Потому что супруга купца «не узнала» о его романе.
А вот Альба ничего скрыть не смогла. Да и глупо врать, знаете ли, являясь домой то с засосом на шее, то пропахшей чужими духами… Амадо какое-то время колебался.
Вариантов было два – изменить жене или выпить. И по размышлении, второй вариант был признан негодным. Выпить можно, напиться несложно, а работать кто будет?
А потом, есть еще и тан Риалон. Который Эрнесто Риалон… дед.
Вот этого деда Карлос откровенно побаивался. Эрнесто смотрел прищуренными глазами на внучка, а Карлосу казалось, что некромант видит его насквозь.
От украденной шоколадки до оплеванной с забора соседской собаки. От картофелины, намертво забитой в выхлопную трубу соседского мобиля, до слабительного, подсыпанного в сок сопернику. А чего он? Не нужно ему то первое место! Карлосу оно важнее, это точно!
Отец ничего не замечал, ему было некогда. Мать тоже не вникала. А вот дед…
Он видел. И Карлос видел ответное презрение в глазах Эрнесто Риалона. Нет, вслух-то он ничего не говорил. Но до поры…
Это было еще одним аргументом в пользу матери.
Если они разведутся с отцом, и Карлос останется с Альбой Инес, та постарается для сына. Уж он намекнет. Мать может. А вот отец… даже если он задумается о таком, дед его точно отговорит. А еще… Карлос умный, Карлос обаятельный, Карлос первый ученик в классе и почти первый в школе. Он с любым человеком сможет найти общий язык, с кем угодно поладит, разберется, договорится. Да разве может не понравиться кому-то такое сокровище?
Не может.
Итак, выбор сделан.
Надо искать для матери симпатичного придворного. К примеру, на похоронах короля. Или на коронации… А там уж он сможет все разъяснить матери, как надо. И устроит свою жизнь наилучшим образом.
Если бы мальчишке кто-то сказал, что рассуждения его откровенно мерзкие, что они воняют сутенерством, что слушать его тошно и гадко, Карлос бы даже оскорбился.
Его?!
Он?!
Знаете что… он живет практически в нищете, и все это по вине своих родителей! Они не могут купить для сына мобиль! Он вынужден ходить пешком по Римату!
Они не могут одевать сына у лучших портных города, он довольствуется подделками.
Они не в состоянии устроить карьеру сына при дворе! Купить ему дом в городе или поместье, сосватать достойную невесту… у деда… у обоих дедов много чего есть, но в одном случае придется делить на всех внуков, Адан Аракон давно об этом сказал.
А во втором… тут Карлосу вообще ничего не достанется. У Эрнесто свои дети есть. Тут в лучшем случае Амадо что-то отломится, и то не факт. Эрнесто – некромант, а эту пакость так просто не убьешь. Долго жить будет, может, еще и Карлоса переживет…
Нет, это не выход…
Надо, чтобы мать устроила свою жизнь, а Карлос свою.
Сутенерство? Подлость?
Вас бы в такую жизнь!
И бесполезно было что-то объяснять мальчишке. Гены Эудженио Рико Валерансы таки проснулись. И сыграли свой похоронный марш чести и совести.
Увы.
Можно воспитывать, показывать, воодушевлять личным методом, стоять на голове и плясать на пузе. И все равно рано или поздно вылезет нечто…
Выбор, увы, каждый человек делает сам для себя. И не всегда приятный для окружающих. И несется потом крик: ну как же так-то? Мы ж для него, а он, гад такой…
А вот так.
До какого-то предела, а потом прорывается то, что унаследовано человеком. Может, от родителей, а может, и от восьмиюродного прадеда, которого уж и помнить-то не помнят, а кровь, вот, вылезла.
Но Карлосу и прадеда не потребовалось.
Дитя афериста и эгоистки, воспитанное эгоисткой… каким он должен был стать? Добрым? Заботливым? Любящим?
Безусловно! И добрым – к себе самому. И заботливым для себя. И любящим, но снова – только себя. Такой вот печальный расклад.
Карлос сидел в своей комнате и прикидывал, где и кем можно познакомиться, как и кому подать идею…
Ему хочется жить при дворе. Он и будет. А уж что будет дальше?..
