Трик тихо усмехнулся.
— Тебе нужно встать. Уже полдень.
Она не сдвинулась. Ни на миллиметр. Она не в том состоянии, чтобы выйти из комнаты. У неё было убийственное похмелье, и она, вероятно, выглядела как зомби из Ходячих мертвецов. Она чувствовала себя как зомби. Ещё один лёгкий поцелуй в ладонь.
— Мне казалось, ты быстро пьянеешь, но потребовалось огромное количество выпивки, прежде чем алкоголь действительно подействовал на тебя.
Почему он говорит? Она выглядит так, будто способна разговаривать? Её волчица щёлкнула на него зубами, предупреждая, чтобы он ушёл и оставил её отходить. Но этот ублюдок этого не сделал.
— Давай, детка. Я помогу тебе подняться.
Она застонала.
— Умираю. Приведи священника.
Тело Трика затряслось, и его веселье загудело по их связи.
— Открой глаза, Фрэнки.
Она попыталась, но свет резал глаза. Ошибка новичка.
— Просто дай мне умереть спокойно, — взмолилась она. Она не хотела, чтобы он был здесь и смеялся над ней. Ей нужны были обезболивающие. Фрэнки + Тайленол = лучшие друзья.
Трик поцеловал её обнажённое плечо, размышляя, стоит ли ему сказать, что у неё не только птичье гнездо на голове, но и макияж размазан по всему лицу. Это могло бы побудить её пойти в душ, но с таким же успехом могло бы побудить спрятаться под одеялом. Он был удивлён, что её не рвало всю ночь, учитывая, сколько коктейлей и пива она выпила. Её вырвало всего один раз, как раз перед тем, как она провалилась в сон.
— Прошлой ночью мне почти пришлось привязать тебя к кровати. Когда ты болтала в ванной, ты заявила, что хочешь пойти в Тако Белл. Тебя было не отговорить, поэтому я предложил, что если ты отдохнёшь десять минут, я отвезу тебя. К счастью, ты заснула.
Фрэнки крепко зажмурилась. Нет, этого не было. Нет. Просто не могло. Чёрт возьми, это действительно произошло! О, она была на сто процентов расстроена. Точно… расстроена. Это было совершенно бесспорно.
Трик взял стакан с прикроватного столика.
— Вот. Выпей это.
— Это поможет мне умереть быстрее?
— Это вода.
Вода… О, это звучало заманчиво. Она больше не могла выносить горький привкус во рту. Осторожно приподняв голову, она подождала, пока не пройдёт позыв к рвоте, а затем медленно села прямо. Он поднёс стакан к её губам, и она отпила воды, чуть не расплакавшись от счастья, когда он вложил ей в руку две таблетки Тайленола. Она проглотила их, изучая его прищуренными глазами. Он явно принял душ и оделся. Ублюдок выглядел свежим и… бодрым. Как это вообще было возможно? Её воспоминания были расплывчатыми, но она точно помнила, как он выпил несколько кружек пива.
— Почему у тебя нет похмелья?
Он пожал плечами.
— На самом деле у меня не бывает похмелья.
— Я презираю тебя сейчас.
Его рот изогнулся.
— Ты любишь меня. Ты это знаешь. Тебе просто неловко это говорить.
Она выпрямилась бы, будь у неё на это силы.
— Боже, боже, боже, какое самомнение.
Не то чтобы он был неправ.
Он только усмехнулся.
— Тебе нужно встать, принять душ и одеться.
Это потребовало бы сил, а значит, ничего не получится.
— Позже, — пробормотала она. Он прижал кончики пальцев к её вискам и начал лёгкий массаж. Это доказательство. Он — ангел, посланный прямо с небес.
— У меня глаза налиты кровью, да?
— Ага. Но они всё равно прекрасны, — мягко сказал он.
Она хмыкнула.
— Я помню, как кто-то плакал. Это же была не я?
Его губы изогнулись в улыбке.
— Нет, это была не ты. Это была Грета. Рони удалось расстроить её, и — всего на несколько часов — женщина почти пришла в себя. Ты не помнишь, как пела с ней «Greased Lightning» в караоке?
— Ты лжёшь.
— Это правда, — сказал он, посмеиваясь.
— Очередная ложь. — Но его слова затронули воспоминание, к которому она никогда не хотела обращаться ради сохранения собственного здравомыслия. — Я помню, как Тарин и Джейми установили караоке в гостиной. И как Доминик пел «Живя молитвой», а все женщины подбадривали его, как будто это был концерт.
Трик бросил на неё взгляд, полный сочувствия.
— Детка, ты была одной из них. На самом деле, ты возглавляла «Команду Доминика».
Он бы позавидовал, если бы это не было так чертовски нелепо. Даже его волк был удивлён.
— Нет. А почему Грета плакала?
— Потому что она была так счастлива, что её мальчики нашли себе достойные их пары. Или, по крайней мере, так она сказала.
Фрэнки разинула рот.
— Нет.
— О да. Ты не помнишь, как вытирала ей слёзы своей рубашкой?
— Нет. Чему я рада.
— Вы сделали несколько селфи, на которых обе позировали, как супермодели.
— Прекрати врать!
Трик рассмеялся.
— Я не вру. Проверь телефон.
— Позже.
Когда-то она будет в том состоянии, что сможет справиться со стыдом.
— Да, позже. Теперь тебе нужно принять душ.
Он помог ей встать с кровати, но она всё ещё покачивалась. Опершись рукой о стену, она сказала:
— Я в порядке. Я справлюсь.
Она приняла душ и оделась, каждое движение было неуклюжим, ленивым и жалким. Потом они пошли по туннелям, её шаги были волочащимися, руки свободно свисали по бокам. Покидать постель действительно было ошибкой. Сначала она почувствовала себя немного лучше. Теперь ей снова захотелось свернуться калачиком на полу и умереть.
Когда они приблизились к кухне, от запаха жирной пищи у неё скрутило желудок. Но внимание привлёк звук чьего-то плача. Вернее, запись того, как кто-то плачет.
— Я люблю тебя, Тарин, — всхлипнула Грета. — Я люблю. Я должна была сказать это раньше.
Громкий голос перекрыл запись.
— Это не я.
— Грета, это видео, — сказала Тарин. — Мы все можем видеть тебя на нём, ясно
