- Мне нужно пятьдесят медных монет, Косо, - твёрдо ответил тот.
Косо тяжело вздохнул: - это всё, что имеет моя семья, баас Крелл.
- Давай! - Жёстко приказал венценосный. - Да не убивайся ты так, - смягчился он, видя, как слёзы навернулись на глаза Косо, - сказал же - скоро верну!
Он забрал деньги и, довольный, выскочил из дома, оставив растерянного и расстроенного возчика.
Теперь перед ним встала проблема: как заставить Настю взять деньги. К его радости, уговаривать её долго не пришлось. Он сослался на то, что раз ему разрешено немного пожить с ними, значит, он должен оплатить своё проживание и питание. Она не видела, сколько денег он отдал Ани, а он намеренно не стал ей сообщать.
В результате в обед на столе появилась жареная курица, суп из акульих плавников, а на ужин Ани подала стейк из обезьяны. Крелл удивлённо приподнял брови и посмотрел на служанку. Та робко улыбнулась и метнула взгляд на хозяйку. Настя ничего не заметила, мясо как мясо, а Крелл понял, что за большие деньги в Джакаранде можно купить любые мясные продукты. Он удовлетворённо кивнул Ани, и та успокоено вздохнула.
Крелл прожил у Насти неделю. За это время девушки хорошо отдохнули и выспались. Он полностью освободил их от ночных дежурств. Иногда, ночью, Настя сквозь сон слышала, как он тихо ходил в соседней комнате, меняя бутылки с горячей водой или просто проверяя, не холодно ли, не жарко ли птенцам. Кстати, он часто называл яйца птенцами, а Настя не возражала. На самом деле, в яйцах, обычно, птенцы, но ей привычнее было считать их детьми. Он сказал, что они вылупятся через два месяца после окончания сезона дождей или, по иному, через сто двадцать дней со дня, тут он замялся, со дня кладки. Настя фыркнула: ну и кто она теперь? Курица, одним словом.
Заботы Крелла.
Она выпроводила Крелла сразу же, как закончились дожди. Небо ещё было затянуто облаками, но ливни уже не превращали улицы в болото, и солнце всё чаще выглядывало в разрывы туч. Он уходил от Насти неохотно, до последнего надеясь, что останется с нею, но она была непреклонна и выставила его за дверь. Она сделала это потому, что боялась не выдержать, признаться ему, что память к ней давно вернулась и он нужен ей. Но уязвлённая гордость и обида удержали её от признания.
Первое, что сделал Крелл, снова получив возможность летать, это принёс Косо деньги. Он даже не стал оборачиваться человеком, а просто бросил бархатный мешочек со ста пятьюдесятью медными монетами на крыльцо его дома. Он видел, как прилипли к окнам домочадцы возчика и был уверен, что деньги тотчас же заберут.
Второй такой мешочек он понёс к Насте. Обернувшись в человека на дорожке у её дома, он взбежал на крыльцо и постучал. Дверь открыла побледневшая Ани, и по её испуганному взгляду он понял, что она видела, как он прилетел в облике орла-воина.
Насти дома не было, она ушла во дворец. Крелл нахмурился. Он смертельно ревновал её к этим травоядным красавцам, но сделать ничего не мог. Тем не менее, Ани пустила его к птенцам, и он тщательно осмотрел оба яйца, умышленно затягивая время. Он так и не дождался возвращения Насти и, оставив деньги Ани, улетел в Йоханнес.
Он опустился на площадь перед дворцом и быстро вошёл внутрь, не обращая внимания на любопытные взгляды придворных.
Его старший брат поднял голову от бумаг, когда он, постучав, открыл дверь его кабинета.
- Крелл. Я рад тебя видеть. Как ты живёшь? - Он тоже выглядел не лучшим образом.
Младший прошёл по ковру и сел в кресло, с иронией и неприязнью посмотрел в глаза брату:
- Повелитель Рэндам, сообщаю тебе, что у нас с Настъей двое птенцов! Они, пока что, в виде яиц, но скоро вылупятся!
Рэндам выпрямился и откинулся на спинку кресла. По его виду Крелл понял, что ему было известно о Настиной беременности, но вот о яйцах Повелитель не знал. Он задумчиво смотрел на брата, не испытывая ни малейших угрызений совести:
- я рад за вас с Настъей, Крелл. На самом деле, искренне рад, как бы плохо ты обо мне не думал. Наверное, я ошибался, и она действительно твоя настоящая пара, - он задумчиво посмотрел в окно, побарабанил пальцами по столу: - не думай, пожалуйста, Малыш, что мне легко далось и Настъино беспамятство, и твои терзания. Мне тоже очень тяжело, Крелл... . Прости за то, что я причинил тебе столько горя.
Младший брат встал, прошёлся по кабинету, заложив руки в карманы брюк. Остановившись напротив стола и, в упор глядя Рэндаму в глаза, со сдержанным бешенством сказал:
- а как же Настъя? Самая пострадавшая сторона - это она! Именно ей пришлось пережить позор, унизительное изгнание из Йоханнеса и потерю памяти! Я уж не говорю о том, что я предал её и нашу любовь, поверив не своему чувству, а твоим убедительным доводам, тебе, старшему брату - Повелителю! - Его голос прерывался от гнева, яростные глаза с ненавистью смотрели на Рэндама.
Тот выдержал его взгляд, ровно сказал:
- я извинюсь перед Настъей, Крелл, попрошу у неё прощения.
Крелл хмыкнул, но ничего не сказал, вернулся в кресло, где сидел. Они помолчали, потом младший, уже спокойнее, спросил:
- ты хочешь меня уверить, что полетишь к мархурам, чтобы извиниться перед Настъей?
Рэндам пожал плечами:
- мне ничего не остаётся, как навестить её во Фрикании. Она... я надеюсь, она меня простит. Я думаю, она всё поймёт правильно. Никто не может похвастаться тем, что не делает ошибок. - Он вздохнул, - не обижайся на меня, Крелл, прошу. Я был уверен, что поступаю верно. - Он помолчал: - Крелл, тебе надо подумать о том, на чём везти Настъю и птенцов. Как она себя чувствует? Как
