— Ты подлец. — Отпихнула его от себя. Но Демон не спешил отпихиваться. — Точно Демон! Тебе и душу подавай. — Зло выпалила я то, что не собиралась говорить. От досады закусила губу, чтобы не ляпнуть еще что-нибудь компрометирующее.
— Прежде чем ты выпьешь Сангрорию, я хочу сказать тебе кое-что. — Я уставилась на него, показывая, что слушаю. — Не только чувства обнажаются, но и мысли. Слова. Ты будешь осознавать все, но при этом не сможешь солгать. Поэтому, — он на мгновение замолчал, а в его глазах появилась печаль, — спроси у меня то, что пожелаешь. Сейчас. Пока ты еще не одурманена напитком, как я. Я не смогу солгать.
Я молчала. Вопросов было море, плюс вагон и маленькая тележка, но я не знала с чего начать. Да и не была уверена в том, хочу ли я, или готова ли услышать правдивый ответ. Но второй шанс мне вряд ли представится. Нужно пользоваться тем преимуществом, которое мне дал Бальтазар.
— П-почему… — Я запнулась. Было очень страшно спрашивать, язык не поворачивался. А еще было неловко до жути. Я чувствовала себя, как в дешевой мелодраме. Демон не торопил, прожигая меня горящим взглядом синих, как ночное небо, глаз. — Почему я тебе не нравилась с самого начала, ты избегал меня, а когда Богиня одарила нас узором истинности, ты так резко изменил ко мне свое отношение?
Под конец робкий вопрос превратился чуть ли не в наезд. Я прикусила язык. Что-то он сегодня так и норовит подвести меня под монастырь, говоря больше, чем я хочу сказать. Бальтазар резко выдохнул, будто кто-то выбил ему весь воздух из легких, я уж было подумала, что ему стало плохо, но, оказывается, он подавился воздухом от подступающего смеха.
— Ты могла спросить всё, что угодно, — он качал головой из стороны в сторону то ли от удивления, то ли от разочарования, выгнув брови дугой, — вытащить моих внутренних демонов наружу или выведать тайны, чтобы у тебя было, на что надавить при случае, но спросила о чувствах! Ты просто не перестаешь меня поражать. — С некой обреченностью, он запустил руку в волосы.
— Я тебя сейчас ударю… — Прошипела я от обиды.
Да, сейчас — это единственное, что волновало меня больше всего. И я ничего не могла с этим поделать! Мои гормоны бушевали рядом с ним, а разум затуманивался. Да в конце концов, я обычная девушка, недавно вышедшая из подросткового возраста, и у которой его в принципе не было из-за тяжелых жизненных обстоятельств. А тут, видимо, гормоны почуяли то, что их хозяйка начала жить в хороших условиях, отдыхать, в общем, расслабилась. Вот они и шарахнули меня по голове запоздалым пубертатом.
Смех Бальтазара, причем стоит упомянуть, что нервный смех, стал стихать. Костяшками пальцев Демон провел по моей щеке, а его взгляд при этом был наполнен такой нежностью, что у меня ком в горле встал. На меня никто и никогда не смотрел так. И сейчас я отчего-то верила в то, что это искренне.
— Ринна… Маленькая, наивная девочка, — и, не давая мне опомниться, притянул к себе в ласковые объятия, — не злись на меня. Я — глупец и слепец. — И добавил, вновь тихо рассмеявшись. — Старый глупец и слепец, по сравнению с тобой. — Я не удержалась и хмыкнула ему в грудь, не спеша поднимать на него глаза. Пусть говорит, а я послушаю, в кой-то веки. — Я не менял к тебе отношения. Я лишь прозрел, и дал свободу себе и своим чувствам. — Наконец, последовал ответ на заданный мною вопрос.
Я замерла. Быть такого не может!
— Ты сказал, что Сангрория не даст тебе соврать. — Попыталась вырваться из его объятий, но он лишь дал мне немного отодвинуться, не выпуская из кольца рук.
— Я не отпущу тебя сегодня, маленькая демоница, даже не пытайся убежать. — И что-то мне подсказывало, что да, не отпустит. Сдержит обещание. Изнутри пробежала дрожь не то страха, не то предвкушения чего-то неизвестного. — Если ты не веришь в то, что Сангрория работает, аналогично зелью правды, проверь на себе и убедишься. — Поймав мой взгляд, твердо заверил Бальтазар.
— И что же ты ко мне испытывал? — Упрямо глядя на него, продолжила развивать животрепещущую для меня тему.