Посмотрим, но одно несомненно – он заслуживает большего! Это ведь ОН! Что тут непонятного?
* * *
– Мерседес, нам надо серьезно поговорить.
Девушка посмотрела на бабушку и деда, которые с утра заявились к ней в спальню. Раньше такое было не принято… можно же дождаться, пока она искупается, выпьет чашку кофе и явится пред светлы очи для разноса. Раньше так и получалось. А что изменилось сейчас?
Мерседес вспомнила вчерашние события – и ее снова затошнило.
Бабушка…
Да, нелюбимая. Неприятная и вообще… но ведь она была! А сейчас ее нет!
А с отцом было так же?
Идана, видя состояние внучки, присела к ней на кровать, погладила по волосам.
– Мерче, детка, как ты себя чувствуешь?
– Не знаю, – честно ответила девушка. – Вчера было страшно, жутко… а сейчас как-то не так. Я же должна ее любить? Или оплакивать?
– Не должна, – решительно и жестко сказала Идана Мерседес.
– Нет?
– Детка, кровное родство мало что значит, если человек ничего не делает. Она тебя не нянчила, не учила, не любила. Был этот человек в твоей жизни – и нет. И ничего страшного. Люди… уходят.
Гонсало кивнул.
– Да, внучка. Не хочется так говорить, но Наталия была плохой бабушкой. И твоя мать от нее сбежала, и видимо, не зря.
– Но почему она убила себя? Это мы ее… довели?
– До чего? – рассмеялась Идана, старательно уничтожая у внучки даже мысль о какой-то там вине. Вот еще не хватало, чтобы ее ребенок испортил себе жизнь! Тем более из-за какой-то… да может, ее бы и давно прибить стоило! – Если она нарушила закон, значит, она и виновата.
– Еще как виновата. Я поговорил со знакомым… мне кое-кто должен в участке. Шепчут, что у нее тайник нашли, со взрывчаткой.
– Ой! – ахнула Мерседес. Обе ахнули.
– Вот видишь, вы и ни при чем получаетесь. Не вы же ей эту гадость принесли? Вот… пришел полицейский, начал с ней беседовать, нервы просто не выдержали. А то, что вы оказались рядом – это неудачное совпадение.
Кто бы сомневался, Мерседес позволила себя уговорить. Да и почему нет? Она ведь действительно ни в чем не виновата. А когда узнаешь, что тебе за это и не попадет…
Попало.
Хотя и за другое.
– Мерче, почему ты не говорила ничего о своих подругах?
– Я боялась, что вы их не одобрите, – честно созналась девушка. – Мама бы не одобрила точно…
– Твоя мама пока болеет. А когда выздоровеет, ей придется смириться с тем, что у тебя есть и своя жизнь. Нормальная, – припечатала Идана. И сверкнула глазами на мужа. Мол, только скажи хоть слово! Пригрызу! – С занятиями у мастера Агирре, с подругами… Треси очень милая девочка, жаль, со второй подругой я пока не знакома.
– Фи замечательная! И она мне вот что подарила! – похвасталась жемчугом Мерседес.
– Детка, но это же дорого! – Идана Мерседес могла оценить красоту черных жемчужин. И их стоимость тоже.
– Фи сказала, что у них в Колониях это почти ничего не стоит. Правда…
– Верю. Видимо, у нее не бедная семья, – кивнул Гонсало.
– Да. У родителей своя плантация, а Феола будущий маг. Огня.
Веласкесы окончательно расслабились. Хорошая аттестация.
Плантатор.
Это же не просто так сидеть, руки на пузе. Это почти что купец. Тут же надо и товар вырастить, и переработать, и сбыть, и закупить что потребное… если люди зарабатывают таким образом, с ними можно и нужно иметь дело. Считай, свои.
– Я буду рада, если ты как-нибудь пригласишь к нам своих подруг, – улыбнулась бабушка. – И надо подумать, к чему есть склонность у мальчиков. Может, их тоже поводить пока в школу? После коронации?
Мерседес кивнула.
– Им будет интересно. Наверняка.
Медленно, камень за камнем, падала стена, отделяющая весь мир от Мерседес Вирджинии Веласкес.