— Я провел ритуал просто как данность традициям, и поначалу действительно не испытывал к тебе никаких эмоций, ровно до тех пор, пока ты не переступила порог моего дома. Ты светилась, словно солнце, даря тепло всем вокруг и не прося его взамен, в тебе нет злобы, — завидев мой скептический взгляд, он улыбнулся, — я имел в виду настоящей злобы. — И потрепал меня по макушке, заставив недовольно фыркнуть. — Ты переманила на свою сторону всех, с кем едва успела познакомиться. И меня в том числе, только я вот этого не осознавал до определенного момента.
— Но? — Поторопила его, не желая выслушивать то, какая я распрекрасная. Наверняка лесть. Зубы пытается заговорить.
— Как это говорят на Земле? — Он нахмурился. — А, точно. Я не хотел наступать на те же грабли. Два раза они довольно ощутимо прилетели мне в лоб. И шишки до сих пор болят. — Отстраненно закончил Демон.
— Шишки, значит. — Пространно покивала я.
— Я метался между осознанием, что ты мне нравишься, и между прошлым. — Продолжал Бальтазар.
— Поэтому вел себя так, будто у тебя биполярное расстройство? — Выгнула бровь. Демон одарил меня укоризненным взглядом. — Это тебя не оправдывает.
— Тяжело разрываться между опытом и чувствами. Если бы ты прожила столько, сколько я, видела бы столько, сколько видел я, не смотрела бы так осуждающе. Твое благо — в неведении, и в то же время — это твоя слабость. Опыт — это ценный ресурс, особенно для правителей. Благодаря прошлым ошибкам, мы выстраиваем более правильную стратегию будущего, стараясь не позволить истории повториться. И уж тем более, позволить чувствам вновь управлять тобой.
— Что-то я не заметила у тебя богатого опыта в общении с женщинами. — Пробурчала я. Разговаривать на такие темы в непосредственной близости с Демоном было крайне смущающе, но деваться некуда.
— Ка-Ринна, тебе и не снилось, сколько у меня было женщин. — Самодовольно заявил этот рогатый демонище. Я скривила губы.
— Нашел повод для гордости. — И, не давая ему вставить и слова, добавила. — Видимо, ты с ними занимался более приятными делами, нежели, чем эти никому ненужные разговоры. — Сарказм так и сочился из каждой буквы.
Бальтазар заливисто рассмеялся, прижавшись своим лбом к моему.
— Моя маленькая Ринна попала в точку, сама того не ведая. — Потершись своим носом о мой, Демон приблизился к моим губам, заставив затаить дыхание в ожидании. — Мне не нужно было с ними общаться. Не все женщины могут увлечь разговором, предпочитая другие способы привлечения внимания мужчин.
— Тяжелая же была у тебя жизнь, раз тебе на пути встречались одни лишь легкомысленные фантики, стремящиеся к тебе в койку, только ради статуса фаворитки. — Бальтазар умудрялся продолжать эту невыносимую игру, едва касаясь губами моих губ, и одновременно слушать и отвечать.
— Были и другие, но они становились подругами, либо с ними было удобно вести дела. Они были такими же, как и все. — Избитая фраза сорвалась с его уст, отрезвляя меня, и я отодвинулась.
— Вопросов еще много, Бальтазар. — Приложила палец к его губам, которые по инерции потянулись следом за моими.
— Сангрории тоже. — Он властно обхватил меня одной рукой за талию, а другой за затылок, привлекая к себе, жарко прошептав. — Ринна. — И было в моем имени столько мольбы, столько едва сдерживаемых эмоций, что я начала плавиться под этим взглядом. Мной завладело то же безумие, что и Демоном, словно он заразил меня своим помешательством.
Притянув к себе мое лицо, он коснулся языком моих губ, облизнул. Не торопился, хотя самого потряхивало. Пальцы заскользили по спине вниз, обхватывая бедро. Несильно сжал его, вырвав этой лаской стон. Сердце гулко застучало, кровь зашумела в ушах. Демон запустил вторую руку мне в волосы и на этот раз жадно прильнул к моим губам, терзая их.
— У меня рога от тебя сносит напрочь. — На мгновение оторвавшись от моих губ, выпалил он. А я прыснула со смеху. Ну и выражение, надо же так смысл извратить! Бедная крыша… Моя. — Не вижу ничего смешного. — Рыкнул Зар, и в одно смазанное движение запрокинул мои ноги себе на пояс, прижав спиной к стене.
